• говорить о том, что происходит с ребенком, например, разговоры с младенцем на первом месяце: «Мы выбрали тебе имя, тебя зовут…»; «Ты проголодалась, сейчас я тебя покормлю»; «Я отойду на кухню и вернусь через пять минут», «Вижу, что ты хочешь играть, хорошо, давай поиграем», «Ты устал и хочешь спать, пойдем баиньки» и т. д.;
• реагировать на ребенка, делая необходимое (кормить, мыть, играть и т. д.);
• интересоваться, что с ребенком происходит, что он переживает, и называть эти состояния, говорить, чтобы передавать ребенку понятийный аппарат для познания себя и мира;
• продолжать эмоциональное общение, когда ребенок подрастает, обозначая словами состояние дочери или сына, давая им внутреннюю систему координат чувств, эмоций, импульсов, намерений, поступков и результатов.
В определенном смысле акты признания нас другими воплощают наше существование, что очень хорошо описано в психоаналитической литературе. Мы узнаем, будучи младенцами, что испытываем голод, потому что другой человек кормит нас в тот момент, когда мы испытываем в теле некое дискомфортное чувство, у нас появляется история, слова, которые сопровождают это чувство: «Я голоден». Мы узнаем, что нам грустно, потому что другой утешает нас в тот момент, когда мы испытываем другое неприятное чувство, – у нас появляется другая история, другие слова, которые сопровождают и это чувство: «Мне грустно». Это – один из способов, которым мы начинаем рассказывать и проживать свои истории, понимать себя и описывать себя. Благодаря этому в ходе развития мы обретаем способность называть наши переживания и желания для самих себя, формируем языковое описание себя, выстраиваем нарративы о себе, усваивая эту способность, которая до этого принадлежала заботящимся о нас людям. Другими словами, мы заимствуем эту способность от родителей.
Без свидетеля – даже воображаемого – события либо не запечатлеваются в форме значимого паттерна, либо мы просто слепо разыгрываем наши истории, не способные думать о них или знать, какие чувства они вызывают. Близкий свидетель – это наш «партнер по мышлению». Благодаря родителю-свидетелю мы научаемся осознавать свои желания и потребности. В конечном итоге спустя годы мы реализуем это в профессии, хобби, делах. Ощущая свои желания, мы становимся в определенном смысле успешными, потому что внутренний «двигатель» опознан, назван и ему дали разрешение на реализацию.
Со временем мы не отказываемся от потребности видеть свое отражение в глазах другого. Эта потребность с возрастом становится более развитой и разнообразной. Мы больше не нуждаемся в том, чтобы другой человек показывал нам значение наших переживаний, как это было в младенчестве. Однако для того, чтобы иметь возможность не только конструировать и осознавать свою историю, свои желания, нам необходимо верить, что другой человек знает и чувствует нас. Нам необходимо ощущать, что мы существуем в психике человека и что наше существование внутри него имеет непрерывную протяженность. Нам также необходимо почувствовать на опыте, что тот, в чьей психике мы существуем, эмоционально откликается на нас, что ему есть дело до того, что мы переживаем и как чувствуем себя в связи с этим. Вот что значит «иметь свидетеля».
В токсичных семьях родители часто не обращают внимания на ребенка и его потребности. Да, ребенок в целом может получать базовые вещи (накормлен и одет), но с ним не говорят, им не интересуются, не спрашивают о его самочувствии. Более того, матери в таких семьях часто становятся «мертвыми», согласно французскому аналитику Р. Грину. «Мертвая» в кавычках, потому что мать жива, но она не осуществляет эмоционального контакта с ребенком. Поэтому в определенный момент ребенок, поняв, что контакт невозможен, самоизолируется, прекратив бесплодные попытки установления эмоциональной связи, потому что каждый отказ матери доставляет сильную психическую боль. В состоянии изоляции эмоциональная жизнь ребенка беднеет, потому что ребенку трудно без участия взрослого осмыслять свои чувства, потребности и желания. К тому же агрессивные родители часто запрещают ребенку иметь свои желания. Поэтому талантливые от рождения дети боятся проявлять себя, реализовывать идеи и даже осознавать их. Это не безнадежно, выход есть.
Пример
Рассказ клиентки: «Моя мать-нарцисс, всегда сосредоточенная на себе, редко занималась мной, и ее забота обо мне часто была формальной. Она редко мне что-то показывала и рассказывала. Однажды, уже будучи довольно взрослой, я поняла, что мерзну зимой, потому что легко одеваюсь. У меня была потребность в тепле, но я ее не осознавала и, соответственно, не надевала теплую одежду. Сейчас у меня теплая одежда, и я ее с удовольствием ношу в холода».
Как видно из примера, дети из токсичных семей часто не осознают своих базовых потребностей в физическом комфорте и безопасности, что уж говорить про более сложные вещи, такие как творчество, мечты и самореализация.
