ра подрагивала у крайней правой отметки, дорога пустая и ровная, и вот он, не заставил себя долго ждать поворот на проселок. Но что вот это такое? На шоссе несколькими ярдами дальше поворота остановились два автомобиля, причем встали поперек, почти перегородив всю трассу. Один из них в окраске королевской конной полиции (да, да, называются-то они по-прежнему конными, а ездят уже давно на самых обычных машинах), второй штатский внедорожник, но тоже с пузырями мигалок на крыше. Несколько человек с оружием мыкалось рядом. Что за черт? Вон тот, в сером камуфляже, это ли не наш приятель Чарли? А позерская шляпа, если не ошибаюсь, надета на памятную лысину местного коменданта.
– Внимание, народ, – окликнул я заднее сиденье. – Я приторможу уточнить, что происходит. Фирзаил, не высовывайся. Ты… да-да, именно ты, сиди здесь. Вот прямо тут и сиди! Мик, придержи его, если будет дергаться.
– Его придержишь, как же, – Мик скептически завалил голову набок. – Он как вскочит, так и крыша отлетит.
– Прояви фантазию. Ты, Редфилд! Сидеть! Место!
Для окончательного прояснения я потыкал пальцем перед носом Редфилда вниз, словно пришпиливая его к сиденью, притормозил на отдалении от заградотряда с таким расчетом, чтобы его видно было как можно хуже, и полез из кабины. Да, это правда компания из поселка – Деннис, давешний капрал, еще один полицейский в форме, двое немолодых мужиков в штатском и наш Чарли. Вместо конфискованной винтовки он обзавелся новой, местного разлива C8, окрашенной в характерные зеленые тона, затянулся в утыканную магазинами РПС-ку и вид имел неожиданно крутой и воинственный. Это мы на него так подействовали? Или съел что-нибудь не того? Он ведь никогда современным военным делом не интересовался, насколько мне известно, даже на компе у него всегда были только гонки и симуляторы свиданий.
– А вот и они! – возрадовался Барнет, завидев меня. – Я ж говорил, не надо далеко от поворота, тогда мимо не проскочат. Мейсон, двигай сюда! Нам как раз третьей машины не хватает, чтобы все полосы заблокировать.
– Позволь подумать, – я выдержал паузу и закатил глаза, дабы создалось впечатление, будто и правда думаю. – Спасибо, нет.
– Что значит – нет? – опешил Чарли. Видимо, он уже заочно подписал нас на какую-то глупость. А вот не надо так делать. Моя любимая позиция в драке гомосеков с лесбиянками – подальше от.
– Нет – значит отказ, отрицание, отсутствие согласия. Не собираюсь блокировать тем немногим, что мне осталось от деда, – я с намеком слегка поклонился в сторону Денниса, – Дорогу, по которой запросто может ехать черт-те что, включая танки.
– Да никакие не танки! Один грузовик!
– Может, и не один, – поправил капрал методично. – Может, при них еще внедорожник с пулеметом.
– Тем более. Мой-то пулемет кое-кто конфисковал, сказал – не пригодится.
– И у них тоже конфискуем, – рыкнул Деннис, которому мои выпады определенно начали жать на мозоли. – А то многовато развелось пулеметов на руках у непроверенных субъектов. Ты бы того… если не машиной, то хоть сам приложись, создай массу.
– А что стряслось? Китайцы прорываются?
– Грабанули перевозчиков продовольствия. Вытряхнули водителя и охрану из грузовика и теперь идут на север по шестому, – комендант махнул рукой на юг, в сторону своего блок-поста. – Вот оттуда и должны появиться с минуты на минуту. Как подсказывает опыт, по-хорошему они не останавливаются. Так что сейчас у парней, – Деннис кивнул на копов, – Четкие инструкции: одно предупреждение и огонь на поражение, если оно не сработало.
Здравствуй еще раз, миролюбивая моя Канада, не признал тебя с первого раза. Новая прическа? Рейдерский ирокез, может быть?
– И часто у вас такое?
– Уже третий раз, и все идет к тому, что придется привыкать.
Воистину, придется. Если еда становится дефицитом, то тут уже не до высочайших моральных норм. Рано или поздно необходимость накормить хотя бы детей и лучших из нас доведет до чрезвычайных мер. Ох, как не хотелось с этим сталкиваться хотя бы тут, в самой безмятежной из стран!
– Ладно, минутку, – я помахал рукой и вернулся к пикапу.
Приступ брюзжания ON.
Вообще-то, если подумать, совсем не с руки мне влезать в эти разборки. Они сугубо местные, правоохранительные. Одни воруют, другие ловят. Те или другие так или иначе обидятся на противодействие. Для нашей группы я планировал образ действий куда более нейтральный, так сказать, PvE, нацеленный исключительно против сбоев в функционале мироздания. Чарли вправе выбрать себе путь сам, он как раз по складу тот самый хороший парень, перед которым не стоит вопрос – помогать ли своим. А свои для него все, кто по эту сторону законных баррикад, причем безо всяких сомнений – на нужном ли месте баррикада. Очень удобная позиция, устойчивая. Но вот кто его просил меня вписывать? А прыгнешь сейчас в кабину и дашь по газам – они же обидятся. С обиженными вести дела очень неприятно. Я сам тому пример не из последних.
Приступ брюзжания OFF.
– Собираются останавливать каких-то местных гопников, – объяснил я Мику. – У которых, возможно, пулемет есть. И бог весть что еще, чего разведка не заметила.
– И чего мы ждем?
– Возможности уклониться.
