— Внимание! Всем оставаться на своих местах! Следственный эксперимент, — объявила я, схватила со стула разложенное платье Нории и махнула в стремительном развороте к двери его рукавом по комоду.
Тяжелая сережка, продемонстрировав отличные аэродинамические характеристики, сорвалась с места, как ракета, и звякнула далеко под кроватью. Я оставила в покое платье и полезла следом за лишившимся пары украшением. Разумеется, второй серьги на том же месте не было, но, сотворив свет наскоро написанной в воздухе руной кано, я внимательно обследовала все щели. Хорошо еще хоть пыли тут не было, пусть Нория и отличалась вспыльчивостью нрава, но пыл и пыль слова не однокоренные, за ее аккуратность и чистоплотность можно было ставить десять балов по десятибалльной шкале. В нежном, совсем не похожем на неистовый жар истинного пламени свете руны я уловила легкий проблеск коварного металла в злополучной щели между досками.
— Ага! — довольно улыбнулась я и вылезла, зажимая украшение в руке. — Держи! — протянула вещицу хозяйке.
— Но она же одна, — неуверенно, будто сомневалась в достоверности зрительной информации, заметила Нория.
— Точно, — подтвердила я, почти насильно вкладывая сережку в ладонь женщины. — А за второй полезете сами, она в щель между четвертой и третьей от стены досками провалилась — глубоко, просто так не выцарапаешь. Наверное, доску отдирать придется, чтобы достать! Золото на магнит не потянет…
— Спасибо, почтенная магева, — покраснела как помидор хозяйка трактира, не отрывая глаз от серьги. — И благодарить-то вас как, даже не знаю!
— Перед сыном извинись, вот и вся благодарность. Я же магию для поиска твоего наследства не использовала, так что ты мне ничего ужасного не задолжала, — пожала я плечами и, не дожидаясь ответа, вышла.
Но то, как, виновато моргая, Нория крепко прижимает к себе Ханта, заметить все-таки успела, и довольство разлилось в душе. Я даже простила сильфу бесцеремонную побудку в стиле вызова на пожар.
— Хорошо все устроилось, — выбравшись из гнезда в волосах, в такт моим мыслям умиротворенно констатировал Фаль, не мешавший мне в процессе следствия ни словом, ни действием. То ли абсолютно доверял, то ли боялся, что разбушевавшаяся не на шутку трактирщица может ненароком задеть хрупкое на вид сильфово тельце. Хотя, я уже успела убедиться, мотылек был невесом и уязвим только на вид. Из всех приключений, свалившихся на наши, выразимся не по-американски, души, Фаль умудрился выйти абсолютно невредимым, если не считать огроменного фингала, приобретенного им в качестве входного билета в клуб друзей магевы. Но с другой стороны, Лаксу-то пришлось заплатить подороже — располосованной рукой, а Кейру и вовсе прыгнуть голяком из окон борделя на острые черепки.
— Эгей! Вот ты где, Оса! — весело, словно и не бывало неловкого молчания в темноте у дверей, приветствовал меня вор, шустро взбегая по лестнице с первого этажа. — А там тебя вовсю ищут!
— Кто? — жалобно поинтересовалась я, прощаясь с надеждой на спокойный завтрак.
— Кажется, шмотки твои привезли, — объяснил рыжий, и я, издав радостный вопль команчей, помчалась вниз, опережая приятеля на три корпуса. Фаль, чтобы не упасть, вцепился мне в рубашку всеми конечностями и визжал от восторга, заимев столь шустро галопирующую «лошадь».
В зале, ближе к дверям, ведущим на улицу, и правда, топтались с двумя кофрами наперевес трое мужчин посыльного вида. Не в том плане, что не подходи, обложат небоскребом, а просто было в их внешности нечто сосредоточенно-отстраненное, в краткой телеграммной форме это прозвучало бы: «Я тут ненадолго, отпустите быстрее, еще тысяча дел в других местах». Мое стремительное появление заставило посыльных опасливо скосить глаза в сторону окна, прощупывая пути бегства от гнева обезумевшей магевы. А чего она, если в своем уме, с гиканьем по трактирам носится?
— Привет! Где вещи? — затормозив в паре шагов от носильщиков (эльфийские туфли классно скользили по доскам) требовательно вопросила я, пытаясь с ходу определить, какой из двух чемоданов сокровищ мой.
— Маэстро Гирцено шлет вам свои наилучшие пожелания и сии туалеты, почтенная магева. — Люди торопливо выставили кофры перед собой, будто отгораживались ими от безобидной меня.
Надо же, а портному понравилось экзотическое словечко, в обиход вводит вместо дворянского титула, мимоходом подметила я и заявила:
— Перешлите маэстро от меня громадное спасибо, если поднимете! Кстати, сколько я должна за доставку?
— Непременно! А что до денег, так хозяин сказал, за все уплачено, — отказываясь даже от чаевых, заверил меня самый храбрый из носильщиков, еще остававшийся в трактире, пара его приятелей предпочла дождаться коллегу за порогом. Причем вышли они задом наперед, предпочли не поворачиваться к магеве тылом. Уж не знаю, мне на это обидеться стоило или счесть за честь? Как, однако, просто заработать репутацию грозной колдуньи, достаточно всего лишь пробежаться по лестнице. Или они каких-то сплетен обо мне нахватались? Но где? Я в Мидане ничего глобального натворить не успела. А впрочем, желания гадать о причинах опасений посыльных не было ни малейшего, куда больше, чем эти осторожные типы, меня интересовало содержимое кофров.
— Здорово! Лакс, поможешь отнести? Я мерить буду! — попросила рыжего, наблюдавшего за моим диалогом с рабочим классом с широкой ухмылкой собачника, спустившего московскую сторожевую с поводка на пьяных грубиянов.
