– Так что, там какой-то другой мир?
– Там… гм. Фирзи, ты не мог бы…
– Да сколько ж можно? – взвыл эльф из-за кресел. – Там не мир. Мир здесь, в этом плане. Мой Мир в другом плане, но на том же самом месте. Значительное количество других Миров тоже тут же, каждый в своем плане. Планы строго и наглухо изолированы друг от друга, если им доведется пересечься – пиши пропало, туши свет, суши весла, как там модно выражаться в эту эпоху. Чтобы уберечь их от пересечения, между планами существует экстрапланарное пространство, Междумирье, Отстойник – это именно он там, за разрывами. Он отличается от Миров хотя бы тем, что не находится в описываемой системе координат. По этой причине, дабы избежать терминологической путаницы, нельзя называть его миром, а если…
– То есть все наши миры – как яйца в кастрюльке, а вода, которая между ними – это то самое Междумирье, и сейчас оно лезет через лопнувшую скорлупу в наш мир? – оборвала его ниндзя, внезапно проявив помимо прочих качество еще и редкую понятливость. Черт, да она и правда завидная компания. Надо бы… что там Мик советовал? Глазами блестеть? Еще бы знать как. Закапать что-нибудь? Вспомнить грустное? Понюхать носок?
– Хвала Пяти Великим Силам, хоть кто-то меня понял! – проскулил эльф потрясенно. – Я на такое уже перестал надеяться!
– Тут ты сам виноват, – осадила его Энджи. – Не надо про планы, про описываемую систему координат и про Великие Силы. Пользуйся обиходными словами, вроде «жопа», «завсегда» или «прикинь». Будь проще, и люди к тебе потянутся.
– Воистину я бы дорого дал, чтобы избежать тяги ко мне индивидуумов, оперирующих подобными просторечиями. Ими же и мысли внятно не выразить!
– Прикинь, какая жопа – он такой завсегда, – поделился наболевшим Мик.
– Тогда вам надо стремиться на юг, на военные базы. Яйцеголовые там кучкуются. Вон он наш клуб, заезжай на подъездную.
Заедем, чего ж не заехать. Тут уже зона новостроек. Когда-то, при планировке поселка, заправку вынесли прилично за его пределы, дабы не удручать обывателей запахом бензина; теперь она оказалась на самой окраине пристроенного квартала. Заметно, что строили эти новые здания в спешке. Нет вокруг них устоявшихся палисадничков, как в старой части, крашены дома по большей части в казенные цвета, и не везде жители успели перекрасить, как старожилы. Сами домики буквально сборные, скорее даже напоминающие временные бунгало, наспех возводимые на свежекупленной земле, пока идет капитальное строительство настоящего дома. Хорошо же должно было прижать народ, что аж из самого Нью-Йорка бегут и еще довольствуются такими фанерными коробочками! А как же многоквартирные дома, подземки, пятьсот кабельных каналов, палатки с хот-догами, часы пик и прочие достижения цивилизации? Может, все-таки я что-то не так понимаю? Но народ потихоньку появлялся на улицах – тут и там проезжали автомобили, в том числе проскочила японка откровенно представительского класса, вся блестящая и косоугольная, местные таких и не видели никогда – просто потому, что здесь никогда не водилось любителей шика и лоска. Брели по своим делам пешеходы, на парочке я разглядел галстуки. Это они в таком виде картошку окучивать идут или на кабана собираются? За пару домов на крыльцо выползли двое темнокожих пацанов, сонно наблюдающих за возней в соседском дворе. Первые черные, каких я встречаю к северу от границы. Чарли не в счет, его даже родная гопота с Сауз-Сайда стесняется лишний раз обозвать ниггой. Гораздо больше народу, чем можно было ожидать тут, на краю света. Во что же должна была превратиться остальная часть мира? Может, все-таки не стоило раскачивать лодку, а жахнуть тогда в лоб Фирзаилу, дабы не смущал проповедями насчет дружбы? Дождаться Хранителей, передать им Айрин на длительное хранение и вернуться обратно, спокойно доживать свой век в ожидании этой самой китайской агрессии, восстания фундаменталистского Ближнего Востока, катастроф планетарного масштаба… Короче, встречать проблемы в порядке их поступления, а не вот так – из мешка до кучи.
Поздняк метаться, знаю. Но так иногда хочется!
– А куда идут чуваки в галстуках? – не удержавшись, спросил я Энджи, пока загонял пикап на подъездную дорожку к указанному дому. Дом отличался от других – собственно, он и домом-то не был, а был небольшим таким сельским кинотеатром, лишенным окон, зато снабженным аккуратной билетерской будочкой у входной двери. Гаража к зданию не прилагалось. Ладно, не похоже, чтобы собирался дождь.
Ниндзя элегантно соскочила с подножки. Пожалуй, правда балерина.
– Какие чуваки в галстуках?
– Вон один, вон там другой.
– Гм. Не знаю. По делам, наверное. Лично я выросла в краях, где галстук этому не препятствует.
– Сложно вообразить занятие в Джипсумвилле и окрестностях, для которого галстук был бы полезен.