– Да ну тебя, – фон вывалился из кабины и мощно хлопнул дверцей. – Слишком много ты думаешь, дружище. Если можешь помочь – надо помогать.
– Ты серьезно? Разве мы с тобой влипаем через раз не потому, что постоянно находим, кому бы еще помочь? Если бы мы не бросились сломя голову на помощь бедняжке Айрин, то сейчас спокойно сидели бы дома и пили пиво.
Доооома. Пииииво. Эх…
– Конечно, и что? – Мик развел руками в искреннем недоумении. – Да, каждый раз, когда мы во что-то влезаем, то обычно оказываемся по колено в дерьме. Но, можно подумать, если не будем влезать, так сразу окажемся на горе из лепестков роз, или что там для тебя означает комфорт и сухость! Я так думаю, есть некий метафизический закон, провозглашающий постоянство отстоя в жизни каждого. Так что, раз без дерьма все равно не обойтись, давай хотя бы не брать на душу грех равнодушия.
– И я бы не поручился, что в вашем мире не стряслось бы ничего катастрофичного, если бы «Прорыв» не состоялся, – донесся из-за опущенного окна заунывный эльфийский голосок. – Слишком много сослагательных наклонений в одной фразе, правда? У вас очень странный язык, он допускает парадоксальные конструкции.
– Нишкни, скрытный наш! Тут кругом суровые мужики, того гляди тебя спалят.
– Надеюсь, вы этого не допустите.
А я надеюсь, что краденый грузовик, пробив неплотную баррикаду, не врежется в наш пикап. Потому что другого нам на халяву не получить, а геройство за свой счет хорошо только в настольных играх.
Мик уже направлялся к группе заградителей, демонстративно пристраивая к плечу свой автомат. Вот сейчас его тоже отберут за схожесть с пулеметом. Но нет, Деннис и ухом не повел, хотя еще в прошлый мой визит в эти края «калашников» с автоматическим режимом был чуть ли не самой крайней формой нарушения местных оружейных законов. Может, проваландайся мы на пару месяцев дольше, и пулеметы бы разрешили? Или просто некому стало бы их запрещать? Мечты-мечты, где ваша сладость. Я забрал из кабины фалку и тоже направился к группе встречающих лиц.
– Сколько всего народу ожидается и сколько у нас?
– У них все были сперва в одном внедорожнике, потом несколько пересело в грузовик, стало быть, человек пять-шесть, – рассудил капрал. Видимо, старшим тут был он, а не отставной Гламберг, который тактично отступил на задний фон. – А наши все здесь, если только патруль боевого ополчения не подоспеет. Но им еще с полчаса ходу.
Не успел я театрально ахнуть от такого бесхитростного размещения, как второй коп, до сих пор безмолвно стоявший на одном колене за капотом машины с биноклем у глаз, вскинул руку над головой.
– Едут!
– Одна машина или две? – уточнил капрал напряженно.
– Пока вижу только грузовик.
Ох уж мне эти деревенские умники. Хоть бы эти свои шипы на дороге разложить догадались, а то – надо же, все кто есть в одном месте собрались! В кино, что ли, попали? Да по ним сейчас шарахнут одной-единственной очередью, даже попадать не надо, чтобы они все в укрытие поныряли, а потом серьезный грузовик просто вотрется между носами их двух машин и разбросает их, как семечки. А дальше по дороге мой драгоценный пикапчик, и черт знает, будут ли его вообще объезжать или грубо, но эффективно снесут на обочину. А там хрупкий груз. Эльфа, сдается мне, насмерть даже велосипедом задавить можно.
– Вот же черт, – только и успел я крякнуть. – Мик, вали на левый фланг!
А сам со всей доступной скоростью обогнул баррикаду справа и побежал вперед, навстречу приближающемуся грузовику и забирая в сторону леса.
– Без команды не стрелять! – гаркнул вдогонку капрал.
– А ты командуй вовремя! – огрызнулся я на бегу.
– Это когда – вовремя?
– Уже пора начинать!
Эх, надо было бы на фланги послать кого другого, а самому там остаться. Фронтальное столкновение куда жестче флангового, если придется стрелять по кабине, то вовсе не факт, что эти сельские доброхоты справятся. Это как Чарли с его любимой историей про маньяка.
ON, но не приступ брюзжания, а флэшбек.
Никакой тот мужик был не маньяк в классическом понимании, просто в истории его болезни откопался маниакально-депрессивный синдром, а много ли надо прессе, чтобы навесить на человека ярлык? Словом, жил человек, фермерствовал, вкалывал изо всех сил, а потом жахнул финансовый кризис, и потерял человек все, что у него было. Отобрал у него банк все, что имело хоть грошовую стоимость – ферму, дом, машину, семья развалилась, словом, поди не озверей. Под конец его в банк даже пускать перестали – чего еще взять, кроме мучительных скандалов. Мужик и сошел с нарезки, явился в банк с дробовиком. Выстрелил в потолок, заставив всех залечь, и может быть, все бы еще обошлось, но тут резвый охранник схватился за пистолет, и мужик выстрелил уже в него, хотя ничего против этого парня не имел. А потом пошло-поехало – раз пошла такая пьянка, он зашел в кабинет к управляющему и пристрелил его тоже. Единственный успех, с которым его можно было бы поздравить. Потом пару раз выстрелил по операционисткам, поднявшим истеричный гвалт, но вреда им не причинил по причине хороших пуленепробиваемых стекол. Прежде чем выйти, он забрал пистолет охранника и пошел по улице, куда глаза глядят, очевидно не сильно и соображая, что с ним происходит.