– Вперед до центральной улицы, по ней на север, – подсказал сзади Гламберг, но я его проигнорировал и свернул на север сразу за складами на окраине города. – Тебе что, уши заложило? Единственный вход в загородку с юга, а так мы припремся с северо-востока и уткнемся в забор.
– По центральной улице через единственный вход, он же выход, будут утекать наши погорельцы. Хочешь сам их передавить, прорываясь на поле боя?
Деннис сконфуженно заворчал и осел в глубину дивана.
– Какой забор? Сильно ли прочный?
– Нет, не сильно. Сами ставили подручными средствами. Дюралевые опоры, на них в несколько рядов колючая проволока.
– Снести опору машиной сможем?
– Сможем.
Гламберг дышал тяжело, лицо его, устав выбирать между частыми покраснениями и побледнениями, пошло пятнами, но в целом ему, кажется, становилось лучше. Избавившись хотя бы и временно от тяжелой моральной дилеммы, он снова становился надежей и опорой местных жителей, и это шло ему на пользу. Из багажника он вытащил, кряхтя и охая, легкий скаутский карабин М1А – эдакая детская версия вполне серьезной винтовки М14, несколько неожиданно для такого солидного человека – и старомодная полноразмерная винтовка С7, даже с рукояткой для переноски вместо принятого нынче плоского верха. Наверное, было там и еще что-то, но на этом комендант угомонился, воткнул в каждую по магазину, сколупнул крышку коллиматора на спрингфилде и теперь держал всю охапку между колен, словно сумку с клюшками для гольфа – какая понадобится.
– Попрошу пристегнуться, – сказал я, когда мы обогнули поселок с востока и далеко впереди замаячила предсказанная изгородь, и сам подал пример. Не то чтобы дюралевый столбик был таким уж коварным супостатом, но отчего бы не поберечься. Коллеги отнеслись с пониманием.
– Может, соберешь ту индийскую штуку? – предложил Мик. – Ну, ты помнишь, которой проволочные заборы подрывают.
– Неа, не помню. Всегда обходился перекусыванием.
– Черт, да ты же мне показывал. Или не ты? Тоже лысый и жутковатый. Еще пушка была для стреляния из-за угла, и винтовки снайперские… а, наверное, все-таки не ты, это не твоя тема. Точно, это передача была по телевизору.
По мере приближения становилось возможным различить, что творится за проволокой. Местное Зияние оказалось раза в полтора выше нашего первого, а уж как замерять площадь этого бесформенного полотнища мрака, я и представления не имею. Тут бы и наш эльф намаялся уже на этапе заплетания косичек, или как он там называл свою подготовительную деятельность. Вокруг суетились люди, большинство из них было в камуфляже, и в голове моей тренькнул очередной тревожный звоночек. Я не глубокий знаток всех этих фасонов, но и канадские, и американские варианты худо-бедно отличу. А у этих…
– Фон, что за форма, по-твоему?
Мик пригляделся, даже голову из окошка высунул.
– Похоже на флектарн.
– Ага, похоже. Деннис, что за неформалы? Их тоже Коллинз с собой привез?
– С ним приехали всего трое, та его горилла и двое морпехов, – отозвался Деннис. – Если кто еще, то уже после того, как мы с ним уехали.
– У них автоматы с рожком в попе, – сообщил Мик, продолжая приглядываться. – У нас таких не держат. Бритиши? Французеры? А чего им тут, спрашива… ой, ё. Мейсон, вон тот в нас целится! Даже фамилию не спросит, падла!
– Втяни башку и держись покрепче.
Появилась у меня вдруг дикая догадка, которая собрала на себя, как на несущую нить, все разрозненные фрагменты. Появилась, конечно же, невовремя, потому что мы уже были на подходе к забору, а стрелок как раз по нам жахнул, и не вежливым винтовочным выстрелом, а недоброй подствольной гранатой. Граната описала дугу через ограждение с хирургической точностью и попала бы как раз в крышу «Юкона», если бы я не вывернул руль влево. Снаряд шлепнулся под левый борт и разорвался с противным посвистом летящей шрапнели. Ну вы ваще. Кто вас учил в гости ходить?
В голливудских фильмах принято бессовестно преувеличивать эффект от взрыва. Ясное дело, что пятиметровых огненных шаров не вспыхнуло, всего лишь крепко поддало снизу в днище; но поскольку мы как раз по причине резкого разворота накренились на правый борт, толчок из-под левого сделал свое черное дело и перевернул наш экипаж. Хорошо быть умным и вовремя пристегнуться! «Юкон» опрокинуло на ограду, она с жалобным хрустом под ним проломилась, и дальше мы ехали уже по инерции, боком, на крыше. По-прежнему к соискателям передом, к лесу задом. Вверх ногами, но чего мелочиться – цель-то достигнута. Если будут спрашивать, я скажу, что так и задумывалось. А пока я пребольно треснулся о потолок своей многострадальной башкой и, кажется, опять поплыл на секундочку.
– …Мейсон, очнись! К нам бежит один из этих хренов!
– Да не сплю я, не сплю. Деннис! Ты живой?
– Хых! – донеслось из-за плеча. – Я, сука, еще какой живой. Ты не меня, ты их, туда!..
Понятненько, ушибся сэр рыцарь. Ну ладно, хоть живой. Красный туман в глазах рассеивался медленно и неохотно. Если мы переживем эту историю, пошлю нахрен все эти Зияния и буду валяться каком кверху, пока все не заживет. Нет, конечно, не пошлю, просто не получится. Так вот, зрение понемножку восстанавливалось, а к нам спешным аллюром двигался один из парней в незнакомом камуфляже. Автомат висел у него на ремне, а в руке он держал то ли большой нож, то ли маленький мачете.
