Трое дакота не особенно скрывались. Они двинулись прямо к стаду, ведь топор войны был закопан, и лучше было бы, если бы никто не догадался о том, что они принадлежат к до сих пор преследуемому бледнолицыми Медвежьему племени. Но если Адамс, как они надеялись, и в самом деле здесь, то они могут ему открыться и он наверняка по-дружески примет их.
Троих дакота заметили. Навстречу им поскакал всадник. Это был белый, он ехал на пегом коне и на манер ковбоев щеголял в кожаной куртке, в ярком, с длинными концами шейном платке и широкополой шляпе с высокой тульей. Лицо у него было худое и загорелое, возраст его определить было трудно, потому что нельзя было сказать, годы или лишения и тяготы проложили на его лице многочисленные морщины. Он подскакал галопом поближе, а потом как индеец осадил коня, и тот стал как вкопанный перед мальчиками.
Ихасапа и Медвежьи Братья тоже остановились.
– Приветствую моих младших братьев! – сказал бледнолицый на языке дакота.
Говорил он с акцентом, непривычным для всех троих, но они его понимали и были очень рады тому, что так далеко от их родных краев белый обратился к ним на их собственном языке.
– Приветствуем нашего старшего брата! – серьезно отвечал Ихасапа. – Мы ищем человека по имени Адамс.
– Сейчас вы с ним увидитесь! Идем!
Всадник развернул коня и рысью поехал к стаду, которое паслось на лугу. Индейцы двинулись за ним. Хапеда и Часке с любопытством посмотрели на коров и племенных быков. Все они тоже исхудали за зиму, подобно диким бизонам, но пережили голодное время и теперь с наслаждением жевали траву. Самый могучий из быков засопел, и на его спину со свистом обрушились пастушьи кнуты.
Дакота заметили группу верховых белых. Среди них был всадник, как две капли воды похожий на того, что поприветствовал их. Судя по описаниям и рассказам, которые слышали мальчики, эти двое были не кто иные, как близнецы Томас и Тео. Трое седых мужчин и две пожилые женщины меньше заинтересовали мальчиков. Видимо, это были те самые спасшиеся от наводнения фермеры, о которых говорил скаут.
Был среди них и еще один всадник, молодой человек, белокурый, с голубыми глазами, с серьезным лицом и с морщинками затаенной скорби, залегшими в уголках рта. Рядом с ним сидела на коне молодая женщина. У нее тоже были волосы как солнечные лучи, а глаза как утреннее небо. Она ловко держалась в седле. Однако индейские мальчики тотчас же заметили, что эта молодая женщина не ездила изо дня в день на лошади начиная с четырех лет. Она явно недавно приехала в прерию, хотя изо всех сил старалась казаться ковбоем в юбке.
Белые попросили индейцев подойти поближе. Хапеду и Часке удивило вежливое, пристойное поведение вачичун. До сих пор им приходилось видеть только Красного Лиса да солдат и вольных всадников, которые загнали их в резервацию. Они привыкли к тому, что вачичун говорят на языке пуль и ругательств. Вот потому-то они сейчас и удивлялись.
Хапеда передал белым то, что выведал у драгунского патруля. Его внимательно выслушали, мужчины не торопились с ответом, а посасывали трубки и степенно кивали. Они и в самом деле вели себя почти как дакота, и доверие к ним мальчиков росло с каждой минутой.
– А как вы сюда добрались? – наконец спросил белокурый, которого трое индейцев справедливо сочли Адамсом.
Ихасапа поведал все как есть.
– А что вы теперь намерены делать?
– Токей Ито просит Адамса купить нам пестрых бизонов и землю, на которой мы смогли бы жить с этими пестрыми бизонами.
Адамс удивленно поднял на него глаза:
– А сколько вас еще осталось?
– Когда мы сажали мальчиков в лодку, в наших вигвамах жили шестьдесят четыре человека, – отвечал Ихасапа. – Во время грозы Красный Лис на том берегу еще раз приказал напасть на Сыновей Большой Медведицы, и наверняка кто-то из наших родичей был убит. Сколько сумеют переправиться через реку, мы не знаем.
Адамс минуту помолчал.
– Вы понесли большие потери, – произнес он. – Для тех немногих, кто еще остался в живых, земля и скот, пожалуй, найдутся. Но чем вы за них заплатите? Если ваши люди сумеют переправить через реку лошадей, то вы сможете обменять их на бычков. Но это должны быть сильные, молодые кони.
– Коней у нас много, молодых и сильных, но мы не хотели бы их продавать. Не можем ли мы заплатить золотом? Токей Ито дал мне его с собой.
– Золотом? Слушайте, ребята, тогда вам не придется расставаться с лошадьми! Еще бы!
Адамс дал знать владельцам скота.
Заметно было, как изменилось выражение лица троих старых фермеров. Они придвинулись поближе и принялись прислушиваться с напряженным вниманием.
– А вы, вообще, что-нибудь смыслите в скотоводстве? – спросил Адамс дакота.
– Нет. Даже Чапа Курчавые Волосы ничего не смыслит, ведь в детстве он не пас скот, а собирал хлопок. Но Токей Ито сказал нам, что ты хочешь сделаться нам братом. Ты научишь нас разводить пестрых бизонов.
Адамс улыбнулся:
– Это было бы неплохо. С радостью вам помогу. Может быть, сделку можно заключить прямо здесь и сейчас?
