Удостоверившись в собственном «одиночестве», он приблизился к порталу для граждан и вызвал свой транспорт, напоминавший собой древний лифт и путешествующий по закрытым для рабов шахтам. Стены украшали голограммы с изображениями Фазы, так что ему казалось, будто он сидит в стеклянном ящике, который несётся по поверхности родного мира. Голубой любил Фазу, конечно же, и мечтал посетить её снова; однако Протон с его технологическими чудесами нравился ему больше. Пути магии были хорошо ему знакомы и в чём-то даже скучны, тогда как наука завораживала даже после проведённой здесь четверти века. Магия позволяла пользоваться каждыми чарами лишь один раз; наука ограничений не ставила. И Шина являлась порождением науки. Она до сих пор очаровывала его своими совершенными формами и поведением. Голубой любил её, несмотря на големную суть — она представляла собой все чудеса этого мира, собранные воедино. Прекрасная, разумная, чувственная, любящая. Всё это сотворила наука, и в этом была её прелесть. Шина любила Стайла и проиграла его Голубой Леди, но взамен обрела его зеркальное отражение. Обычная женщина вряд ли с такой готовностью приняла бы замену, но роботы этой части сознания лишены. Голубому досталось тело и природа Стайла; он был его двойником. Шину запрограммировали любить всё это, и даже зная о чужом сознании в его теле, она не придавала этому особого значения. Для неё Стайл просто взял себе другое имя.
Лифт затормозил, и Голубой вышел в переполненный коридор. Обнажённые рабы шли в обоих направлениях, не обращая внимания на внезапно возникшего среди них гражданина, но аккуратно его обходя. Так было принято на Протоне; от рабов требовалось игнорировать присутствие граждан, пока те не обращались к ним напрямую. Тогда раб обязан был подчиниться.
Он стоял у входа в лабораторию андроидов. Под каждым куполом-городом имелись свои лаборатории для роботов, андроидов и киборгов, где содержались устройства для их создания и ремонта. Также они исправно служили конкретным целям отдельных граждан. Шину разработали в лаборатории роботов — стандартную женщину с новой для того поколения программой для имитирования эмоций. Но, поскольку она принадлежала к узкому кругу наделённых искусственным интеллектом машин, симуляция была неотличима от подлинных чувств, испытываемых живыми существами. Стайл обсудил это с ней и признал, что её эмоциональная программа стоит на одном уровне с его человеческими ощущениями, поскольку они являлись результатом его природы и опыта. Возможно, с их беседы и начался его путь к принятию наделённых разумом машин и признанию их равными общепринятому социальному слою — людям.
Голубой развил эту концепцию, устроив экспериментальное сообщество, где всем давались равные права: людям, андроидам, разумным роботам, киборгам и инопланетянам. Таким образом он частично отблагодарил наделённых сознанием машин, которые помогли ему пережить атаки граждан, когда он был рабом. Но также он просто счёл это справедливым с точки зрения культуры. Другие создания напоминали людей во всём, и судить о них следовало так же. Экспериментальное сообщество Голубого продемонстрировало пригодность к вливанию данных пяти категорий в настоящее общество в качестве полноценных рабов. Он отправил туда и собственного сына-робота — Маша, что увенчалось куда большим успехом, нежели бывший адепт ожидал. Кто бы мог заподозрить, что Маш обменяется личностями со своим двойником на Фазе и запустит цепочку событий, угрожающих перевернуть с ног на голову всё, чего Голубой здесь достиг!
Аукнулось это и появлением тут сына Стайла по имени Бэйн, который влюбился в инопланетянку Агапу и сотворил с ней ребёнка — девочку Нипи. Теперь малышка помогала Голубому удержать свои позиции в качестве номинального лидера граждан. Пока он контролировал больше ресурсов, чем его противники, его позиции были непоколебимы; но стоит оппонентам разбогатеть, и они пошатнутся. Тогда контролировать Протон будут враждебные граждане. Конечно, за один день им не отменить все реформы, произведённые в течение четверти века, но в итоге на права индивидов они повлияют разрушительно. Враждебные граждане предпочитали, чтобы всё на планете было как в достайловые времена: баснословное богатство и власть правящему классу — и люди-рабы, ему прислуживающие. Своего рода классическое либерал-консервативное общество.
Голубой вошёл в лабораторию.
— Спокойно… — пробормотал один из рабов, предупреждая остальных о появлении гражданина.
Тот обошёл объединённые помещения лаборатории, проверяя линию производства андроидов. В самом начале стоял чан с «супом» — живой псевдоплотью, из которой их формировали. Люди происходили из зародышей, которые впоследствии рождались и взрослели, чтобы размножиться и умереть. Андроидов делали уже взрослыми и образованными, а вот потом они жили, функционировали и умирали, подобно человеку. К несчастью, андроиды в большинстве своём глубокомыслием не отличались; естественным путям природы пока не нашли искусственных замен, когда дело касалось ума. В экспериментальном сообществе Голубого жили наиболее продвинутые андроиды: их создавали маленькими и позволяли вырастать и учиться так, как учились люди. Но подобный способ считался малоэффективным по многим причинам, мгновенно сотворённый глупый андроид, обученный для одного спецзадания, обходился гораздо дешевле, чем обладающий бОльшим интеллектом, но требующий нескольких лет развития. Не все из них, разумеется, были гуманоидами; формы учитывали все нюансы задач, к которым их готовили и с которыми не справились бы люди. Уборка мусора за пределами территории купола, например.
