Как с ней все-таки непросто, а? Обезжиренный творог. Неудивительно, что Калифорния так легко сдалась китайцам. Все они там в ужасе от мысли о лишней паре калорий, а на обезжиренном твороге боевой дух не расцветет.
– Не напрягайся так. При нашем образе жизни еще никто не растолстел, как бы хорошо ни кормили. Такие расходы нервной и прочей энергии, что с Мика уже через месяц штаны падать начинают. Так что вываливай в котел всю тушенку, какую найдешь в тех пакетах… ее там было не так много. Или я сам, а ты иди парней поищи в темном страшном лихолесье.
– Да ты просто мастер сложного выбора. Ладно, я займусь макаронами.
– Только не думай, что можно вытряхнуть тушенку в озеро и сделать вид, что в банках ничего не было. Имей в виду, кадет, ты на испытательном сроке. Одно неверное решение – и я тебя сгружу с баржи, даже если придется оставить с тобой фона. А насчет питания любое решение, кроме как в плюс, неверное.
Я удостоверился, что огоньки эвакуатора удалились на достаточное расстояние, чтобы не ждать внезапного возвращения, и направился в лес, в ту сторону, куда удалились парни. Опять. В прошлый раз они нашли, с кем побрататься… и не сказать, чтобы для тех история кончилась хорошо. Не надо бы нам лишних скандалов и бурного резонанса вокруг наших скромных персон.
Далеко они не ушли – обосновались на первом же поваленном дереве, в сотне метров от кемпинга. Эльфа я не сразу узнал – дутая курточка детского размера увеличила его раза в четыре в поперечнике, так что теперь он производил впечатление эдакого сеньора Помидора, втянувшего узкое лицо в могучий воротник-стойку. Зато теперь, будучи увенчан головным убором, он вполне может показываться людям хотя бы издалека, и его можно будет извлечь из-под сиденья. Мик и Редфилд визуально не изменились, смирно сидели по обе стороны от клюющего носом Фирзаила, не позволяя ему свалиться с бревна.
– Чего так долго? – посетовал фон, когда я под треск веток вывалился на прогалину. – Мы уж начали волноваться, что вас там за заслуги перед родиной арестовали.
– Ничего подобного. Трупы вывезли, жратву оставили, сейчас уже будет готово. Из нежданных радостей – я, кажется, привел Айрин к присяге.
Фон восхищенно присвистнул.
– Мощный эвфемизм. Может, наконец расслабится.
– Это не эвфемизм, блин, – эх, а мог бы ведь и быть. – Это в практически буквальном смысле. Обратил ее в нашу веру, добился понимания, провел собеседование. И, черт побери, это все тоже буквально.
Мик скривился.
– Тогда, скорее, еще больше напряжется. После твоей вербовки даже бедняга Сухогруз по ночам маму звал.
И опять он все передергивает, или неправильно помнит, или просто издевается. Вовсе не по моей милости это происходило. Сухогруз – паренек размером чуть меньше Редфилда, чернокожий, из Луизианы. Биография у него бурная и бестолковая, битком набитая взлетами и неизбежными падениями, так что пугаться он давно разучился. Играл в футбол, пока не был дисквалифицирован за какие-то административные грешки, служил в морской пехоте, участвовал в боях в Афганистане, был комиссован по ранению с отчетливо выраженным ПТСР. Именно из-за него он и приобрел привычку полубессознательно разговаривать с давно умершей мамой. Я лично свое влияние на парня оцениваю как сугубо благотворное: взял его в отряд, чем заметно поправил упавшую ниже плинтуса самооценку, приобщил к культуре, когда запихал ему в рюкзак увесистый томик Йейтса и забыл его там, и однажды доверил застрелить супостата, напомнившего ему какого-то неприятного мудилу из прошлого. Его в любом случае нужно было прикончить, так что невелика была услуга, но вы бы видели, как Сухогруз просиял, получив такое назначение. Выстрел был не ахти какой сложный, метров со ста сорока по стоящему в рост, но он приложил столько усилий, укладываясь, примериваясь и затаивая дыхание, что буквально стал интересен как личность (в основном психиатрам).
– Пользуясь случаем, хочу уточнить расклад. Мне удалось добиться от нее понимания, что выпендриваться надо поменьше и уж во всяком случае не под боевую тревогу. Но с тебя это не снимает ответственности. Если будет застывать, подвисать, выбиваться из строя или иначе подрывать дисциплину – сам ее возвращай к действительности.
– Обещал же уже. До первого надежного места.
– Да как-то мне уже слабо верится в такие райские оазисы. Если тебе пасторальная канадская глубинка недостаточно безопасна, то остальные предложения и вовсе критики не выдержат. Из больших городов, если ты слушал внимательно, народ валил толпами.
– Может, уговорим Чаки забрать ее в Индиану?
– К его-то мамаше? Слово «опасность» ты понимаешь очень по-своему, правда?
– Да шел бы ты лесом, Мейсон, с твоими заскоками. Да, тетка скандальная, до слова «приятная» ей два дня лететь на реактивном Гольфстриме. Но тебе ли ее бояться? Это не она людям головы отрезает.
А вот это уже ниже пояса. Не корысти же ради!..
– Можешь сформулировать, чем Индиана, населенная Барнетами, настолько предпочтительнее здешних краев?
