олоса. Натягиваю халат и иду в гостиную. Здесь господин Фучигами, Марико, два камергера и куча другого персонала: секретари, пресс-атташе и гвардейцы. Ни Акио, ни наследного принца.
– Добрый день, – говорю я. Мой голос слегка дрожит. Да и тело, по правде говоря, тоже.
В гостиной воцаряется тишина. Все глаза устремляются на меня и тут же отворачиваются. Оцениваю себя: растрепанные волосы, банный халат, на глаза наворачиваются слезы. Плохо. Очень плохо. Как взрыв Звезды Смерти. Как Перчатка бесконечности Таноса.
– Изуми-сама, – произносит Марико.
Обращаюсь к господину Фучигами:
– Я не могу связаться с Акио.
В руке господина Фучигами звонит телефон, но он игнорирует его.
– Ваше Высочество, нам нужно многое обсудить. Возможно, вам стоило бы переодеться и подготовиться. И мы сядем и разработаем стратегию.
– Мы должны все отрицать, – говорит Марико у меня за спиной.
На лице господина Фучигами спокойная улыбка.
– Невозможно. Ущерб уже нанесен. Мы подыграем «Сплетнику Токио»: принцессу использовали.
– Нет, – выпаливаю я, сжимая руки в кулаки. – Только… нет. Акио. Где он? Мне нужно поговорить с ним.
Господин Фучигами смотрит на меня недоумевающим взглядом, почему я до сих пор здесь: разве я не сказал тебе уходить?
– Господин Кобаяши больше не императорский гвардеец. Вам назначат нового, который будет знать свое место.
Уволен. Акио уволен. Это моя вина.
У меня в ушах звенит. Трудно даже представить. Подкатывает тошнота. Выглядит все очень плохо. Какой ущерб я нанесла? Боже, как я на себя зла. Но, возможно, другие злятся на меня еще сильнее.
– Хорошо, а где тогда мой отец? Я бы хотела переговорить с ним.
– Наследный принц сейчас с Его Величеством императором, – отвечает господин Фучигами. – Ваш дедушка измучен вчерашними событиями. Боюсь, их нельзя отрывать от обсуждения императорских дел. Однако ваш отец в курсе событий и встретится с вами сегодня вечером за ужином.
У меня все внутри сжимается. Меня никогда не били под дых, но уверена: ощущения такие же. Не хочу смотреть на господина Фучигами. Вспоминаю слова отца после свадьбы премьер-министра: Не могу даже представить, что бы написали в газетах и какие бы это повлекло за собой последствия. От членов императорской семьи ожидается безупречное поведение.
– Хорошо. – Мой голос срывается. Не могу подобрать слова. К чему беспокойство? Разворачиваюсь и выхожу из гостиной.
За моей спиной снова возобновляется разговор. Я не останавливаюсь. Нахожу нить надежды и цепляюсь за нее. Открываю ящики в шкафу, достаю футболку и леггинсы и надеваю их. Путь мне преграждает Марико.
– Куда вы направляетесь? – осторожно спрашивает она.
– Мне нужно увидеть Акио.
– Изуми-сама, – с сочувствием произносит она.
– Дайте мне пройти. – У меня ноги ватные. Хочу сжаться. Забраться в кровать и дождаться, когда все разрешится. Так, возьми себя в руки.
– Вы не можете увидеть его сейчас.
– Пожалуйста, вызовите водителя, – нетвердым голосом прошу я.
– Это неразумно, – говорит Марико.
Вытираю пальцем нос. Слезы так и текут.
– Вы не понимаете. Мне нужно увидеть его.
Марико кладет руки мне на плечи и сжимает их.
– Если вы поедете к его родителям, то только усугубите ситуацию. Вокруг их дома полно папарацци. Лучшее, что вы можете сделать для себя и для Акио, это дождаться, когда все утихнет.
Стою, не произнося ни слова. Марико права. Незачем подливать масло в огонь. Но я не хочу, чтобы он думал, будто я бросила его. Вдруг мне приходит идея.
– В таком случае, смогли бы вы ему передать кое-что от меня? – Письмо. Я напишу ему письмо.
Ноздри Марико раздуваются.
– Господин Фучигами до сих пор здесь. Он приказал никого не впускать во дворец и никого не выпускать. – В раздумьях она крутит большими пальцами. – Но я случайно узнала, что на вашего кузена Еси, который сейчас у себя дома, эти ограничения не распространяются. Возможно, вы хотите принять душ? С открытым окном? Знаете, на улице такой свежий, приятный ветерок! Конечно, я попрошу охрану расчистить территорию.
Хочу расцеловать ее, но вместо этого улыбаюсь. И печально и радостно одновременно.
– Хорошая мысль. Могли бы вы приготовить мои спортивные кроссовки и бумагу? Ну, вам известно о моем пристрастии мыться с этими вещами.
– Да, Ваше Высочество, – мудро отвечает Марико. – Могу предложить вам толстовку с капюшоном? Что-нибудь темное, что сливается с деревьями на территории? Есть у меня кое-что на примете: как раз в моде этой весной и прекрасно подходит для побега через лес.
28
Акио,
Не вычеркивай.
Меня из памяти, из
Твоего сердца,
Пусть все будет как раньше,
Ты и я против мира.
Мне очень жаль, что так вышло. Встретимся в час дня у знака «40» на проезжей части возле территории дворца.
