Теперь, по его предположениям, Нипи дождалась бы, пока подвернётся шанс, растаяла, просочилась в небольшое отверстие и превратилась во что-нибудь такое, в чём её никто бы не заподозрил. Во что, например? И, поскольку Пурпурный размышлял над этим очень долго, то в итоге всё-таки пришёл к правильному ответу.
Он никогда не выпустит её из бутыли. Там было достаточно воздуха, который подавался под давлением, чтобы она не выбралась через шланг; попытавшись, она бы просто попала в другой закрытый резервуар. Еду ей передавал робот. Она не могла выбраться, пока не обретёт большей свободы действий — такой, что позволит ей принять другую форму и быть допрошенной. Враг предположит, что он не станет тратить время зря и сразу заставит её выйти на контакт с Фазой — после того, как дедушка велел ей подчиниться.
Вместо этого Пурпурный раздобыл металлическую обшивку, которая выглядела похожей на ту, что применяют для сборки роботов-транспортёров, перевозящих со станции на станцию груз. Усевшись на снабжённый колёсиками стул, он закрыл в ней себя таким образом, что до груди оставался солидным мужчиной, а ниже — транспортёром. Колёса везли его, куда надо; управляемый пальцами ног моторчик двигал устройство вперёд. Разумеется, большая часть эффекта терялась из-за его роскошной пурпурной мантии, ниспадающей до пола и скрывающей обшивку под собой. Со стороны казалось, что он просто величественно плывёт вперёд… если не присматриваться пристальней.
Затем Пурпурный выпустил заранее подготовленную сводку — таким образом, что та выглядела непреднамеренной: «…не найдете её, каждый раб к утру будет уволен при отягчающих обстоятельствах! Что случилось с охраной?» Сводка казалась внутренним сообщением, случайно просочившимся за пределы его апартаментов.
Убедившись в отсутствии наблюдателей, Пурпурный взгромоздился на железный стульчик, а потом, покинув свои апартаменты, направился во владения Голубого.
Разумеется, никто не стал его задерживать; он ведь был гражданином. Однако новости о его приближении летели впереди, и когда он подъехал к двери Голубого, тот вышел навстречу.
— Разносишь несчастья, Пурпурный? — сухо осведомился он.
Тот искоса взглянул вверх, будто проверяя что-то.
— За нами наблюдают, — как можно более напряжённо пробурчал он.
— Разумеется. Говори цель своего визита.
Голос Пурпурного стал ещё более напряжённым.
— Беседа должна быть приватной.
— Нет ничего приватного, чем мне хотелось бы с тобой обменяться.
Пурпурный быстро провёл рукой по мантии, слегка её при этом вздёрнув, чтобы показалась обшивка.
— Быстро, прежде чем они узнают! — пискнул он.
Голубой обшивку увидел. Разумеется, его ушей достиг просочившийся доклад о побеге Нипи. Какой образ могла она принять, чтобы выбраться необнаруженной? Самого Гражданина Пурпурного! Но для этого ей пришлось бы встать на машину, чтобы обеспечить себе массу и рост, и прикрыть её мантией. Поразительно!
Открыв дверь, Голубой позволил Пурпурному вкатиться. Внутри стояли механическая женщина и его робот-сын. Проклятье! Он надеялся, что инопланетянка и перебежчица Беата тоже будут присутствовать. Ладно, пока хватит и основной троицы, а остальных он накроет после.
— Гражданин Пурпурный… здесь? — опешила Шина.
— Думаю, нет, — отозвался Голубой.
— Здесь можно говорить свободно? — поинтересовался тот.
— Да, — заверил его Голубой.
Он посмотрел на Маша.
— Узнаёшь меня, дядя?
— Дядя? — переспросил в недоумении робот.
Пурпурный снова приподнял мантию. Он казался человеком лишь на верхнюю треть.
— Нипи! — воскликнула потрясённая Шина. — Ты выглядишь точной его копией!
— Где мама? — спросил он, надеясь выудить дополнительную информацию, прежде чем начнёт действовать.
— Она с Беатой, — ответил Маш. — Ищет информацию о…
— Нет! — крикнула вошедшая в комнату служанка. — Это не моя внучка!
Пурпурный посмотрел на неё. — Что?
Маш помрачнел.
— Если ты не знаешь, что Несси является старшей каплей Агапы — мы называем её матерью Агапы, тогда ты не Нипи. Что означает…
Пурпурный активировал летаргическую коробочку. Эта была особая, настроенная одновременно на Голубого, Агапу, Агнес и Беату, а также с усовершенствованной опцией по отключению двух роботов. В комнате мгновенно настала тишина.
— Оставайтесь здесь; не общайтесь между собой и не пытайтесь уйти, — любезно попросил Пурпурный. — Когда Нипи позвонит, ответишь ты, Голубой, и скажешь ей, что с тобой всё в порядке. О нынешних обстоятельствах ты умолчишь. — Вытащив коробочку из складок мантии, он поставил её на стойку бара, подальше от них. Такое удобное устройство, а между тем, побороть его эффект так же трудно, как извлечь палец из китайского замочка.
