– Оу, Дына, привет, на здоровье!
Надо же, запомнил меня!
К десяти часам мы с мамой спустились в ресторан. Папа сказал, что он уже объелся и не жаждет отмечать Новый год в незнакомой толпе и чтобы мы поскорее возвращались! Мы взяли каких-то закусок и фруктов. Потом началась «программа» с ужасно громкой музыкой, и мы решили свалить. Захватили с собой немного пирожков и поднялись в номер. Папа повесил над дверью балкона гирлянду на батарейках, у нас такие в «Фикспрайсе» продаются. И достал из холодильника шампанское.
– Ого, ты подготовился! – сказала мама. – А я даже подарки не упаковала! Ладно, раз елки нет, мы их так можем вручить.
– Давайте по московскому времени отметим! – сказал папа. – Осталось пять минут.
Он открыл шампанское. Мама достала сок.
– Бокалов только тут нет. Есть какие-то местные стаканы. Дине красненького! – папа плеснул мне соку, а им с мамой шампанского. И даже куранты включил на телефоне.
– С Новым годом!
– С Новым годом!
– Ура!
– Дина, мы тебя поздравляем! – мама принесла из комнаты огромный пакет.
Мне подарили прикольный синий платок с черепахами, явно с местного рынка. Когда только мама успела?! И электронную книгу. Здорово! Мы можем теперь с Олей обмениваться книжками.
– Мы с папой тебе закачали там кое-что, на первое время хватит.
И это еще не всё! Папа протянул мне трубку с маской для ныряния:
– Здесь потрясающие кораллы и рыбки. Завтра заплывем подальше!
Я видела на пляже длинные деревянные мостки, но не догадалась, зачем туда идти, когда и у берега красиво, и вода на мелководье теплая и приятная.
– А для тебя у меня тоже есть подарочек! – и мама протянула папе коробку.
– Ну ты даешь! – папа достал из коробки фотоаппарат для подводной съемки в непромокаемом чехле. Он поцеловал маму, а потом стал восхищенно рассматривать камеру.
Мама хитро улыбнулась:
– Мне, знаешь ли, Гугл тоже показывает, что ты ищешь!
– А это тебе! – папа вручил маме коробочку с духами и какой-то конверт.
– О, мои любимые! У меня как раз почти кончились! – обрадовалась мама. – Ой! – она достала из конверта бумажку: – Билеты! На «Войну и мир»!
– Да, на двадцатое февраля. Надеюсь, у тебя не будет корпоратива в честь гендерных праздников?
Мама засмеялась и стукнула его бумажкой по голове. И они опять поцеловались.
А я толком не успела придумать для родителей подарки. Для папы у меня был прикольный значок с надписью «Во – пи!». И дальше были написаны знаки числа π, которые спиралью сходились к центру и становились такими мелкими, что не разобрать. Папа сразу прицепил значок на футболку. А маме я нарисовала картинку с птичкой и цветком, пока утром сидела в зарослях. Здесь все такое красивое! Детский сад, конечно, дарить картинки, но ни на что другое времени не было. Обычно я начинаю тридцатого декабря метаться в поисках подарков, а тут мы уже улетели. Хоть бабушке чего-нибудь интересного здесь куплю, и Маше с Олей, и, может быть, даже Логинову, хотя непонятно, с чего мне вдруг ему что-то дарить.
– Я тут кое-что нашел, пойдемте покажу!
Папа повел нас куда-то вниз, мимо ресепшена, мы прошли по узкому коридорчику и оказались перед катком. С настоящим льдом! То есть лед, конечно, был искусственный, но на нем можно было по-настоящему кататься.
– Обалдеть! – сказала мама.
На катке мы были совершенно одни, если не считать смотрителя, который без особой радости выдал нам нужного размера коньки. Все отмечали в ресторане. Мы с мамой немного покружились на льду, а папа нас фотографировал. Я подумала, что вот, даже традицию не нарушу, пойду первого числа на каток, правда, без Маши.
Мы поднялись обратно в номер.
– Пошли устроим салют! – папа помахал пачкой бенгальских огней. Мама накинула кофту, я закуталась в новый платок, и мы вышли на балкон. Музыка из ресторана даже здесь была громкой. По всему побережью горели огни, слышались отдаленные хлопки фейерверков. Папа зажег наши огни, мы стояли и смотрели на разлетающиеся искры.
– Надо загадать желание, – сказала мама.
Я подумала было насчет Логинова, но желание никак не хотело формулироваться: я хочу с ним дружить? Я хочу, чтоб он в меня влюбился? Я хочу… А потом я вдруг поняла, что больше всего я хочу помириться с Машей.
Внизу раздались крики, и фейерверки захлопали уже у нас на площадке перед бассейном.
– Вот и здесь Новый год! Теперь – с египетским!!!
Спать мы легли рано, и с улицы еще долго слышались музыка, смех и хлопки.
– Та-ак! Ты что это, опять работать? – папа сделал строгое лицо и навис над мамой. Мама не путешествует без ноута. Вот и сейчас она его потихоньку разложила и тюкала по клавишам с невероятной скоростью.
– Да я на секундочку! Только почту проверю!
– Вы не забыли, что у нас сегодня экскурсия?