Загрязнение портило роботов, вынуждая их быстрее ржаветь, а люди не могли дышать отравленным воздухом, но можно было создать андроида с особыми лёгкими, не нуждающегося в специальном костюме.
Как бы там ни было, цель посещения Голубым лаборатории не имела отношения к производству андроидов. Он пришёл сюда, сочтя её наиболее подходящим местом для укрывательства маленькой Нипи. Будучи созданием из инопланетной плоти со спецификациями робота, девочка умела принимать образ любого живого существа, поэтому могла легко сымитировать андроида своего роста. Конечно же, Нипи спряталась бы между новыми моделями лаборатории, предпочитая знакомое место. К тому же, свежесотворённые андроиды ещё ничего не умели. Она могла пройти тренировку и выйти по заданию… и никто бы ничего не заподозрил.
Голубой слабо улыбнулся. Вот почему он хотел, чтобы граждане следили за ним. Стоит ему покинуть лабораторию, как туда непременно явятся с проверкой, чтобы удостовериться в происхождении и сущности каждой из моделей. Обыкновенные тестовые устройства не могли отличить плоть андроида от инопланетной, но персонал лаборатории на это способен. Вскоре они убедятся, что ни здесь, ни в любой другой лаборатории Протона девочки нет, но это займёт несколько часов.
Таким образом, ведя их по ложному следу, он подарит ей необходимое время. А вдруг они поверят, что Нипи была здесь, но по его наущению улизнула, едва он «почувствовал» наблюдателей… В любом случае, проверка обещает быть долгой и дотошной.
Голубой неторопливо вышел наружу, так ничего никому и не сказав. Он вновь забрался в свой лифт и направился к следующей лаборатории, где производили киборгов. Те представляли собой механические тела с помещённым внутрь головы живым мозгом; они были умнее андроидов, но также обладали и более неустойчивой психикой. Киборги нередко сходили с ума каждый по-своему, что представляло неудобство для работодателей.
Размеры Нипи позволяли ей поместиться в голове большого киборга вместо мозга. Она управляла бы телом, где скрывалась бы, спрятав где-нибудь своё настоящее, металлическое. Гражданам придётся исключить из своего удлиняющегося списка и всех киборгов тоже, что займёт ещё несколько часов и разделит их силы. Они не могли себе позволить открытый розыск, не желая, чтобы обо всём узнало общество, а сохранение тайны отнимало у них дополнительное время. К тому же, поиски здесь снова окажутся бесплодными.
Голубой вернулся в свой ящик, жалея, что на Протоне отсутствуют инопланетные лаборатории, чтобы он мог разделять ресурсы врага и дальше. Однако инопланетян пока было мало, и искусственным путём они друг друга не производили. Нипи, сама являясь полукровкой, вряд ли решилась бы замаскироваться под другое чужеродное создание. Да и граждане наверняка уже проверили каждого инопланетянина на планете. Им известно, что девочки среди них нет.
Это оставляло лишь людей и роботов. Лаборатория имелась у последних. Туда Голубой и направился, хотя было вполне очевидно, что абсолютно неживому созданию Нипи подражать не сможет. На сей раз его визит был продиктован любопытством и вряд ли кого-нибудь одурачил бы. Ну, если граждане решат, что лаборатория — шкатулка с двойным дном, и Нипи в действительности прячется именно тут, им придётся потратить ещё больше ценного времени.
Последним он посетил Игровой Дворец, где малышка играла со своим дядей на специальной консоли. Граждане могут подумать, что она оставила здесь сообщение для дедушки; они разберут и тщательно исследуют панель управления. Возможно, даже унесут с собой, заменив на другую… Репетиция заслуживала аплодисментов!
А теперь, покончив с разогревом, он устроит им настоящее представление. Голубой коснулся экрана консоли.
На нём вспыхнул вопрос:
ЧЕГО ПОЖЕЛАЕТЕ, ГРАЖДАНИН ГОЛУБОЙ?
Панели управления были запрограммированы таким образом, чтобы распознавать всех граждан; путешествовать инкогнито иногда становилось настоящей проблемой.
— Я хочу сыграть со своей женой, — отозвался он, улыбнувшись краем губ. Машина всё равно не уловит подтекст.
Мгновение спустя на экране появилось лицо Шины.
— Да, сэр? — поинтересовалась она. Оставаясь наедине, они общались более интимно; на публике она обращалась к нему официально.
— Мне скучно, — пожаловался Голубой. — Давай сыграем.
Уголок её губ дёрнулся.
— Мне присоединиться к вам, сэр, или вы присоединитесь ко мне?