Все это видела Ирене, и как коллега, и как профорг. Ей самой надоело постоянное хвастовство Дагрюн и ее разговоры о собственных достижениях. Можно было предположить, что общее раздражение может привести к опасным ситуациям и отвлечь внимание от действительно важных задач. Поэтому ей следовало что-то предпринять.
Быть успешным в глазах других
Конкуренция – это важный аспект в жизни хвастуна. Среди архетипов датской исследовательницы рабочей среды Хелле Хейн есть один тип, который называется «экстраверт-гонщик за результатом». Это человек, который рассматривает свою работу как соревнование и считает, что цель работы – быть успешным в глазах других. Хейн пишет, что такой сотрудник настолько сосредоточен на конкуренции, что он устраивает соревнования даже там, где соревноваться не о чем. Таким образом, вы, будучи его коллегой, рискуете стать участником соревнований, о которых даже не подозревали.
Согласно определению Хейн, этот сотрудник находит мотивацию и глубокий смысл в своей работе, достигая успеха в глазах других. А что случается, если никто на него не обращает внимания?
Конечно, такой человек долго будет пытаться получить похвалу и признания, хвастаясь и выдвигая свою роль на передний план, но пока никто не вознаградит его за усилия, это будет грустный и одинокий путь. Пока такой человек не найдет коллегу или руководителя, который поймет его потребность и удовлетворит ее. Ведь настоящему хвастуну необходимо огромное количество положительной обратной связи.
Хвалить кого-то может быть настоящим испытанием. Говорят, непонятно, кому тяжелее, когда надо рассыпать похвалы – тому, кто хвалит, или тому, кого хвалят. