Она немедленно превратилась в ромб, потом в круг, потом в правильный восьмиугольник.
– Не стоит презирать других, если чего-то не умеешь сам! Вы, фигуры, умеете держать только одну форму, а мы, амбии, умеем быть разными.
Гости после такой наглости немедленно удалились, сетуя на ужасное воспитание некоторых амбий и попустительство родителей, которые дозволяют подобное. А Кодиму на неделю заперли дома, запретив принимать форму фигуры.
Я была почему-то уверена, что родители обрадуются идее с курсами. Но мама сначала отреагировала скептически.
– Слушай, ну Оля – я понимаю, она там рядом живет, и вообще она у вас гуманитарий. Матвей за ней идет, тут все ясно. Мальчиков, может, и не так много в гуманитарный класс поступает, возьмут, наверное. А ты точно хочешь? Ты вроде всегда математику любила.
– Я и сейчас люблю.
Блин, вот не ожидала, что родители меня будут отговаривать.
– Если тебе интересно… – начал папа.
– Конечно, мне интересно, у нас в школе как-то кисло, к тому же если все уйдут…
– Но тебе нужно вот это все – литература, история? Что там еще?
– Английский. Английский-то точно нужен. И вообще, – я вдруг решилась: – и вообще, я книгу пишу. Вот.
Я убежала в комнату и вернулась с тетрадкой.
– Ничего себе! – сказала мама. – А книжки мои не читаешь, которые я тебе покупаю.
– Читать и писать – это разные вещи!
– А про что книга? – спросил папа. – Покажешь?
– Ну… про математику немножко… – я протянула ему тетрадку.
Папа полистал и отдал мне:
– Ого, сколько исписала. Молодец! Слушай, а ты не хочешь это на компьютере набрать, а то я твой почерк не очень разбираю.
Вот так, делишься тайнами – а тебе про почерк! Хотя набрать на компьютере – это хорошая мысль. Это будет похоже на настоящую книжку.
В итоге родители сказали «попробуй, если хочешь» и записали меня на курсы. Я решила и Машу тоже позвать. А то получится, что я опять от нее что-то скрываю. Но Маша только головой покачала.
– Куда мне! К тому же там платные небось курсы-то.
– А хочешь, я тебе буду пересказывать, что там будет?
– Да ну, что ты! Я не хочу никуда переходить. Не смогу далеко ездить, мне ж за Нинкой приглядывать надо. Мама на работе. И Дима точно никуда не пойдет. Заходи вечером, кстати, мы будем кино смотреть.
– Маш, а я вам точно не мешаю?
– Дин, ты больная, что ли? Если уж кто мешает, так это Нинка своей болтовней бесконечной, но ее никуда не сплавишь.
– Ага, спасибо, уроки сделаю и приду. Чего-нибудь сладкого притащу.
И для Нинки у меня был подарочек. Ей все-таки достался полосатый котенок, и я купила для него заводную мышку. А остальных удалось быстро раздать, спасибо Матвею, он дал контакты какого-то кошачьего сообщества.
Я уже почти ушла, и тут Маша крикнула мне вслед в ответ на то, что мы обе подумали, но не сказали:
– Мы же с тобой все равно соседями останемся! Рядом живем!
Как хорошо, что Маша не обиделась. И я уже перестала нервничать из-за Слонова. С ним просто, как с Машей, но так даже как-то веселее получается втроем. И Маша при нем становилась немного другая. И, пожалуй, мне нравилась такая Маша.
1 февраля
На партах иногда пишут всякое, типа, «Петя + Катя = любовь». Что ужасно глупо, потому что, к примеру, получается, что «Петя = любовь – Катя». И вообще, например, «я + Маша» – это одно, «Маша + Слонов» – другое, «я + Маша + Слонов» – совсем что-то третье. И такая система уравнений не имеет решения, потому что в каждом из них мы совсем разные.
В пятницу начались курсы. Мы договорились встретиться у метро «Октябрьская», чтоб идти всем вместе. По пятницам там литература и история, а в среду – английский. Мы с Наташей случайно встретились еще в метро. Я решила пропустить пару поездов: вдруг повезет и Логинов как раз тоже поедет в это время, – я, правда, не знала точно, у какого вагона его поджидать. Но меня раньше обнаружила Наташа, пришлось с ней ехать. Мы сели, и тут Наташа достала вязание и начала очень ловко, не прекращая разговора и даже не глядя особо на свои руки, вязать. Она сказала, что хочет брату на ДР подарить шарф и вот не успевает довязать, день рождения уже в воскресенье.
– А свой ты тоже сама вязала? – я только сейчас заметила, какой у нее необычный на голове шапкошарф.
– Да, это такая шерсть прикольная, она, видишь, изначально покрашена в разные цвета, нитка сначала синяя, потом коричневая, потом белая, потом опять синяя.
Ее брат на фотографа учится, это от него у Наташи всякие фотографические прибамбасы. Он вообще умеет и на настоящую пленку снимать, проявлять и потом печатать. Брату она вязала тоже из пестрой шерсти – коричневой с бежевым. Я засмотрелась, как на глазах вырастал ряд за рядом.
Мы вышли из метро. Оля с Логиновым нас уже ждали, так что хорошо, что Наташа меня обнаружила, я бы зря стояла и его там караулила.
