. Если вы мечтаете стать в офисе ходячим детектором лжи, отбросьте мысль о том, что ложь можно распознать по тому, как ведет себя человек при разговоре с вами.
А теперь к хорошим новостям.
У сложных повествований, если они лживые, есть особенности. Если кто-то рассказывает историю, в которой есть противоречащие друг другу моменты, или меняет мелкие детали при пересказе, то, возможно, он лжет.
Профессор Стэнфордского университета Дэвид Ларкер и профессор Чикагского университета Анастасия Заколюкина заинтересовались тем, как люди лгут на работе, особенно если они обладают властью и ставки этой лжи высоки. Ученые проанализировали почти тридцать тысяч ежеквартальных финансовых отчетов, сделанных генеральными и финансовыми директорами на селекторных совещаниях[104]. Поскольку у исследователей имелись точные данные о финансовом положении этих компаний, они смогли определить, какое поведение ассоциируется с нечестными отчетами.
Вот три важных показателя.
1. Во время совещания лжецы используют местоимение «мы» вместо «я», чтобы максимально избежать личной ответственности.
2. Лжецы склонны к обобщениям – употреблению фраз типа «говорят, что» или «общеизвестно, что» вместо точных фраз типа «Том говорит, что».
3. Если дела идут плохо, лжецы используют чрезвычайно позитивный язык.
Позитивность – хорошее дело, если только она не используется для маскировки потерь. Незадолго до скандального краха корпорации Enron ее CEO Кеннет Лэй говорил сотрудникам: «Я уверен, что наше ядро невероятно прочное. У нас очень сильные конкурентные преимущества». Каждый раз, когда я слышу такие гиперболы, мой встроенный детектор лжи начинает подавать сигнал тревоги.
Вы предполагаете, что вам врут. Что делать? Хочется вывести обманщика на чистую воду или пустить о нем слухи. Но на работе это рискованные стратегии. А что, если вы ошибаетесь и вам на самом деле говорят правду? Ложные обвинения во лжи – верный способ испортить рабочие отношения.
Надо проверять тревожные сигналы, а не выступать с обвинениями, которые потом трудно взять назад. Если считаете, что вас обманывают, сфокусируйтесь на том, чтобы добраться до правды. Ищите надежные улики, вроде информации от третьих лиц или писем, которые напрямую противоречат тому, что вам говорили[105]. Обратите внимание на туманные заявления, которые трудно перепроверить. Однажды я столкнулась с женщиной-газлайтером, которая лгала о репутации других людей, начиная с фраз типа «Все знают, что…». (Далее следовало что-нибудь гадкое по поводу человека, которого она ненавидела.) Подобно лжецам в исследовании Дэвида Ларкера и Анастасии Заколюкиной, ее утверждения были достаточно общими, чтобы казаться потенциально правдивыми, при этом она не говорила ничего определенного, что позволило бы уличить ее во лжи. Я попробовала добраться до правды. «Можешь сказать мне конкретно, кто эти “все”?» – осведомилась я. Она не смогла.
Когда дело касается лжи, газлайтеры не бросаются вперед очертя голову – они выстраивают ложь медленно, кирпичик за кирпичиком. Подобно серийным убийцам, которые издали присматриваются к жертве, газлайтеры не жалеют времени, присматриваясь к вам. С кем вы общаетесь, к кому обращаетесь за советом? В чем ваши слабости? Они пробуют, начинают с малого.
В первый раз Джули солгала Куналу, когда рассказала ему об энтузиазме, с которым ее босс отнесся к ее новым предложениям: «Я получила потрясающий отзыв от руководства, мы с тобой движемся в правильном направлении». Ему бы выяснить, кто именно дал такой отзыв, но он не стал этого делать, так что она покатилась дальше – принялась активнее воровать документы. Наивность Кунала позволяла ей чувствовать себя вполне уверенно. Словно болотная рысь, она кралась вслед за жертвой, с каждым разом, с каждой ложью, которую он не мог распознать, подбираясь все ближе и ближе.
Для газлайтеров ложь и социальная изоляция существуют в паре, словно пчелка и цветочек, – первая не выживет без второго. На работе газлайтеры обычно используют одну из двух изоляционных техник, паразитирующих на основной человеческой потребности – потребности в принадлежности, потребности быть частью группы.
Согласно первой технике, газлайтеры заставляют жертв чувствовать себя особенными, избранными. Подобно лидерам террористических организаций, газлайтеры даруют жертвам новую идентичность[106]. Жертвы думают, что теперь они служат высшим целям, что работа, которой они занимаются, важнее всех на свете работ[107]. А посторонние мнения не приветствуются просто потому, что они посторонние.
Джули использовала эту стратегию с Куналом, когда он обрабатывал украденные ею идеи. Чтобы их не поймали, они работали в неурочные часы, и ему было строго приказано держать язык за зубами. «Совершенно очевидно, что наши наработки попытаются украсть, – говорила она. – Поэтому будем молчать, пока наша реклама не появится на билбордах на Таймс-сквер!»