К счастью, наша психика достаточно пластична даже во взрос-лой жизни, несмотря на то что наш характер и основные черты личности уже сформированы. Как показывает опыт, мы можем себе помогать осознавать собственные потребности и желания, и это нередко приводит к хорошим результатам. Привожу краткую пошаговую «инструкцию» для самостоятельной работы.
Четыре этапа осознания своих желаний
Шаг 1. Вопрос самому себе: «Связано ли слабое понимание себя и своих желаний с тем, что родители не дали мне в свое время достаточно свидетельствования?» Если ответ утвердительный, следует следующий шаг.
Шаг 2. Признание дефицита свидетельствования в тот период, когда моя личность формировалась. Можно признаться себе: «У меня не хватает такого понимания себя, есть недостаток контакта с собой, опознания своих состояний и в том числе желаний. Я как бы существую наполовину, не на полную мощность». Опишите проблему, которая возникла из-за дефицита свидетельствования, как можно полнее.
Шаг 3. Желание восполнения дефицита свидетельствования. Нужен кто-то, кто даст мне свидетельствование в виде реакции и ответов на мои слова, чувства, непонятные состояния, затруднения, слезы, смех и радость, вопросы, прострацию и отупение, непонимание и инсайты. Нужен кто-то, кто будет со мной в это время, увидит и услышит это все, примет и подтвердит, что чувствует то же самое, что и я, и будет со мной в этот момент, не отвернется, не отвергнет, не станет высмеивать и нападать.
Шаг 4. Нахождение этого человека. В идеале это психолог или терапевт по месту жительства или онлайн. Если вы не можете себе позволить специалиста из-за финансов или времени, можете попробовать терапевтические группы. Живое общение отчасти можно заменить хорошими книгами, видео в интернете. Из разных источников можно собрать довольно много хороших мыслей. Авторы помогут вам лучше осознавать себя без присутствия другого человека. Выписывайте инсайты, делайте закладки, возвращайтесь к ним, перечитывайте и переслушивайте.
Пусть важные свидетельства укоренятся внутри вас и постепенно помогут раскрыть навык понимания себя и своих желаний. Если у вас есть дети, вы передадите это умение им.
Глава 30Японское искусство восстановления
Это древнее ремесло и философия называется кинцуги. Разбитая чаша или ваза может иметь вторую жизнь, и по-этому ее не выкидывали, а отдавали мастерам на восстановление. Такое ремесло – хорошая метафора восстановления психики, образ происходящего с человеком после того, как он решает выйти из токсичного детства и «пересобрать» себя заново.
Токсичное детство содержит сильные травмы, мешающие психике интегрироваться, то есть соединять в себе хороший и плохой опыт, чтобы человек мог спокойно воспринимать реальность, выдерживать тревоги, быть функциональным и получать удовольствие от жизни. Это происходит потому, что некоторый опыт настолько невыносим, что отщепляется и не перерабатывается психикой. Ситуации, в которых ребенок испытывал сильный страх, вину или стыд, могут «забыться» – вытесниться в бессознательное и там оставаться, как тлеющие угли, готовые разгореться вновь, если на них подуть.
Вытесненный из памяти опыт никак не называется и является «отколотой» потерянной частью – он существует вне ядра психики (структуры «Я»). Этот вытесненный опыт не дает восстановить целостность личности, собрать свои части в целое. В результате психика из-за отсутствия некоторых «частей» как бы не собирается в единое целое и «разваливается» под напором реальности. Жертвы токсичности часто говорят: «Я разваливаюсь», «Я сломан», «Не могу собраться». В разваленном состоянии человеку трудно выполнять основные задачи – иметь отношения, любить, работать, нормально развиваться. Как сломанная чаша, которая не может зачерпнуть воды и сохранять ее в себе, человек не может удержать в себе свои силы, они «вытекают» через «разломы» травм и сопутствующих им отчаяния, вины, страха и стыда.
Напротив, интеграция «потерянных» частей в целое дает ощущение цельности себя как личности, права на свое мнение, принятие себя, свою половую идентичность и сексуальность, свои сильные и слабые стороны, свое мнение, спокойное отношение к своим неудачам, радостное отношение к своим успехам. В общем, все, что дает базовое ощущение, что жизнь в целом очень хороша, несмотря на отдельные недостатки и трудности.
Процесс сбора начинается с того, что человек обращает внимание на отколотые части себя. Это травматичный опыт, который было трудно вынести. Это началось в детстве: у нас не было ресурса справиться с горем, и мы «отделяли» от себя тяжелые ощущения, «прятали на дальнюю полку».
Затем эти части, на которые мы обратили внимание и которые назвали своими именами (например, стыд, сцены побоев или материнских истерик) начинают «говорить». Многие из этих частей долго ждали этого момента и «говорят» много и громко, произнося то, что раньше подавлялось и не выходило наружу. Бывает, что первое время эти «голоса» не остановить. Это непростая работа по называнию травм своими именами: психическое и финансовое насилие, различные виды физической агрессии, унижения перед семьей и внешними людьми, оскорбления, высмеивания, в