Мик открыл было рот, чтобы ответить, но вовремя сообразил, что отвечать ему нечего. Так что развел руками, чуть не уронив Фирзаила с бревна, и рывком поднялся.
– Пожрать надо. Мне от этого иногда умные мысли приходят.
– Воистину, – я развернулся в сторону кемпинга. – Только эльфа не забудьте. Он у нас вроде как единственная движущая сила.
Судя по невнятному эльфийскому бормотанию, Редфилд исполнительно прихватил его под мышку и поволок, как мешок картошки. Ну и ладушки, ни от кого из них не убудет. А в перспективе можно ему рюкзак-кенгуру завести. Кроме шуток, вполне удачное оперативное решение. Как уравнять скорость команды по средней? Распределением нагрузки. В нашем конкретном случае поручить самому сильному нести самого слабого. И, вероятно, на него же навьючить все хозяйственные припасы, а то все равно вперед забегать будет.
К большому моему удивлению и тихому одобрению, Айрин не решилась провернуть никакой диверсии с тушенкой. Пустые банки она показательно соскладировала у костра, а в котле активно шурудила здоровенным ножом из дедовских запасов. В Джипсумвилле сейчас небось переполох, народ в ужасе наблюдает, как над кладбищем скручивается торнадо. Дед обязан начать крутиться в гробу волчком, когда его драгоценным «ларедо» перемешивают макароны. А нечего было помирать так поспешно. Даже не знаю, кто из нас кого больше подвел, но мысль на эту тему опять неприятно покоробила. Верно говорят, от неприятных мыслей одно лекарство – сплошная занятость. Стоит расслабиться и перевести дух, как вот они уже опять толпой набросились.
– Пока все не обожрались, обозначим дежурства, – объявил я, блокируя рывок Мика к раздаче. – Эльфа снимаем с крючка, ему завтра целый день вкалывать. Я заступаю первым, со мной Редфилд, если удастся донести до него мысль. Мик, Айрин – вас поднимаю, пожалуй, заполночь… часов нету ни у кого? У тебя ж были, еще тикали?
– Были, – признал фон легкомысленно. Мыслями он уже был у котла.
– И где они?
– Снял, дома оставил.
– Зачем?!
– Так тикали же. С мыслей сбивали.
Беда с ними, предприимчивыми этими.
– Ладно, по обстоятельствам посмотрим. В крайнем случае, завтра ни у кого из нас нет важных дел, кроме как приглядывать, чтобы Фирзаила никто не схарчил с той стороны и не запалил с этой, так что успеем отоспаться. Пост мы установим, – я огляделся и махнул рукой в сторону машины. – Прямо здесь. А спать устраивайтесь в той же стороне, подальше, под деревьями, чтобы при нужде вас можно было поднять пинком, без воплей. Возьмите брезент из кузова, одеяла из домов, можете напрячь Редфилда – он вам и матрасы вытащит. Более чем гуманный вариант.
– А чем дома плохи? – нахмурилась Айрин. – Тут и крыши есть, и кровати под ними. И костер горит, чтобы никто не сунулся.
– Костер придется потушить, когда с ужином закончим. Никаких скаутских посиделок с байками. Меньше всего нам надо, чтобы армейский патруль нас заметил. Что до крыши, то дождя не предвидится, а близкое соседство с Зиянием меня не устраивает.
– Настолько, что ты готов нас обречь на мыканье под кустом?
– Ничего обрекающего под кустами не водится, кроме разве что ежиков. А вот если из Зияния попрет какая-нибудь пакость вроде того тумана, которой не удастся с ходу отстрелить рога, дрыхнущие могут не успеть выбраться. Так что перетерпите как-нибудь.
Редфилд деловито обогнул стачку и осторожно поставил на ноги эльфа. Стоять Фирзаил не стремился, ноги его подгибались, и даже оскорбительно прыснувшая при виде его нового наряда Айрин не вывела эльфа из прострации.
– Есть будешь? – спросил я его на ухо, стараясь не повышать голос, чтобы не напугать. Не столько из человеколюбия, сколько из правомерного опасения – кто его знает, что у него там на языке вертится… как скажет что-нибудь свое, эльфийское, с детства заученное, и бац, огненный дождь или жуткое увядание.
– Уже ел, – проскрипел Фирзаил, не просыпаясь. – Буду отдыхать.
– А вы, эльфы, спите?
– А вы, люди, всегда уточняете очевидное?
– Кому очевидное? В наших хрониках считается, что эльфы вместо спанья медитируют.
– Если это позволит мне наконец прилечь и перестать отвечать на бесконечный поток лишенных смысла вопросов, то называй процесс эльфийского отдыха хоть медитацией, хоть зарядкой, хоть перечучухиванием.
Ого. Да его волшебный переводчик явно самообучающийся! Не похоже, что термин «перечучухивание», что бы он ни значил, был почерпнут из того же оксфордского словаря, что остальной фирзаилов лексикон.
– Уболтал, языкастый. Пошли, ты сегодня герой дня, так что можешь перечучухиваться в машине.
Пока я отводил эльфа к пикапу и запускал его в кабину (с его ростом задний диванчик сошел за полноценную кровать), Мик дорвался до котла. Редфилд со своей традиционно заинтересованной миной от него ни на шаг не отставал. Пожалуй, нам следует выступать под девизом «работаем за еду». В пересчете на то, сколько мы можем сожрать, любые пейгрейды смотрятся насмешкой.