Натянув капюшон, несусь по территории. Вся запыхалась, пока добежала до дома Еси. Современной архитектурой и четкими линиями он напоминает дворец Тогу, но немного меньше размером, не так велик.
Слышу, как за моей спиной хрустит гравий. Взвод курка.
– Когукеисацу но меиреи де, те о агете кудасаи. – Никогда не думала, что знание японского однажды спасет мне жизнь. Как хорошо, что я понимаю его настолько, что могу следовать приказу. Руки вверх.
Поворачиваюсь, держа руки поднятыми. Пальцами зажимаю письмо. Это Рейна. Она целится прямо мне в грудь.
– Ваше Высочество. – Рейна убирает оружие в кобуру и низко кланяется. – Прошу прощения. Я перепутала вас с очередной фанаткой Еси.
– Вс-с-се н-н-нормально, – отвечаю я с возведенными к небу руками.
– Вы можете опустить руки. – Взгляд Рейны суров.
Медленно их опускаю.
– Еси у себя? – Это скорее утверждение, чем вопрос. Куда бы он ни направился, Рейна сопровождает его. Мой пульс зашкаливает. Вдох-выдох. Дышу, пытаясь преодолеть пережитый предсмертный ужас.
Она кивает в сторону дома.
– Он там. Вернулся только в три ночи. Возможно, еще не проснулся. Да и голова у него, скорее всего, раскалывается. Говорите так громко, как можете. А лучше позвоните в звонок – он ненавидит его.
Ого, Рейна. Ну давай, расскажи мне, что ты на самом деле чувствуешь.
– Я не должна быть здесь, – говорю я, глядя на микрофон в ее ухе.
Она пожимает плечами.
– Вы забываете, что я навела на вас пистолет, я забываю, что видела вас здесь.
– Идет. – Мы кланяемся друг другу. Рейна снова сливается с ландшафтом. Я стучу в дверь, а затем – Рейна, только ради тебя – три раза подряд нажимаю на звонок. Проснись. Проснись. ПРОСНИСЬ!
Через несколько минут появляется Еси. Его волосы растрепаны и торчат в разные стороны. На нем белая футболка с V-образным вырезом, а на его велюровых спортивных штанах по бокам золотые полоски. Он протяжно стонет от боли.
– Я же сказал Рейне: никаких посетителей! – кричит он в сторону деревьев. Я не уверена, но догадываюсь: где бы Рейна ни находилась, она показывает ему средний палец. – А, это ты. – Еси смотрит на меня обеспокоенным взглядом. – Как ты, дорогая? Держишься? Так же говорится? Звучит как-то неправильно.
Снимаю капюшон.
– Ты знаешь, что случилось?
Он фыркает.
– Неважно, есть запрет на медиа или нет, вся семья в курсе. Управление Императорского двора разослало уведомление. – Облокотившись на дверной косяк, он ухмыляется. – Грязная, грязная девчонка. Я и не знал, что у тебя с твоим гвардейцем роман. Проходи и расскажи твоему кузену Еси все до мельчайших подробностей. А я принесу тебе выпить. Как там говорят американцы? Где-то сейчас пять вечера[84]. Уверен, здесь я не ошибся.
Еси разворачивается, и я, схватив его за футболку, тяну кузена назад.
– Руки прочь, – ужасается он. – Это «Диор».
Разжимаю руку.
– Послушай, мне нужно, чтобы ты передал кое-что Акио.
Еси вскидывает голову.
– Заинтриговала. Рассказывай.
– Это. – И вручаю ему письмо. – Пожалуйста, это важно. – И говорю ему адрес Акио. – Я не могу отправиться туда сама.
– Вероятно, телефон конфисковало Управление Императорского двора. – Еси крутит в руках письмо. – И что там написано? Не знаю, как сильно хочу быть втянут в твой сексуальный скандал.
– Я просто хочу договориться о месте встречи. Мне нужно поговорить с ним.
Его лицо смягчается.
– Изуми. Что ты делаешь? Ты ведь понимаешь, что ничем хорошим это не закончится, так? Ты же не думаешь, что можешь встречаться с представителем рабочего класса?
– Сачико выходит замуж за простолюдина.
– Сачико выходит замуж за наследника рисовой империи из рода Такамори. Рю способен дать ей тот уровень жизни, к которому она привыкла. Такаи, такаи, такаи. – Эти три слова – всем известное клише. Игра слов: хороший доход, хорошее образование, высокий рост. Идеальное описание потенциального претендента на место возлюбленного. Еси пытается вернуть мне письмо. Я отступаю, отказываясь принимать его.
– Пожалуйста. Ради меня.
Смирившись, он протяжно вздыхает. Он скрещивает руки, держа письмо подмышкой.
– И что случится, если он появится? Вы сбежите?
– Если появится. Никаких побегов.
– А что случится, если не появится?
Звезды взорвутся. Земля остановится. Переминаюсь с ноги на ногу, глядя в пол.
– Не знаю. – Шумно выдыхаю. Япония – это Акио. Акио – это Япония. Крепко зажмуриваюсь, затем открываю глаза. – Просто передай ему записку. Уверена: он придет.
Еси ковыряет языком за щекой.
– Передам.
Улыбаюсь и подхожу, чтобы обнять его.
– Спасибо. Ты даже не представляешь, сколько это значит для меня.
Он обвивает меня руками.
– Знаю-знаю: я лучший. – Сжав меня крепче, выпускает из объятий. – И пожалуйста, умоляю тебя. Приведи в порядок свои волосы. В таком виде ты не покоришь ни одно сердце.