— Она описала внешность этой Шонелл?
— До последнего волоска, детка. Вплоть до того, что на ее левой лопатке вытатуирован цветок фуксии.
— И как же она выглядит?
— Чернокожая, с рыжими волосами, высокого роста, сутулится. У нее большая грудь, но Шири клянется, что фальшивая. Да, и еще — у нее повреждено колено.
— Повтори, что ты сказал, — попросил Сэм.
— Хотелось бы узнать, как она его повредила. Они обе работают на том берегу реки. И Шонелл раньше любила потанцевать в клубе «Сапфир», но теперь не танцует из-за колена.
— Надеюсь, в остальном она по-прежнему трудоспособна, не так ли? — усмехнулся Сэм.
— Вы узнали имя того «поджаренного» парня? — поинтересовалась Сонора.
— Она упоминала, что у него была кличка «Франт».
— Франт?
— Ну да, Франт. Звучит куда более роскошно, чем какой-нибудь Джон Смит.
Склонив голову набок, Сонора спросила:
— Пожалуй, история попахивает моргом. Она дала вам описание этого Франта?
— Пока нет, но допрос еще продолжается, и я обязательно это уточню, — пообещал Грубер и прошел в комнату для собеседований, а Сэм тем временем налил две чашки кофе. Соноре вообще-то не хотелось кофе, но все-таки она приняла чашку из рук Сэма — чтобы избежать лишних расспросов о своей язве. Засахаренные орешки уже давно переварились, и боль в желудке была готова перерасти в самый настоящий приступ.
Сотрудники, производящие допрос, пользовались разными входами в комнату для собеседований и действовали как бы независимо друг от друга.
Моллитер возился с диктофоном, в то время как Грубер придвинул стул поближе и с приветливым лицом наклонился к проститутке. Время от времени Шири бросала взгляд то на одну дверь, то на другую. И это сбивало ее с толку.
— Они решили, что мы не догадываемся о том, что они задумали, — проговорил Сэм.
Сонора усмехнулась. Действительно, любому, кто хоть когда-нибудь смотрел телевизор, все это было хорошо известно. Даже маленьким детям. Однако подобный прием иногда приносил результаты, так как позволял следить за подозреваемым из коридора — скажем, наблюдать, не забирается ли он на стенку и не пытается ли просверлить дыру в потолке. Сонора помнила одного парня, пытавшегося выбраться именно таким путем. Хотя сама она считала, что лучше было бы попытаться выйти через переднюю дверь. Или просто подождать, пока его отпустят — ведь подозреваемого невозможно держать вечно без разрешения на то окружного прокурора. По крайней мере не в кино, а в реальной жизни.
Шири пила кофе осторожными глотками. Грубер терпеливо улыбался, а Моллитер, по обыкновению, выглядел раздраженным.
— Так ты действительно знаешь не его имя, а только кличку «Франт»?
— Он ведь не посылал мне открытку через «Америкен Экспресс», перед тем как выходил из дому, понятно? — усмехнулась Шири и вытащила сигарету из новой пачки «Кэмел», которую принес Грубер ей вместе с кофе.
Грубер поднес ей зажженную спичку.
— А как он выглядел? Он ведь был твоим постоянным клиентом, так что…
— Ну да, я видела кое-что и кроме его лица. Ничего особенного — не больше пяти дюймов. Можно сказать, среднего размера.
Моллитер закашлялся, а Грубер кивнул с серьезным видом:
— Это неплохо, но нам хотелось бы знать, чем же он отличается от всех других парней со средним размером. Как насчет остального? Например, лицо, тело, глаза, волосы…
Шири одарила его игривой улыбкой:
— Волосы на лобке?
— Если ты хочешь рассказать мне именно об этой части его тела, то я внимательно слушаю.
— О, я могла бы сообщить немало интересного.
«Интересно, сколько ей лет?» — подумала Сонора. Возраст проституток сложно определить — улица быстро их старит. Шири выглядела лет на сорок, а вела себя, как четырнадцатилетняя.
Неожиданно девица заскучала — она снова взглянула на Моллитера, а затем вздохнула и глубоко затянулась сигаретой.
— Он был выше среднего роста. Но не слишком высокий — что-то около пяти футов и одиннадцати дюймов. Ну, может быть, шесть футов. Худощавый. Знаешь, такого хлипкого телосложения. Волосы — рыжевато-коричневые, а глаза — кажется, зеленые.
— Может, что-нибудь еще запомнила? — спросил Грубер.
Шири пожала плечами.
— Ты нам рассказала много интересного о Шонелл. Теперь так же подробно опиши Франта.
— Я же говорю — высокий и тощий.
— Ну а какая у него форма носа? Большой у него нос?
— Нос как нос. Обычный.
— Может, татуировки, темные ресницы?
— Нет, ресницы у него светлые.
Сонора присвистнула.
— Ты чего это? — поинтересовался Сэм.
— Она же описывает Моллитера. А отнюдь не Франта.
— И похоже, Моллитер принимает это за чистую монету.
— Моллитер-то ладно. Интересно, согласится ли она пройти через детектор лжи. Прямо сейчас. Посмотрим, что она на это скажет.
— В любом случае, сегодня мы не сумеем это организовать.
— Мы-то это знаем, она — нет. Вернусь через минуту, — пообещала Сонора и, пройдя мимо камеры временного задержания, заглянула в кабинет начальника. Крик сидел перед монитором, неуклюже тыкая пальцами-сардельками в клавиши компьютера.
