там ни было, в тот момент, когда вы проникнете в апартаменты Голубого, разоблачение неминуемо; у вас будет крайне мало времени на то, чтобы действовать.
— Понял, — не стал спорить Клеф.
Возвращение оказалось более сложным, чем отбытие, но таким же срочным; все понимали, что скорость — их единственная надежда, иначе станет слишком поздно. Если Гражданин Пурпурный утвердится в новом статусе настолько, что сможет себе позволить убить пленников, что останется, кроме мести и разрухи? Ирония в том, подумал Рог, что враждебные граждане уже победили; придерживайся они соглашения, и никто бы не оспорил их право владения планетой. Но выигрыш явился сигналом к разборкам и разногласиям, и теперь они вредили друг другу так же, как и оппонентам.
Надо полагать, их внутренние разборки и позволили четвёрке проскользнуть обратно на Протон. Граждане следили за гражданами, каждый нервно сторожил собственные владения и пытался захватить соседние. Анархия семимильными шагами шла вперёд. Поэтому никто не заметил прибытия с дальней планеты знаменитого музыканта с несколькими коробками аппаратуры, над хрупкостью которой он так и трясся. На требование раздеться он тоже устроил сцену.
— Разгуливать голым? Вы хотите снять с меня всё до нитки?
Рог улыбнулся. Он вышел из состоянии анабиоза, едва корабль опустился, и другие тоже. Теперь они могли действовать быстро, но пока оставались в коробках, уже обнажённые, готовые открыть незакреплённые крышки и выбраться, как только позволят обстоятельства. Однако основной замысел приводился в исполнение гладко, и они продолжали прятаться молча, слушая, что творится вокруг. Рог был уверен, что Агапа с Беатой находили сцену препирательств такой же забавной, какой считал её он. Клеф уже был рабом и хорошо понимал закон, но теперь вернулся в роли другого человека, никогда не ступавшего на эту планету. Естественно, этот другой человек проглядел пару незначительных подробностей о ней.
Персонал космопорта терпеливо объяснял ему действующее для граждан и рабов правило. Они наблюдали подобные сцены по сто раз на дню. Им жаль, но неважно, насколько далеко гремит слава о музыканте на его родной планете, здесь он получает статус раба, и ему придётся приспособиться. Он должен обращаться к одетым людям «сэр» и выполнять любое данное ими указание; он должен найти себе работодателя среди граждан, если желает задержаться на Протоне дольше нескольких дней; и он должен быть обнажён.
— Неслыханная дерзость! — разорялся Клеф. Но в конце с видимой неохотой снял с себя всё, вплоть до нижнего белья, обнажив морщинистое жёлтое тело, поскольку иначе не попал бы на важное мероприятие и не получил бы платы. — Но! — мрачно заверил он представителей закона. — Вы ещё услышите обо мне!
Персонал проигнорировал его угрозу. Подобное им тоже доводилось слышать не раз. Планета Протон предлагала поистине особый опыт для тех, кто прилетал неподготовленными. Большинство чиновников устраивали такие же скандалы, оказавшись здесь впервые, и точно так же раздевались в конце. Клефу разрешили войти под купол и разгрузили его коробки.
Некоторое время спустя он открыл багаж в помещении, арендованном для временного проживания. Сперва Клеф воспользовался специальным монитором, убедившись в отсутствии слежки. Рог и две женщины выбрались наружу. Первое препятствие им удалось преодолеть — теперь ждёт второе, критическое. Надо было попасть к Гражданину Голубому и посмотреть, чем они могут ему помочь.
Рог пошёл впереди, разведчиком. Его волосы остригли и перекрасили, а косметическая лента изменила черты его лица до неузнаваемости. Его тело стало толще, теперь мальчик выглядел коротеньким и плотным, но лишь потому, что к его животу прикрепили особый сенсор, отслеживающий лучи. Каждый раз, проходя мимо коридорного монитора, Рог чувствовал пульсацию в области живота, убеждаясь в присутствии невидимых лучей.
Поблизости от резиденции Гражданина Голубого всё было тихо. Рог прошёл мимо неё, не задерживаясь, но датчик подтвердил наличие замка и людей внутри. Код замка не изменился, что означало: Агапа могла войти и впустить их с собой. Гражданин Голубой и Шина с Машем были там, предположительно невредимые, удерживаемые на месте генератором летаргии, настроенным и на живых существ, и на роботов. Гражданин Бежевый тоже находился там — в горизонтальном положении; следовательно, сейчас он спал. Отлично!
Завершив обход, Рог вернулся в комнату Клефа.
— Всё чисто! — доложил он. — Их охраняет только Гражданин Бежевый, но он спит!
— Я ему не доверяю, — тут же сказала Беата. — Мой брат хитёр так же, как я. Он мог устроить ловушку.
— А какой у нас выбор? — вздохнул Клеф. — Не пробравшись внутрь, не спасти Голубого. Остаётся надеяться лишь на то, что либо нас не ждут, либо — в обратном случае — мы будем действовать с большей эффективностью, нежели они.
Беата кивнула.
— Иногда лучший способ справиться с ловушкой — захлопнуть её, — согласилась она. — Меня можно пустить в расход; постараюсь обезвредить брата, пока вы займётесь Голубым.
