Не хвастовство, а факты
Что же не так с хвастуном? Почему люди так себя ведут? Можно ли действительно ценить того, кто безудержно хвастается своими достижениями? Мы ответим на этот вопрос «да».
У потребности в хвастовстве может быть много объяснений. Психолог может указать на какие-то факты из детства и найти там много причин, например, что в детстве человека мало ценили, и поэтому он всю жизнь мучается от комплекса неполноценности.
Но какая бы ни была причина: хвастаться мы начинаем еще в детстве. Это является частью нашего детского общения. Когда трехлетка в детском саду заходит в тупик в споре, нет лучшего средства, чем залп из всех орудий: «А у меня папа сильнее твоего!» или «А моя мама намного добрее, чем твоя!»
Мы не можем менять других, человек должен сам захотеть измениться. Но мы вполне можем сделать что-нибудь с нашим собственным отношением к хвастуну.
Вы когда-нибудь упрекали такого коллегу за его похвальбу? Если не припирали агрессивно к стенке, то по крайней мере, спрашивали, почему он превозносит собственные способности или достижения?
Если вы попробуете, и от ваших слов не отшутятся, я более чем уверен, что ваш коллега просто-напросто не поймет вашего вопроса, потому что он не воспринимает комплименты самому себе как хвастовство. Хвастун говорит только о своих реальных способностях и достижениях. Он их не преувеличивает и вовсе не стремится к самовосхвалению.
Уже здесь мы с вами сталкиваемся с самым большим препятствием к пониманию хвастуна. Дело в том, что хвастун не привирает, он просто излагает факты. Принятие этого факта может стать решающим для того, чтобы вы поняли своего коллегу.
Когда Юн вернулся с курсов, он, как обычно, отпускал шуточки по поводу своего отсутствия. «Ну надо же, вы даже не разорились, пока я отсутствовал» и «вам стоило взять отпуск на эту неделю». Другие настолько привыкли к такому нахальству, что их это даже не задевало.
Они ввели его прямо в курс дела и рассказали, над чем работали, пока он отсутствовал. Юну понравились их идеи, но он с прохладцей добавил, что тоже мыслил в этом направлении. Поэтому он мог позволить себе поставить свое имя на проекте Элисе и Эвена, когда они должны были представить свой проект всем сотрудникам агентства.
Эвен и Элисе дали Юну полную свободу на выступлении, но они были полностью уверены в одном: хвастун обратит все внимание на себя. Юн даже словом не обмолвится о том, что проект разрабатывали Элисе и Эвен.
Но в этом они ошиблись. Юн закончил презентацию под аплодисменты коллег. И тут он заявил: «Приятно видеть, что наша команда достигает отличных результатов даже когда кто-то отсутствует. Благодаря этому мы можем быть уверены друг в друге. Элисе, Эвен, отличная работа, я горжусь тем, что работаю с вами!»
Никто не понял, что это было. Многие знали, что Юн должен был попасться в ловушку. Возможно, его кто-то предупредил?
Элисе и Эвен ушли с собрания в полном недоумении. Почему Юн не присвоил себе всю славу за разработку проекта, когда именно он провел презентацию перед коллегами?
И Эвен нашел ответ. «Мы с тобой ошибались. Только что Юн показал нам, что он может и других хвалить. И он с удовольствием хвалит не только себя, когда ему предоставляется такая возможность. Может, потому что постоянно упражняется в похвалах самому себе».
«А вот мы с тобой недостаточно хвалили Юна. Напротив. Он нас так раздражал, что мы просто не находили слов. Теперь я вижу, что ему нужно именно это, и честное слово, я его засыплю комплиментами», – сказала Элисе.
Вот так дуэт вновь стал продуктивным трио.
Хвастуны в вооруженных силах
Нет сомнений в том, что хвастунов можно найти во всех профессиях и на всех предприятиях. Но существует одна область профессиональной деятельности, где быть хвастуном легче, чем где-либо еще, а именно, вооруженные силы.
Причина проста: они носят форму со знаками отличия, медалями, эмблемами вооруженных сил и многими другими символами. В вооруженных силах человек, так сказать, носит весь свой послужной список на форме.
В последние годы я проводил несколько мастер-классов и выступал с докладами в различных подразделениях и видах войск. На одном таком мероприятии я стоял на сцене перед аудиторией из 350 офицеров, все они в парадной форме. Зрелище было незабываемое.
У некоторых было немного знаков отличия, у других побольше. Некоторые из них были увешаны таким количеством наград, что я сомневаюсь, что они смогли бы встать, если бы внезапно объявили, что началась война.
На одном ряду сидел офицер хорошо за пятьдесят, у которого на форме было очень мало знаков отличия. Все его облачение просто кричало: «Вот тот, чья карьера в Вооруженных силах не удалась». А прямо за ним сидела женщина на двадцать лет младше его. На ее форме не было свободного места – от нее прямо-таки веяло успехом, отсюда до Афганистана.