Вторая техника – лишение жертвы чувства самоценности. Жертве твердят, что на самом деле ее едва на этой работе терпят и что ценит ее исключительно газлайтер, но, если она, жертва, задумает жаловаться, ее точно уволят. Таким образом жертву оставляют наедине с ее страхом и неуверенностью. Эту технику газлайтеры чаще всего применяют к новичкам и тем, у кого маловато общественных связей.
Мне случилось быть непосредственной свидетельницей такого сокрушительного газлайтинга. Когда Катина пришла на работу, она бурлила энергией и новыми идеями. Но полгода спустя угасла, отдалилась от всех. «Как у тебя идут дела? Как складываются твои отношения с Тейлор?» – спросила я (Тейлор, обладательница острого как бритва языка, была ее начальницей). Катина заученно ответила, что все замечательно и что она многому учится.
Но было не похоже, что все замечательно, поэтому я начала копать. Я уже давно заметила, что все попадавшие в подчинение к Тейлор больше года у нее не задерживались. Но никто не подавал никаких официальных жалоб, так что Тейлор не возникала на радарах у руководства. Со временем я узнала, что Тейлор изолировала своих жертв, потихонечку, кусочек за кусочком, отъедая их самооценку. Как и всякая ложь, ее действия начинались с малого. Она объявила Катине, что та, чтобы ее принимали всерьез, должна поработать над акцентом. Растерянная Катина перестала выступать на собраниях. Ком вранья рос, целью Тейлор было совсем изолировать Катину. Тейлор говорила ей: «Никто не станет читать, что ты там понаписала, пока я над этим не поработаю, – пишешь ты ужасно», «Тебя считают странной и социально неприемлемой, не ходи в эту пятницу на корпоративную вечеринку». Жаловаться на абьюз было бесполезно: Тейлор уверяла, что, если Катина вздумает жаловаться, она прослывет неблагодарным нытиком и это мнение будет преследовать ее всегда, на любой позиции. Как и все ее предшественники, Катина вскоре уволилась.
Остерегайтесь руководителей, которые просят вас сделать для них что-то не совсем правильное, даже в мелочах. Газлайтеры прекрасно осведомлены о феномене скользкой дорожки: куда проще убедить человека сперва совершить мелкий аморальный акт, чем сразу попросить его о чем-то крупном. Достаточно первого шага, а дальше он уже сам покатится[108].
Все это очень похоже на знаменитые шоковые эксперименты Стэнли Милгрэма[109] в начале 1960-х годов. Участникам эксперимента было сказано посылать электрический разряд некоему человеку, если тот давал неверный ответ на якобы вопрос теста. На самом деле никакого удара током отвечавший не получал – он был подсадной уткой Милгрэма и только изображал боль. Но удивительно большое число участников были готовы наращивать силу тока до максимума. Почему? Потому что им предлагалось увеличивать ее понемножку, а не сразу. Не стоит становиться участником эксперимента Стэнли Милгрэма.
Газлайтер начнет с малого: «Не принесешь ли мне вот ту папку, которую коллега оставил у себя на столе?», «Можешь очистить для меня эти данные?» – но со временем перейдет к чему-то гораздо более серьезному.
Меня, бывало, и ханжой называли, и говорили, что я «просто сдвинулась на правилах». Как по мне, это уже опасные сигналы. Запомните: ваш руководитель не должен говорить как школьный хулиган.
Меня часто спрашивают, каких ситуаций, какого социального окружения надо избегать, чтобы не нарваться на газлайтинг. Речь скорее о том, когда это явление происходит, чем где.
Когда рабочие отношения становятся слишком близкими
Газлайтинг – дело интимное, творимое подальше от чужих глаз и ушей. Самый умный газлайтер, которого я знала, – Гэри – старательно избегал какого-либо документального подтверждения своих отвратительных проделок. Назначая встречу, он никогда заранее не говорил, чему она будет посвящена. Лгал исключительно с глазу на глаз. Крах Гэри наступил, когда его подчиненная Джазна, подозревая, что ей врут, принялась аккуратно записывать все, что он говорил ей во время совещаний один на один. А потом пересылала Гэри свои записи. С припиской: «Спасибо за сегодняшнюю встречу. Просто хотела познакомить тебя с заметками о том, что мы сегодня обсуждали». Почувствовав, что земля под ним горит, Гэри перевелся на другую работу. Записи – очень опасная вещь для газлайтеров.
Когда вам хочется верить в их ложь, потому что она сулит вам лучшее будущее
Майкл был ученым и участвовал в некоем спецпроекте. На протяжении нескольких месяцев они с его начальницей Скарлетт вели секретные эксперименты – работа была слишком важной, чтобы о ней кому-нибудь рассказывать. Однажды они сидели рядышком за ее компьютером, изучали данные. «Когда мы это опубликуем, к тебе валом предложения повалят», – сказала ему Скарлетт. Найти хорошую работу на научном поприще очень трудно, поэтому ее слова для Майкла были словно музыка.