Подсобить с переноской тяжестей рыжий не отказался. Вдвоем (я больше держалась, чем держала) мы утащили кофры наверх, в мою комнату. Я осталась одна, раскрыла их и начала медленно, со смаком доставать каждую вещь, разглядывать и раскладывать на кровати. Гирцено прислал мне не только пяток разноцветных рубашек самого шикарного свойства, но и кое-чего еще для комплекта. Узкие штанишки, более похожие на лосины, жилет, расшитый золотой нитью, и что-то типа укороченного камзола. Фаль, обожавший все яркое и пышное, ворошил кружева, ленты, вышивку золотой нитью и бисером, терся о гладкую или ворсистую ткань, как котенок. Я как раз собиралась примерить приталенную рубашку нежно-золотистого, тонкого как шелк материала и укороченные бархатные штанишки к ней, когда в дверь просунулся Кейр и со странной ухмылкой заявил:
— Там тебя внизу ждут.
— Опять? Мне привезли следующую партию туалетов от Гирцено? — наивно понадеялась я.
— Сомневаюсь, — хмыкнул Кейр. — Уж больно на посыльных от портного народ не похож. Тебе лучше увидеть все самой.
— Уболтал, чертяка языкастый, — кисло улыбнулась я и поплелась к двери. Доставив новость, телохранитель исчез, зато я едва не столкнулась в проеме с вооруженным тяжело нагруженным подносом Хантом.
— А это куда, я же завтракать в зале собиралась? — удивленно осмотрела блюдо со свежей сдобой, тарелку с сыром и мясом и кувшинчик с дымящимся чаем.
— Это мамка прислала, — на одном дыхании выпалил парнишка, — а если вы мне оставить поднос не разрешите, опять орать будет. Мамашка у меня хорошая, но как что не по ней, лучше вообще на глаза не попадаться. Она так о вашем удобстве, почтенная магева, беспокоится, так хочет порадовать!
— Хорошая женщина, — облизываясь в предвкушении первой из череды дневных трапез, констатировал Фаль и тут же с тревогой покосился на меня. А ну как Оса возьмет и отошлет вкусную еду назад на кухню?
— Так что, нашлась сережка? — пропустив Ханта в комнату и кивнув в сторону стола, уточнила я.
— Еще бы, — расплылся в улыбке паренек. — И не только сережка. Да вы же, магева, сами знаете, раз место указали!..
Я многозначительно промолчала, не соглашаясь с обвинением, но и не отвергая его, дабы не разрушать имидж другим колдуньям. Скажу, что нет — все равно не поверит, а молчание не всегда знак согласия, часто молчит тот, кто действует во зло или вообще не знает, что сказать. Хант же счел мое безмолвие разрешением потрепаться, бухнул поднос на стол и продолжил изливать восхищенное признание:
— Бабушкин браслет, тот самый, что, думали, дед пропил, под полом нашли, дядька Ванир отогнул доску, а потом и сережка сыскалась. Мамка аж всплакнула! Меня на кухню погнала. Вы уж откушайте хоть малость…
Избавившись от востроглазого пытливого вьюноши, все крутившегося под ногами и, похоже, выжидающего, не сотворю ли я какого-нибудь чуда эксклюзивно для него, закрыла дверь и в очередной раз пошла вниз по лестнице, жуя на ходу кусочек нежного, похожего на брынзу сыра. Хорошо, впрочем, что успела прожевать его до того, как увидела зал. А то «Резвые рыбы» могли обрести печальную славу места, где магева не только останавливалась, дабы помочь в розыске пропавших ювелирных изделий, но и нашла свой бесславный конец, подавившись куском сыра.
Полагаю, любопытство есть истинная движущая сила прогресса. Именно она, а не нежданная склонность к труду, заставила первую обезьяну взять в руки палку и спуститься с дерева, дабы проверить, чего творится на земле, вдали от лиан, крикливых попугаев и бананов. Вот и я, подобно той первой мартышке, спустилась вниз, чтобы на мгновение потерять дар речи перед потрясающей по своему эмоциональному воздействию картиной, бьющей наотмашь по зрительным рецепторам.
Немногочисленные утренние посетители трактира тоже, впрочем, либо пялились откровенно и ухмылялись, либо поглядывали искоса на группу, состоящую из людей от зрело-цветущего до откровенно пожилого возраста, чинно рассевшихся рядком за самым большим из столов. Яркая ткань, обилие разноцветных бусин, масса нашитых на одежду броских, пусть и не слишком дорогих камешков и висюлек придавали сборищу невероятно пышный вид, а серьезные физиономии посетителей, явившихся словно бы для похорон или вручения почетных грамот, делали сие собрание торжественным. Герг, просиявший при виде меня и принявшийся интенсивно семафорить руками, казался на фоне своих спутников белой вороной, хоть и принарядился, подпоясавшись поверх бывшей Лаксовой рубашки красным кушаком.
Судя по всему, народ пришел сюда не за тем, чтобы выпить и закусить. Удивительно, насколько официально, несмотря на колоритные наряды, выглядели гости. Надеюсь, эта делегация балаганщиков не собиралась портить мне лицо за вчерашнее представление у ворот. Впрочем, в драку они сразу не бросились, наверное, по причине солидного возраста и чина. «Стая товарищей» не спешила даже с предъявлением ноты протеста. Изучали меня сосредоточенно, напряженно, почти подозрительно, но за этой маской проглядывало выражение сдержанного ожидания. Будто не они приперлись ко мне незваными гостями, оторвав от примерки, а я за каким-то лядом вызвала их на оперативное совещание.