– Можешь выбить стекло? – бросил я Мику и полез шариться по своим оружейным заначкам. «Джерихо» нашелся первым и даже из своей импровизированной кобуры вылез, ни за что не цепляясь.
– Ты же меня знаешь, – обиделся фон и наподдал лобовику открытой ладонью. Стекло дрогнуло, но не поддалось. Мик хмыкнул, поджал колено к груди и пнул в угол. Кракнуло, и стекло вывалилось на землю перед кабиной, открыв чистый вид на бегущего джигита. Ну да, как я и полагал. В перевернутом виде это воспринимается медленнее, но никакой ошибки – глазки-щелочки, массивные округлые скулы, желтоватая кожа, губы практически сливаются с ней… Это, братья мои, как есть китаец, мать его, пекинскую оперную певицу, немытым конем-тяжеловозом три раза, исключительно по взаимному согласию.
– Кто там?! – прохрипел сзади Гламберг.
– Бежит мужик, – прокомментировал фон, завалил голову набок и уточнил: – Азиатской внешности. С оружием. Очень с оружием!
– Похоже, славный малый, – добавил я, чтобы комендант не паниковал.
– Ножик великоват, как по фэн-шую, – усомнился Мик. – Мейсон, ты того… я застрял, так что с этим ты сам давай.
– У нас живет один, – запыхтел Деннис, чем-то изобильно шурша, звеня, грохоча и лязгая. – Гарри Вон, он старый. Его не надо… этот, который бежит – старый?
Китаец подбежал, пригнулся, заглядывая под (поверх?… все смешалось) капот. Небось не ожидал, что после такой жесткой посадки будет кому оказать теплый прием? Начинай смекать, что страна суровых лесорубов не по вашим мелким зубкам. Пистолет я уже держал у груди, тут осталось довернуть его чуток на цель. Канадская стойка, в противовес израильской равнобедренной – сидя вниз головой. Положение может слегка запутать стрелка, если забыть, что точке прицеливания все равно, под каким углом на нее смотрят. Я выстрелил дважды, целясь чуть выше – или ниже? Пора перевернуться, а то вовсе запутаюсь – грозди патронных подсумков. В пах, короче говоря. Не потому, что садист, а потому, что хрен его знает, какая прочность у его жилета. Да и если стрелять в верхнюю часть туловища, он бы опрокинулся на спину ко мне ногами, и куда его добивать прикажете? Тут все прошло как по маслу – пули угодили куда надо и сложили бедолагу вдвое, головой в нашу сторону. Каска прикрывала значительную часть этой головы, но парень в агонии забился так энергично, что развернулся подходящим ракурсом, и третью пулю я вложил ему под нижний задний край каски, чуть ниже затылка, по восходящей. Этот все.
– Нет, Деннис, он был не старый.
– Я уж догадался, – пробурчал комендант. – Когда подумал, что Гарри Вон последний раз бегал году в восьмидесятом.
– Есть у кого-нибудь нож? – Мик так и этак дергал ремень, не пускающий его на свободу. – А, вон, вижу, бегун принес. Мейсон, можешь дотянуться?
Мой ремень отстегнулся легко, гораздо труднее было не приземлиться на несчастную мою голову – но поскольку это было для меня важно, я приложил все усилия и в итоге отбил только задницу, которой грохнулся на землю. Паритет, так сказать, северного и южного полюсов. Мик пускай повисит, мне бы понять, сколько у нас тут противников и откуда они. Хотя чего там – откуда, все уже давно поняли. Вопрос только в том, сколько их там, за этой черной мрачной гладью?
Очаг стрельбы, как мне показалось еще на подъезде, начал смещаться на юг, в сторону единственного выхода. Китайцы пошли на прорыв? Похоже на то. Этот, который остался нас дорезать, то ли самый умный, то ли, может, сдаваться бежал, а я его… гм. Ну, нес бы тогда белую тряпочку вместо зловещего ножа, чудила. Теперь же – что у нас на поле боя? Глянул, осторожно высунувшись из-за продолжающего неспешно прокручиваться колеса. Никого. На юге стреляют, да, но здесь вроде бы спокойно. Если не считать тревожным фактом, что из Зияния могут полезть новые бойцы, и ничего ты с этим не поделаешь.
В огороженном забором кругу, преимущественно около распахнутых настежь ворот в южной части, лежали тела. Некоторое количество гражданских… бедняга Деннис, как хватит его сейчас кондратий от такого, вовсе неожиданного поворота. Пара-тройка тел во флектарне. Это понятно, сейчас без боя никто не сдается. Вон там, по-моему, ворочается персонаж в униформе корпуса морской пехоты. А это кто?…
А это наши девицы. Сидит и трясется Софи, чью радужную гриву не спутать ни с чем, а вон та мелкая, конечно, Энджи. И она какая-то странно инертная…
Нет, нет, нет, гады, только попробуйте!.. Я ее уже застолбил! Она мне Редфилда будет дрессировать! Как недавно вещал наш пафосный комендант – «богом клянушь, ешли хоть волошок ш шьей-нибудь головы…»
Уфф. Шевелится. Что там Деннис – сегодня и я инфаркт заработаю. Нет, Мейсон, так не пойдет. Входи в рабочий ритм. Меньше эмоций, больше практичности. А то и результаты будут, как у истеричного креативщика – сплошные восклицательные знаки.