Мы прошли в сторону реки и свернули к какому-то старинному красному кирпичному зданию, я даже не сразу поняла, что это и есть школа. За курсы мама без меня ездила платить. Мне понравилось все: широкая лестница с деревянными перилами и шишечками, вид из окна на Москву-реку, прикольная стенгазета на стене. На другой стене были фотографии, видимо из какой-то поездки. Наташа сразу бросилась их разглядывать и восхищаться:
– Потрясающе!!! Может быть, у них тут и фотостудия есть?!
– А это наверняка с дрона снимали, – сказал Логинов.
На фото был остров с какими-то деревянными постройками и скорлупками лодок у микроскопического причала. Причал как будто сделали из спичек.
– Да, у меня брат тоже мечтает о дроне для съемок.
– Пойдемте, – сказала Оля. – Что вы там прилипли, сейчас начнется уже.
В перерыве Оля устроила нам экскурсию. Оказывается, ее мама тоже окончила эту школу, и Оля бывала здесь много раз в детстве, когда они заходили иногда с мамой поздравить кого-то из учителей или на Первое сентября.
– Это ж прям Хогвартс! – выразила я общую мысль.
Столовая оказалась неожиданно в современном стиле, но тоже очень прикольная, на стенах черно-белые фотографии разных знаменитых советских актеров.
– Все, я хочу тут жить! – простонала Наташа.
Актовый зал был гораздо меньше, чем в нашей школе, какой-то очень уютный. Зеленые плюшевые кресла, как в театре. А в углу настоящая изразцовая печь.
– Здесь раньше вроде мужская гимназия была или что-то такое, – сказала Оля.
История тоже внезапно оказалась интересной. Рассказывали про средневековую Германию. Я вообще не заметила, как время прошло. Мы вышли из школы в темноту.
– Пойдемте ко мне, – предложила Оля, – в «Диксит» поиграем. Мама обещала пирог испечь.
– А пошли! – сказал Логинов. Он стукнул ногой по ледышке, она отскочила в мою сторону, я слегка тоже по ней стукнула, и она отлетела к Наташе. Наташа запулила ее вперед, Матвей догнал и дал пас Оле. Так мы и шли, пиная ледышку, до подземного перехода. А на той стороне нашли новую и довели ее до самого Олиного подъезда.
Нас встретил Олин дедушка, он даже запомнил, как нас с Матвеем зовут. Они с Олей быстро сделали какие-то фантастические горячие бутерброды в специальной бутерброднице, он еще их называл смешно: кажется, просто с сыром был «Крок месье», а с сыром и ветчиной – «Крок мадам». Потом мы пили чай с пирогом, на «Диксит» времени не хватило, но договорились в следующий раз.
– Как там Маша, раздала своих котят? – спросил Матвей по дороге к метро. Наташа осталась ночевать у Оли, так что мы шли вдвоем.
– Да, спасибо, по твоей наводке! Но одного они себе оставили, полосатого. Он теперь все дерет у них.
– Надо ему когтеточку, хотя не факт, что она ему больше понравится, чем диван. О! А хочешь, я ей отдам, у меня остался корм для котят специальный? Наш младший уже на взрослый перешел.
– Да, конечно, Маша обрадуется!
– Хочешь, прямо сейчас заходи, или поздно? Могу в понедельник.
– Давай лучше сейчас, – набралась я храбрости, – я завтра Машу тогда осчастливлю.
В общем, о таком я и мечтать не могла. Я иду в гости к Логинову! К нам из первого вагона выходить, а к нему – из последнего. Там еще пройти минут десять или проехать одну остановку на автобусе.
По-настоящему в гости все-таки не получилось. Когда мы пришли, внезапно оказалось, что уже десять часов. Матвей вынес мне в прихожую пакет корма и собирался уже со мной распрощаться, но его мама велела меня проводить. Зато я познакомилась с двумя его котами, третий где-то прятался. Матвей сказал, что этого третьего на улице подобрали и он до сих пор немного пугливый и со странностями. Теперь Логинов тоже знает, где я живу. И дома у нас одинаковые, девятиэтажные, только разного цвета. У меня желтый, а у него зеленый.
В лифте я достала телефон и увидела, что мама звонила мне примерно раз сто, но я его выключила перед занятиями и забыла включить. Вообще не до телефона было.
Книга
Когда она наконец вышла из дома, то чувствовала себя растерянной и беспомощной. Вдруг на соседней улице она увидела Трисабона. Он ждал ее.
– Тебя не было в школе так долго! Я волновался, что с тобой случилось! Каждый день приходил к твоему дому, но ты не появлялась.
– Меня заперли! И не давали принимать нормальный вид! – Кодима никак не могла прийти в себя и принять форму фигуры.
– Давай не пойдем сегодня в школу, – сказал Трисабон, – а отправимся прямо в парк.
Это было очень смелое предложение. Кодима взглянула на него с уважением.
– Давай, – сказала она. – Только я боюсь, что нас увидят вместе и запретят мне с тобой гулять. Мои родители, кажется, начали подыскивать мне подходящую пару для фигурного объединения. Я надеюсь, что наши гости разболтают соседям, какая я ужасная и невоспитанная амбия, но может быть, они предпочтут молчать. Чтобы никто не подумал, что они могли даже помыслить связаться с такой семейкой.