– О, да они вовсе не обязательно здесь трудоустроены. Многие ездят в Виннипег или даже еще дальше. А там изо всех сил стараются сохранять цивильный облик. Вон тот, дальний мужик, въехал в прошлом месяце. Наверное, все еще по собеседованиям мотается. Сейчас же как – армия раздувается, цивильные вакансии освобождаются…
Ага, а потом будет, как по учебнику истории, очередное потерянное поколение, жизнь положившее за то, что считало правильным, а по факту сдавшее свое место в ней, в жизни, менее принципиальным или просто не нашедшим в себе смелости положить жизнь за страну. Генофонд за такое решение спасибо не скажет.
– Так пешком и потащится до Виннипега?
– Нет, трижды в день туда-обратно ходит автобус. Пояса сейчас многие затягивают, в том числе на бензине экономят.
– А почем сейчас бензин?
– Баксов двадцать за галлон или вроде того. Я умная, у меня велик.
А вот это, джентльмены, круто и очень по-взрослому. Двадцать баксов за галлон?! А было меньше пяти, и все ныли, что дорого.
Энджи отперла дверь и приглашающе замахала руками. Сдается мне, внимание публики такая конспирация только привлекала. Тем не менее сгорбившийся Редфилд проскочил внутрь, никем не окликнут. Что значит люди новые, посторонние, ни во что не ввязываются. Правильный подход.
Фирзаила Мик вытащил чуть ли не за шкирку и затолкал в помещение следом. Энджи умиленно всхлипнула, обнаружив, что даже она выше эльфа почти на целый дюйм. Чарли похромал сам – кажется, в очередной раз прищемил себе чувство собственного достоинства и опять надулся на весь мир. Я забрал из кузова коробку с пайками, чтобы не было нужды лишний раз выскакивать, вдвинулся последним и захлопнул за собой дверь.
Ну да, как есть кинотеатр. Одна большая комната, заполненная блоками дешевых кресел с полимерной обивкой, у дальней стены невысокая сцена, над ней большой экран. Перед экраном зеленая школьная доска со следами меловых разводов и несколько столов, напоминающих школьные же парты. На каждом столе тылом к зрительному залу компьютер – громоздкий белый короб и старинный массивный ЭЛТ-монитор, каких я с детства не видел. Видимо, из каких-то совсем глубоких запасников извлекли.
– Когда был завал, мы тут работали, – пояснила Энджи. – Мы с Софи и еще пара человек, несколько дней было не разогнуться. В комендатуру люди просто не помещались, очередь стояла наружу, главную улицу блокировала, так что нас сюда загнали.
– Это столько было желающих здесь осесть?
– Не только. Тогда только-только заключили соглашение о временном объединении… вы и это прогуляли? Блин, завидую!.. об объединении территорий – того, что осталось от Штатов и Канады, то есть, как сразу после него оказалось, и от Канады осталось тоже не все. В общем, масса народу привалила и с юга, и с запада, и с севера, поскольку север Канады не поддержал объединения и откололся, и не всем оттуда это понравилось, а мы тут оказались прямо на перекрестке всех интересов. Так что кто-то хотел тут осесть, кто-то найти своих родственников, кто-то узнать, куда ему дальше, и каждому непременно надо было помочь, и объяснить, и посоветовать, и перенаправить, и уточнить, и успокоить, и надавать по заднице, чтобы не наглел, и вздрочнуть по-быстрому, извините мой французский, чтобы не плакал. Вроде и не скажешь, что люди такие уж беспомощные, но как увидят, что можно на шею сесть и ножки свесить, так никакой силой их не сгрузишь. Ополченцы местные тут ходили с автоматами на шеях, чтобы особо нервные бунтов не затевали.
Ниндзя перевела дух.
– Так вот, компьютеры рабочие, время от времени их включают, когда тут собрания проводятся. Садитесь и читайте, что вам там интересно. Начинать советую, наверное, с Википедии, там есть перечень ресурсов, которые освещают события после Сотрясения. Хотя я читала парочку, они все какие-то однобокие, такое впечатление, что каждый автор такого сайта уже заранее нашел во всем виноватого и каждую запись под него подтачивает.
– Карфаген должен быть разрушен! – хмыкнул Мик.
– Банально. Но, может, ты и не такой тупой, каким выглядишь.
– Я гораздо тупее, мэм.
– Если ты правда друг той грымзы, то несомненно. О чем это я? Ах да, истину в последней инстанции вы вряд ли отыщете, но тут уж я не виновата – предоставила, что просили. Что еще? Вода в кулере, в том числе горячая. Где-то тут и запасные бутыли валяются. Есть туалет – вон там, в коридорчике за сценой. Дверь никому, кроме меня или коменданта, не открывать, не хватало нам еще широкой огласки. На заправке, если что, кофе продают. Только не посылайте большого парня, народ тут пуганый и до зубов вооруженный.
– Кофе должен быть в составе пайков, так что обойдемся без вылазок.
– Окей, тогда я побежала, пока кто-нибудь не пришел и не задал Софи вопрос, от которого у нее снова разыграется депрессия. Эй, чтобы не исчезали из-под носа, по крайней мере пока я с этим рыжим не сфотографировалась! Все от зависти полягут.
– Подвезти тебя обратно?
– Не, спасибо, я бегом. Все равно в этом захолустье зарядку делать лениво, а включаться в борьбу за титул величайшей задницы комендатуры мне не хочется. Конкуренция чересчур сильная.