— Сержант?
— Что там еще, Блэйр?
— Грубер и Моллитер уже сообщили вам о той свидетельнице, которой они сейчас занимаются?
— Ну и что из этого?
— Я понаблюдала за их беседой, сержант, и поняла, что эта девица водит их за нос.
— А почему ты так решила?
— Ну посудите сами — сначала она сообщает, что пропавшего парня зовут Франт, а когда ее просят описать его, эта шутница описывает внешность Моллитера. Можно сказать, что у меня появилось предчувствие: мне кажется, что она старается повесить всех собак на эту самую Шонелл.
— Ладно, Блэйр, если уж у тебя такое предчувствие, то больше ничего и говорить не надо, — сказал Крик, откинувшись на спинку стула. — И много подробностей оказалось в ее описании?
— Не очень. Все как-то слишком расплывчато. А когда Грубер подстегивал ее, она с удовольствием добавляла все новые и новые детали. Единственный, кто меня действительно заинтересовал, так это сама девица. Между прочим, она неплохо вписывается в примерный портрет той, которую мы разыскиваем, — невысокая, сутулая блондинка.
Крик задумчиво закусил нижнюю губу:
— А что если предложить этой даме испытание на детекторе лжи?
— И я подумала о том же.
— Вот и ладушки, — подытожил Крик и снова потянулся к клавиатуре. — Ну, что еще? — недовольно спросил он, заметив, что Сонора задержалась в дверях.
— Причина возгорания мусорного ящика около школы достаточно очевидна — это Вспышка рыскает около Дэниелса.
— Блэйр, у нас нет лишних сотрудников, чтобы охранять его круглые сутки.
Сонора остановилась на пороге:
— А как насчет командировки в Атланту? Тот полицейский, Бонер, не возражает против моего приезда. Мы могли бы еще раз просмотреть дело и побеседовать с потерпевшим.
— Как же ты собираешься с ним беседовать? При помощи экстрасенсов или святых духов?
— Я уже говорила вам, сэр, что тогда потерпевший выжил. Он сумел распутать веревку и вырваться.
— Значит, наручников тогда еще не было?
— Нет, но другие детали схожи.
— Я подумаю.
— Можно надеяться на ваше согласие?
— Возможно. А можно надеяться, что ты наконец уберешься отсюда? Послушай, Блэйр, ты случайно не беседовала с Сандерс?
— Нет, а что случилось?
— По-моему, с ней что-то произошло: она чем-то обеспокоена.
Глава 33
Сонора стояла, прислонившись спиной к двери дамской комнаты, ручка двери больно впилась ей в ребра. «Похоже, я опять залетела», — подумала она. На полу валялись гигиенические пакеты в целлофановой упаковке, пустая пачка и смятый листок инструкции.
Ослабевшей рукой Сонора сжимала белую полоску, похожую на бумажную закладку. По ее щекам катились слезы. Обе черточки на полоске порозовели. Тест на беременность, похоже, оказался положительным. «Какого черта они порозовели, — сокрушалась она. — Это не должно было случиться со мной, тем более сейчас. Генетический материал таких типов, как Чес, не заслуживает воспроизведения».
Дрожащей рукой Сонора подняла с пола инструкцию и еще раз просмотрела иллюстрации, соответствующие описанию. Из-за навернувшихся на глаза слез рисунки казались расплывчатыми и непонятными. Неожиданно заскрипела входная дверь, и Сонора услышала чьи-то шаги.
— Сонора? Ты здесь, Сонора? — Голос Сандерс, звучал живо и взволнованно. — Сонора?
— Да-да, я здесь.
Сонора еще раз прочитала инструкцию, и у нее перехватило дыхание. Да, обе черточки вроде бы начали розоветь. Но чтобы получить отрицательный результат, надо было подождать еще пять минут. Оставалось только молить Бога, чтобы левая черточка побелела.
Сонора взглянула на часы — как же медленно тянется время!
— Крик велел связаться с тобой, — раздался мелодичный голос Сандерс, — похоже, я разыскала ее.
— Кого ее? — Сонора оперлась о стену кабинки, тяжело дыша и чувствуя, как бешено колотится сердце. Пожалуй, настал момент проверить, что произошло с полоской. А может быть, стоит подождать еще минуту?
— Как кого? Ты что, шутишь? Я обследовала муниципальные колледжи в тех самых районах Кентукки, о которых говорил следователь Делароса.
— Сэм?
— Ну да, Сэм!
Сонора сжала пакет.
— И мне удалось найти нечто похожее на то, что мы ищем — таинственные поджоги и подозрение на убийство, а также фотографию — одну из ежегодных школьных фотографий. Нам переслали ее по факсу, и она оказалась достаточно приличного качества. Ты не могла бы выйти и взглянуть на нее?
Так, теперь пора. Сонора нервно сглотнула и поднесла к глазам дрожащую ладонь с зажатой в ней полоской.
Левая черточка побелела.
Она с облегчением прикрыла глаза и прислонилась к металлической двери.
— Слава Богу, это всего лишь язва, — пробормотала она.
— Что ты там говоришь? — удивилась Сандерс.
— Еще секунду, Сандерс, — ответила Сонора, переводя дыхание. Значит, обошлось. Она всего лишь приболела. Откинув волосы с глаз, Сонора вышла из кабинки.