– Слушай, – крикнул один из фермеров, – купи скот у нас. У этих индейцев есть чистое золото?
– Подожди, не торопись. – В Адамсе проснулась здоровая крестьянская смекалистость. – Сначала скот надо пересчитать и осмотреть.
– Адамс, не торгуйся так. Ты все получишь за бесценок. Только проследи, чтобы индейцы отдали нам самородки, и можешь сразу же перегонять скот за канадскую границу.
– Почему бы и нет, – невозмутимо откликнулся Адамс.
Трое дакота смотрели, как он вместе с остальными белыми обходит стадо, пересчитывает, ощупывает скот, пожимает плечами и время от времени вставляет слово. Наконец он один подошел к Ихасапе и к мальчикам.
– Так сколько у вас золота? – тихо спросил он. – Загвоздка в том, что тут, конечно, не найти весов, поэтому точно не узнаем. Все должно быть основано на взаимном доверии. Это люди честные. А монеты у вас есть?
– Нет, только золотой песок и самородки.
Ихасапа развязал кошель и показал его содержимое.
– А вы, вообще, понимаете, какое у вас тут богатство? – потрясенно спросил Адамс.
Индейцы смотрели на него, широко открыв глаза. Они не могли представить себе, что на горстку блестящего песка можно выменять скот для целого племени.
– Только не показывайте весь кошель сразу, а то они, – он показал на фермеров, – совсем с ума сойдут, – предупредил Адамс. – Отсыпьте мне немного, и этого хватит, чтобы заключить для вас сделку. Мы вместе с вами перегоним скот через границу. Границу переходить сейчас очень опасно, но мы как-нибудь сумеем.
Трое дакота доверились своему белому брату. Вскоре сделка состоялась. Адамс так и засиял от радости.
– А ну, давайте! – воскликнул он. – Томас, Тео, вперед! Покажите-ка, на что способны ковбои! А вы, храбрецы, мои младшие братья из племени дакота, выбирайте себе коней среди тех, что пасутся вместе со скотом, да смотрите пропустите им ремень через рот! Мы купили скот и теперь должны перегнать свое стадо в безопасное место!
– Все эти пестрые бизоны теперь наши? – взволнованно воскликнул Хапеда.
– Да, все, что перед тобой, мой мальчик. Ты еще и представить себе не можешь, сколько всего можно купить на золото, что у тебя в кошельке!
Мальчики, не тратя больше слов, вместе с Ихасапой кинулись к коням, пасшимся неоседланными, набросили на них лассо, которые дали им Адамс, Томас и Тео, и вскочили им на спину. Пока ковбои хлопали длинными бичами, сбивая скот в стадо и понукая бежать на север, трое молодых дакота ловко и быстро подчинили себе своих новых коней. Пронзительными возгласами и громкими криками помогали они сгонять скот в стадо. С радостью заметили они, что молодую жену Адамса поразило, с каким мастерством управляют они, индейские ковбои, незнакомыми лошадьми.
Пустившись бегом, бычки и лошади могли быстро достичь границы. Адамс крикнул дакота, что к вечеру они будут в безопасности. Часке и Хапеда мысленно возликовали и преисполнились уверенности, что скоро они встретят Токей Ито и своих соплеменников, воссоединившись с Адамсом и купив большое стадо бизонов. Только бы их родичи поскорее переплыли реку, только бы они… вообще смогли спастись, ведь они до сих пор пребывают меж двух огней – полноводной, разлившейся, грозной рекой и отрядом Красного Лиса.
Вспотевшие, усталые, охрипшие, всадники с перегоняемым стадом на закате добрались до прерии, где разбили лагерь Адамс со своей женой Кейт и с Томасом и Тео. Индейцы тоже осадили коней и присоединились к остальным.
– Мы перешли границу, – объявил Адамс.
Ихасапа и оба мальчика замолчали и долго осматривались. Понять, где именно проходит граница, было невозможно. Повсюду, насколько хватало глаз, раскинулась бесконечная зеленая степь. Очертания Лесистых гор словно придвинулись ближе.
Всадники устроили привал. Медвежонок, которого Ихасапа вез в мешке на лошади, капризничал и требовал рыбы. Коровы шумно пили воду и паслись. Мальчики насобирали хвороста и разожгли небольшой костер, прикрыв на всякий случай кожаным полотнищем. Все перекусили, потом мужчины закурили трубки. Кейт была совершенно измучена. Она завернулась в одеяло и улеглась спать.
Насущной необходимости обсуждать что-либо не было, и потому все молчали, и каждый размышлял о чем-то своем.
Прошло, может быть, полчаса. Адамс распределил на всю ночь караул, и стоять на часах вызвались и мальчики.
– Да, – вдруг сказал Томас, – теперь вы разбогатели, молодые индейцы. Обвели своих врагов вокруг пальца и сами теперь себе господа.
Какое-то время все молчали.
Потом ответил Хапеда:
– Вы тоже, Томас и Тео.
– Ты, верно, над нами смеешься, маленький медвежонок?
– Нет, я и не собирался дразнить моего старшего брата Томаса. Почему это ты решил, что я над вами смеюсь?
– Потому что мы с моим братом Тео – последние нищие на свете. Мы были веселые, без гроша за душой, когда познакомились с вашим вождем Токей Ито, в ту пору еще мальчиком Харкой, и он подшутил над нами