Таким образом, если вы покажете пятилетке подобное офицерское собрание и попросите ребенка найти самого выдающегося офицера за одну минуту, ему понадобится всего несколько секунд, чтобы указать на полковника или генерала.
Военная форма – это способ визуализации иерархии. Возможно, у нее была важная функция на полях сражений в давние времена, благодаря этому можно было быстро идентифицировать офицеров и главнокомандующего, но сегодня вряд ли можно найти достаточно веские доводы в пользу функциональности формы. Только традиция. Она, конечно, довольно важна.
Конечно, я подшучиваю немного, совсем немного, над этими офицерами, когда читаю свой доклад, но чувствую, что здесь я иду по очень тонкому краю. Некоторые обожают эту систему и надеются, что она никогда не изменится, другие подходят ко мне после доклада и говорят «это, пожалуй, уже становится не таким важным, скоро будет хорошим тоном оставлять на форме как можно меньше знаков отличия».
Когда я выступаю на всех других предприятиях, я специально разбираю традиции в армии, чтобы на этом примере убедить аудиторию, что к хвастунам можно относиться помягче. Эта тема отлично подходит для шуток, и однажды я спросил сантехников, сидящих в зале, не стоит ли им купить себе блейзеры и нашить на них знаки отличия в честь всех их профессиональных достижений.
Значок на обшлаге за «чистку самого забитого туалета в 2017 году» или «оттаивание самой замерзшей трубы на даче в 2006 году». Конечно, все в аудитории засмеялись, однако я уверен, что многие сантехники в зале подумали: «Черт, а ведь это отличная идея! Если бы такие блейзеры быстренько сшили, все бы увидели, какой я отличный работник».
В профессиях, связанных с продажами, есть подобные варианты. Большинство продавцов (или менеджеров, как их сегодня обычно называют) отчитываются по результатам. Все, начиная с назначенных встреч, до подписания договоров, записывается в экселе, и всему присваивается рейтинг. По данным этого документа вычисляют лучшего продавца месяца, которого награждают местом для парковки в гараже фирмы на цокольном этаже или другими символическими или реальными знаками поощрения.
Для многих продавцов это становится настоящей движущей силой в их трудовых буднях. Померяться рейтингом и получить результаты. Стать лучшим и получить поощрение. В конце года один из сотрудников получит звание «продавец года». Победитель получает свой кубок (хвастуну хотелось бы вдобавок к кубку получить еще знак отличия на мундир или значок на блейзер).
Вряд ли такие продавцы почувствовали бы себя на своем месте в компании, где результаты продаж не становятся достоянием гласности и не приносят награду. Но, конечно, хвастуны встречаются и в профессиях, представители которых обычно руководствуются более возвышенными ценностями, даже среди медсестер.
Не было никого, кто мог бы сравниться с ней. Медсестру Дагрюн (54 года) любили и пациенты, и их родные. Но увы, с коллегами все было иначе. Последние десять лет она работала в одном и том же отделении, и в основном ее все устраивало. Но в последний год она начала чувствовать что-то, что определяла как «зависть» со стороны коллег.
Поэтому она связалась со своим профсоюзом, чтобы узнать, могут ли они как-то разрешить ситуацию. Она не хотела сама называть это «травлей», но чувствовала, что коллеги ее недостаточно ценят и стараются держаться от нее в стороне.
«Как-то так вышло, что некоторые люди здесь желают коллегам зла. Вы должны что-то предпринять», – написала Дагрюн в доверительном письме своему профоргу – медсестре Ирене.
Ирене поняла, что к этому делу надо подойти с умом. Не напирать на правила и не нарываться на конфликт. Такое уже случалось раньше в других отделениях больницы.
Проблема заключалась в том, что Дагрюн была величайшим хвастуном. Хуже всего были ежедневные передачи вахты. Летучки нередко превращались в восхваления действий Дагрюн, быстроты ее реакции, рассказы о том, что некоторые другие чуть было не совершили ошибку, но она обнаружила эту ошибку и в последний момент спасла положение.
Истории о пациентах она обожала больше всего. Конечно, она рассказывала их на собраниях, но также и отправляла электронными письмами и включала в отчеты. Выглядели они примерно так:
«Пациента “Арне” сегодня выписали, и он превозносил меня до небес. Остался так доволен. Ему с детства приходилось то и дело ложиться в больницу, но он сказал мне, что никогда, ни в одной больнице к нему не относились с таким вниманием. Арне заявил, что я понимаю его даже лучше его жены:). Он подарил мне коробку конфет, но я решила, что надо поделиться ей с вами, у нас на отделении. Ведь не только я заслуживаю похвалы. Отличная работа, ребята, и отличное дежурство!»
Пусть это было не прямое, но завуалированное хвастовство. Если Дагрюн убиралась в кладовке, то она оставляла записку: «Кладовка убрана, давненько этим никто не занимался».
Если у Дагрюн иссякали истории о том, как ее все любят и какой она хороший работник, она начинала распространяться о своей личной жизни. Каждый знал все подробности о ее замечательном семействе.