– Дин, захвати нам водички с собой, я сейчас. – Мама рекордно быстро свернула свою работу, и мы загрузились в автобус. Он, правда, еще минут двадцать ждал опоздавших, а потом мы поехали к другому отелю и тоже простояли примерно полчаса, а потом – к третьему.
– Очень познавательная экскурсия, – сказала мама. – Надо было компьютер с собой взять.
Пока мы ехали в автобусе до Гизы, папа мне рассказал, что во времена Древнего Египта Полярной звезда была не та, что сейчас. Когда строились пирамиды, на ее месте был Тубан, звезда из созвездия Дракона, а где-то через тринадцать тысяч лет Полярной звездой станет Вега.
Ехали мы бесконечно долго. Проехали через какой-то городок. Если б не солнце и пальмы, то вполне похоже на нашу глушь. Еще меня поразило, сколько там полуразрушенных домов, в которых живут люди. Гид потом сказал нам, что они на самом деле просто недостроенные. В Египте это сплошь и рядом, они так уходят от налогов. Но выглядит жутковато.
Мы съели уже всю еду, которую брали с собой, мама дочитала книгу. Я два раза прослушала свой плейлист. Тетка, которая подсела ко мне у последнего отеля, заняла оба подлокотника и вдобавок еще и захрапела. Я хотела даже спихнуть ее руку, пока она спит, но как-то неприятно было к ней прикасаться. Почитала немного свою новую электронную книгу. Посмотрела в окно, еще почитала. Тут автобус свернул с трассы и поехал куда-то вбок. Мы оказались «в чистом поле», как выразился папа. Оказывается, здесь у нас был запланирован обед.
Обед был довольно ужасный, не то что в отеле, но было приятно уже наконец выйти из автобуса и размять ноги. В туалете за туалетную бумагу просили отдельную плату, но мама гордо достала из кармана салфетки:
– Кто предупрежден, тот вооружен! Я про эту фишку знаю, мне подруга рассказывала.
И мы опять загрузились в автобус. Опять потянулись пески с редкими вкраплениями деревьев, строений и заправок.
Наконец, еле живые, мы выпали из автобуса. Но это того стоило!
Не думала, что у меня будет такое потрясение от пирамид. Я же видела, например, Эйфелеву башню. А пирамиды – это вроде как банально, но совершенно невероятно. Может быть, потому что знаешь, сколько им тысяч лет. А вот на верблюде сидеть мне вообще не понравилось. Это дико высоко и страшно. Зато есть теперь красивая фоточка, где я на верблюде на фоне пирамид.
5 января
Когда видишь что-то, о чем читал только в книжках, кажется, что сам попал в книжку.
На обратном пути тетка-соседка взгромоздилась на мое место у окна и делала вид, что не понимает ни по-русски, ни по-английски. Тут вмешался папа, и его она почему-то поняла.
Я решила пописáть книгу, соседка точно не прочитает. Я и сама с трудом понимала, что написала, автобус очень трясло.
Книга
Книги у них представляли собой линии – отрезки с разноцветными точками. Каждая буква обозначалась некоторым количеством окрашенных точек. На отрезке, конечно, информации помещалось мало, поэтому книга состояла из множества отрезков, они складывались, как у нас складные линейки, или сматывались вроде наших рулеток. Все вещи – и книги, и тетради – помещались у плосков внутри.
Книга Трисабоновой бабушки была немного другая, старинная. Она сама была как фигура. Такие были у них в школьном музее. Чтобы ее прочитать, нужно было обойти ее со всех сторон.
На следующий день Трисабон принес бабушкину книгу в школу. Ему было очень страшно. Ему казалось, что на улице все видят его насквозь в прямом смысле и пытаются разглядеть, что это он там в себе несет.
После уроков они с Кодимой опять пошли в заброшенный парк. Там они внимательно изучили чертеж, про который говорил Трисабон.
– А что, если мы повторим этот чертеж, – задумчиво сказала Кодима, – повторим эту траекторию своим телом – как танец, а?
Они опять соединились одной гранью и попробовали. Сначала очень медленно, шаг за шагом, потом все увереннее. Чувство было такое, как будто они скользили на коньках (если б в их мире были коньки).
Кодиме даже в какой-то момент показалось, что пейзаж вокруг них изменился. Но через секунду все вернулось обратно.
– Ты почувствовал? – спросила она.
– Да, – сказал Трисабон, – я как будто на секунду увидел наш мир со стороны, не знаю, как объяснить.
Они спохватились, когда уже наступил вечер, и поспешили домой.
– До завтра, – только и сказали они друг другу, но оба без слов поняли, что придут завтра сюда опять. И будут опять пытаться поймать этот момент.
Домой, то есть в отель, мы приехали уже почти ночью.
– Всё, больше никаких экскурсий! – сказала мама. – Теперь только пляжный отдых.
Папа сказал, что ему тоже хватило. Завтра опять пойдем нырять с маской.
Девятого января мы вернулись. Как странно, только что было море и солнце, а теперь – серая московская зима. И послезавтра в школу. Я замечала, что первый день на новом месте всегда ужасно длинный и насыщенный, а потом дни начинают мелькать, сливаться, и вот хлоп – уже пора уезжать.