Затем он отбыл, прикрыв за собой дверь. Пока союзники Голубого поймут, что с ним произошло, могут пройти дни; они будут думать, что он разрабатывает планы по сопротивлению нарастающей мощи враждебных граждан. Любого, кто приблизится к двери, отвлекут слуги Пурпурного. Если ему повезёт, к тому времени, как Голубой освободится, будет уже слишком поздно для хитроумных манёвров; власть Пурпурного утвердится.
Проблема таких людей, как Голубой, заключалась в их излишнем доверии и порядочности. Вот почему они впустили Пурпурного, даже не потрудившись удостовериться в его личности. Такого коварного плана они не ожидали. Если бы только дура-служанка с Моэбы его не заподозрила, вынудив действовать немедленно, он бы и Агапу с Беатой накрыл! Агнес — мать инопланетянки? Серьёзно? Как же он проглядел это в своих исследованиях? Это объясняло многое в стремительном совершенствовании Нипи: с самого начала её тренировали эксперты. Голубой тоже хитёр, и было бы неразумно со стороны Пурпурного оставить его на свободе, чтобы тот продолжал мешать.
Теперь за теми двумя, которых в комнате не оказалось, иначе они явятся в резиденцию Голубого и всё испортят. Беата — плутовка, а Агапа способна принимать любое обличье; вместе они могли обмануть его слуг и отключить летаргическую коробочку. Она, конечно, подействует и на них, едва те окажутся в зоне досягаемости, но на это рассчитывать нельзя; на краю поля эффект минимальный, и они смогут отступить, а затем послать внутрь робота, чтобы тот её выключил. Их следует вывести из строя по отдельности, что усложняло Пурпурному задачу, но это было необходимо.
— Установить местонахождение рабыни Агапы и рабыни Беаты, работодатель — Гражданин Голубой, — велел он в коммуникатор. — Ничего им не говорить, просто информируйте меня.
Мгновение спустя он получил ответ.
— Они в космопорте, — сообщила Цеце. — На борту корабля, который полетит…
— Остановите этот корабль! — закричал Пурпурный, от чего проходящий мимо раб подпрыгнул; тот, разумеется, сделал вид, что ничего не слышал.
Но было слишком поздно. Две женщины, которых явно предупредили, сели на первый же попавшийся корабль, улетавший прямо сейчас, и тот снимался с места как раз в то время, когда Пурпурный отдал команду. Они покинули планету.
Пурпурный подавил гнев. Разве они и впрямь имели значение? За пределами планеты они не разрушат его план, а если вернутся, он их схватит. Требовалось лишь избавиться от них.
— Отслеживайте все межпланетные звонки, — приказал он. — Перехватывайте все, связанные с Гражданином Голубым и его союзниками. — Это не даст им предупредить приятелей Голубого.
Но кто же снял их с крючка? Тот, кто сделал это, явно был в курсе событий и мог что-то предпринять для освобождения Голубого. Им следовало заняться, и быстро.
Пурпурный направился домой. Вот и выпал первый шанс использовать Оракул! Скоро узнает личность таинственного незнакомца и обезвредит его.
Он был прав лишь наполовину. Вскоре он действительно узнал личность таинственного незнакомца, однако добраться до него не сумел. Это был ребёнок возраста Нипи, в чьей резиденции имелся настроенный на апартаменты Голубого монитор. Звонок поступил из резиденции Гражданина Троуля.
Сам Троуль на данный момент находился за пределами планеты, но его сын, должно быть, получил сообщение и сразу предупредил Агапу.
И две женщины забрали его с собой, что означало отсутствие его в зоне досягаемости… но при этом и угрозой он больше не являлся. Пурпурный расслабился; единственная потенциальная помеха уже не была проблемой. Теперь он мог сосредоточиться на главном. Следовало обратить внимание на улаживание конфликта с Прозрачным, который точно узнает в газовой бомбе его почерк, но и признает эффективность иных действий Пурпурного. Если же нет… ну, на этот случай у него всегда имелась летаргическая коробочка.
Глава 17Флета
Флета бежала удобной рысцой, неся на спине Беату, когда они достигли области Западного Полюса. Кобылка знала, что изначально та планировала соблазнить Бэйна и была союзницей враждебных адептов, к тому же, так что права возразить у Флеты не было. В конце концов, любовницы на Фазе Бэйн не имел, а Беата когда-то предназначалась ему в жёны — или наоборот, поскольку лишь они двое из своего поколения стали бы адептами. За Машем Беата никогда не гонялась, и поводов для ревности у кобылицы не было. Это хорошо, поскольку, хотя единороги и были защищены от большинства магических чар, противостоять адептам они не могли. Флета понимала, что не прямота и не страх перед её рогом толкают Беату на честность; та боялась утратить свой шанс быть с Бэйном, хоть единожды бросив взгляд на Маша. Щепетильностью она не отличалась, но и глупостью — тоже.
Затем постепенно произошло то, чего никто не ожидал. Бэйн оказался неподвластен чарам Беаты, весьма, надо сказать, значительным (для любителей), зато она поддалась его шарму. Она влюбилась в него и в процессе переняла его ценности. Флета наблюдала за этим, внутренне дивясь, но сомнений в его подлинности не оставалось. Её собственное отношение к Беате в итоге тоже претерпело перемены, от неприязни к дружбе; Кобылке было доподлинно известно, что та переживает.