льной жизни, отношений, творчества и возможности просто наблюдать за собой и миром. Приходя в кабинет психолога (или связываясь онлайн), человек приносит специалисту все четыре проблемы.
Специалист, который умеет работать с травмами. Особенности такой работы заключаются в том, что психолог помогает восстановить все, что травма атаковала по перечисленным выше четырем направлениям.
Для начала человеку необходимо предоставить безопасное пространство, где он может быть собой, не опасаясь, что его будут учить, ругать и заставлять что-то делать или не делать. Это нужно для того, чтобы клиент и терапевт смогли наладить доверительные отношения, в которых клиент постепенно перестанет ожидать (по привычке) ударов от терапевта, а также почувствует, что он может быть собой, не подстраиваться под специалиста и свободно говорить, что хочется. Для некоторых клиентов это первый в жизни опыт таких отношений.
Далее клиент и терапевт сообща устанавливают определенные границы и исследуют их. Клиент приобретет важный опыт пребывания в этих границах, в которых он может, например, попробовать их нарушить привычным образом, чтобы потом снова создать. Клиенту дается возможность безопасно взаимодействовать с границами и наблюдать за своими чувствами. Благодаря этому клиент получает опыт отношений с расстоянием – вот «Я», а вот «Другой». Оказывается, между нами может быть динамичное расстояние, и благодаря этому мы можем иметь отношения, наполненные доверием, вниманием и уважением. Оказывается, можно говорить на личные и даже интимные темы и при этом сохранять уважение друг к другу.
Также специалист помогает человеку с идентичностью – нахождением сильных сторон и качеств, которые оказались погребенными под травмами токсичных отношений. Это потенциал, который есть у любого человека. В терапии эти сильные качества «очищаются», заново «запускаются», чтобы человек смог на них опереться и начать движение.
Еще один важный момент – это работа с чувствами. Специалист помогает клиенту разобраться со сложным клубком чувств, «разматывая их по нитке». Поскольку эти чувства часто очень трудные, специалист оказывает поддержку. Благодаря этому клиент видит, что при контакте с тяжелым прошлым специалист остается стабильным, не умирает в своем кресле, не тонет в тревоге, и в итоге клиент получает внутренний опыт: оказывается, не все так плохо в жизни: «Вот он, специалист, выглядит нормально после того, как я ему все рассказал, и как будто его уверенность и радость от жизни передаются и мне».
На мой взгляд, психоаналитическая психотерапия обладает важными преимуществами перед другими направлениями:
– длительный срок работы (от одного года);
– работа с бессознательным в целом и с таким явлением, как перенос[15] в частности;
– фокус на эмоциональное взаимодействие со специалистом.
Есть много направлений, которые также помогают в работе с травмой: EMDR, телесные практики, рескриптинг, разные виды арт-терапии, танцевальная терапия и т. д. Многие из них позволяют снимать стресс и соматические симптомы, позволяют понять их причины, улучшают самочувствие, понижают тревогу. По моему мнению, для многих клиентов они могут служить хорошим дополнением к долгосрочной терапии, но не в качестве основного метода, потому что не позволяют планомерно и не спеша работать с травмой, не предоставляют достаточно времени для осваивания нового опыта эмоционального взаимодействия с другим. Поэтому многие из этих направлений не имеют того долгосрочного эффекта на жизнь пациента, который имеют направления, работающие с бессознательным на протяжении длительного времени. Конечно, встречаются и обратные примеры, в которых краткосрочные методы помогли клиентам и положительный эффект сохраняется длительное время. Здесь нужно помнить, что результат зависит от большого количества факторов, о которых мы можем не знать.
Глава 24Травмы токсичного детства и сильные переживания
Многие дети токсичных родителей часто ощущают на себе, как прошлое возвращается в виде воспоминаний и флешбэков, триггерит во время встреч и разговоров с родителями или может вспыхнуть тяжелыми переживаниями от сообщения матери или отца в мессенджере. Мысль о родителях может прийти посреди ночи и накрыть бессонницей, после которой на утренний подъем нет сил и новый день воспринимается как наказание. Прошлое беспокоит и тех, кто еще не начал сепарацию, и тех, кто уже осо-знал ее важность и стал отделяться внутренне и внешне. Чувства вины, стыда, тревоги, ярости и беспомощности поднимаются и накрывают тяжелой удушливой волной, из-за которой нет сил думать и что-то делать. В такие минуты нередко возникает упадок сил, и надежда на нормальную жизнь быстро тает.
Если все это происходит с вами, значит, мы имеем дело с травматичным опытом детства. У кого-то это травма физического насилия (избиение, инцест, морение голодом, отсутствие покоя и сна, изгнание из дома и т. д.), у кого-то – психологического насилия (унижения, высмеивания, сексуализации отношений, подавления творческих импульсов и прочее), а у кого-то и то и другое.