— Пустить в расход? — Клеф потрясённо затряс головой, возмущённый подобной мыслью. — Надеюсь, что нет!
Беата улыбнулась ему, и он ответил тем же. Очевидно, она пробудила в нём нечто большее, чем восхищение её формами. Рог украдкой наблюдал за ними в надежде научиться чему-нибудь, что потом пригодится в общении с Нипи. Он знал, что в действительности Беату мало интересовал Клеф; она просто хотела помочь в спасении Гражданина Голубого. А в процессе — и тому, кого любила: Машу. Таким образом, она была превосходным образцом сексуальной привлекательности без эмоций.
— В любом случае, — сказала Агапа. — Эта летаргическая коробочка наверняка настроена ещё и на нас с Беатой. Не исключено, что и на Рога — тоже. Мы обеспечены обнулителями, но всё равно сначала должны уничтожить её.
— Я ей займусь! — с энтузиазмом вызвался мальчик. — Швырну её об стенку!
— Жаль, не удалось достать такую, чтоб была настроена на Пурпурного и Бежевого, — вздохнула Беата.
Они тихо вошли в апартаменты Голубого, где туда-сюда сновали рабы; для них борьба граждан между собой не имела значения — либо они ничего о ней не подозревали. Слуги просто выполняли приказы любого влиятельного лица. Никто не обратил внимания на группу посетителей.
Оказавшись у знакомой дверной панели, Агапа не колебалась. Она прижала руку к замку, и дверь послушно скользнула в сторону, пропуская их внутрь, чтобы потом закрыться снова.
Они молча прошли по короткому коридору, ведущему в главную комнату. Впереди всех — натянутая, как струна Беата, знавшая, что брат где-то рядом. Клеф шагал за ней, неся свою флейту; ни один из них понятия не имел, как его инструмент может помочь, но все верили, что он играет важную роль.
Рог первым увидел Гражданина Голубого, спокойно и безмолвно восседавшего в кресле. Он был в сознании; глаза двигались. Однако больше ничем пошевелить не мог.
— А вот и наши странники!
Голос Гражданина Бежевого! Он не спал — они действительно угодили в ловушку!
Затем, прежде чем Рог успел отреагировать, на него упала тяжёлая рука летаргии. Он увидел, как обмякли Агапа с Клефом; они тоже это ощутили. Коробочка была у Бежевого — и её волны были мощнее, чем их обнулителей! Их прибытия не только ждали, но и подготовились к нему. Что за дураками они были, считая, будто всё будет иначе; неудивительно, что их никто не стал задерживать в космопорту! Бежевый хотел, чтобы они явились сюда, где он мог пленить их без лишнего шума.
Но Беату не затронуло. Развернувшись, она бросилась на брата, пытаясь схватить коробочку. Оставшиеся, не имея возможности ей помочь, стояли на месте.
Рог замер лицом вперёд и не мог повернуть голову, чтобы видеть происходящее. Почему коробочка не была настроена на Беату? Затем он понял: ведь она и Бежевый — близнецы. Её волна практически идентична его волне. Попытавшись это сделать, он бы тоже пострадал. Возможно, он думал, что она не посмеет вернуться, и не беспокоился об этом. Или полагал, будто у неё не хватит храбрости взбунтоваться против гражданина.
Он ошибался. Рог слышал звуки боя. Беата была женщином, и ростом ниже брата, зато здоровой, тогда как Бежевого гражданство испортило не только с точки зрения морали. Бой, казалось, продолжался вечность — на самом деле прошло всего несколько секунд, и коробочка упала на пол. Она победила его!
Нет, лишь выбила устройство из его руки. Коробочка не сломалась; летаргия по-прежнему давила на всех. Бежевый отшвырнул сестру прочь; она как раз очутилась в ограниченном поле зрения Рога. Беата врезалась прямо в Клефа.
Бежевый прыгнул к ней, и та отпрянула назад. Затем, словно услышав невидимую подсказку, выхватила из его сжатых пальцев флейту и выставила её перед собой, как оружие. Когда Бежевый вновь потянулся к Беате, та с силой опустила флейту на его голову.
Платина, из которой сделали флейту, относилась к одним из наиболее тяжёлых металлов и послужила отличной палицей. Бежевый повалился на пол, на мгновение полностью выпав из реальности и боя.
Беата шагнула к летаргической коробочке, готовясь разрушить её тем же способом и всех освободить.
Клеф выдавил из себя жалобный протест: — Только не флейтой!
Мучительная боль в голосе прозвучала бы смешно, если бы не серьёзность ситуации.
Беата кивнула. Её кудри разлохматились, она была вся в синяках и дрожала, но присутствия духа не утратила. Приютив флейту подмышкой, она подняла коробочку. Найдя главный выключатель, щёлкнула по нему.
Неожиданно все обрели свободу — Голубой, Шина и Маш тоже.
Но успели они лишь переглянуться. Прозвучал новый голос.
— Не предпринимайте глупых попыток, — сказал Пурпурный. — У меня в руке ещё одна коробочка… и более убедительные инструменты.
Разумеется, он не блефовал. Может, Бежевый и недооценил сестру, но Пурпурный был куда хитрее и безжалостней. Беата медленно выпрямилась; остальные не двинулись с места.
Кроме Рога, который стоял позади колонны, ближе всех к Пурпурному. Изготовившись, он кинулся на врага…