Постоянно возвращающиеся эмоции и состояния, воспоминания и панические атаки – это признаки, что психика «застряла» в травматичных событиях и чувствах. «Застряла» – значит, когда-то, во время тяжелого события или переживания, психика не справилась с напряжением, ей не хватило внутреннего ресурса или поддержки со стороны, и произошел надлом (травма). И, для того чтобы с ним справиться, наша психика действует по простому сценарию: она воспроизводит этот опыт, чтобы вновь пытаться его преодолеть и оказаться сильнее, то есть каждый раз в надежде, что ей хватит ресурсов или поддержки со стороны и она сможет пройти тяжелое событие и переживание, НЕ сломавшись. Это может не получаться снова и снова очень долго, и человек продолжит десятилетиями навязчиво проваливаться в тяжелые состояния или воспроизводить травматичные ситуации, чтобы вновь и вновь ощущать пугающие чувства в надежде, что он или она сможет их преодолеть.
Отсюда важный обнадеживающий вывод: все переживания – это неприятные попытки психики снова прожить тяжелый опыт и научиться выходить из него обновленным, несломленным, крепким. Почему обнадеживающий? Потому что это означает, что в психике есть ресурсы, необходимые для пре-одоления травмы, иначе психический аппарат и не пытался бы ее преодолеть. В этом плане наша психика устроена очень рационально, как все в этом прекрасном мире: если есть хорошие творческие ресурсы, нужно пытаться расчистить им путь от травмы.
Любая чрезмерная реакция на родителя говорит о том, что мы в этот момент реагируем не только на его сегодняшнее слово или действие. Чрезмерные страдания при контакте с «токсом» или при мысли о нем говорят о том, что в настоящее пытаются проникнуть случившиеся давно, но не проработанные переживания. Ранние травмы, нанесенные токсичными родителями, – либо в силу юного возраста, когда психический аппарат ребенка еще не был сформирован, либо из-за отсутствия понимания и поддержки со стороны окружающих людей, – никуда не деваются. Они все дремлют внутри нас, периодически всплывая либо в виде отдельных симптомов, либо в форме болезней тела, физических недомоганий, дискомфорта, общего плохого самочувствия, отсутствия настроения и т. д.
Пример
Мать звонит сыну, чтобы поздравить его с днем рождения (сын живет в другой стране, и мать не может к нему приехать). За время трехлетнего ограничения общения мать немного привыкла к требованиям сына и теперь не грубит в открытой форме, ограничиваясь дежурными поздравлениями. После звонка сын ощущает сильную ненависть к ее словам и голосу, всплывают сцены насилия в дни рождения в детстве, в руках начинается легкий тремор, который проходит, только если крепко сжать кулаки, как перед боем, а также пропадает аппетит. После звонка семейное празднование продолжилось до позднего вечера, но сын так и не смог расслабиться и забыть этот формальный разговор.
Пример
Девушка съехала на другую квартиру, подобрав район подальше от родительского. Единственная причина, по которой она иногда приезжает к родителям, – любимая бабушка, которая сильно болеет. Во время визитов девушка привозит лекарства, немного сидит с бабушкой и уезжает. В один из приездов у токсичного отца случился очередной всплеск агрессии, на который клиентка постаралась не отвечать, используя технику «серый камень»[16]. Видя тщетность своих попыток задеть дочь, отец рассвирепел и начал орать, брызгая слюной, что лучше бы он ее убил, пока она была маленькой, отсидел бы в тюрьме и был бы счастлив, что ее нет в живых. Девушка с большим трудом выдержала напор и, чтобы не провоцировать его рукоприкладство, быстро молча ушла.
Она села на лавке в соседнем дворе, чтобы прийти в себя. Девушка понимает, что отец болен, но каждый раз такие конфликты очень сильно выбивают ее из колеи: слабеют ноги, «плывет» окружающая действительность, пропадает желание жить и начинает болеть живот. Тело напрягается и сжимается в клубок, ожидая по старой памяти побоев. Каждый раз после встречи с отцом ей нужно время, чтобы поговорить с собой, глубоко подышать, распрямить тело и вернуться в действительность.
В этих примерах видны сильные реакции психики и тела при контакте с «токсами». Оба клиента давно выросли, живут отдельно от родителей и не зависят от них. Несмотря на это, ранние травмы дают о себе знать, проявляясь в виде сильных чувств и реакций тела. Обратите внимание: в первом случае контакт на расстоянии и формальный, а во втором – непосредственный и эмоциональный. При этом реакции детей примерно одинаковые. Неважно, в какой форме травма напоминает о себе, важно, какие чувства и аффекты активизируются в психическом аппарате, а также какие симптомы они вызывают.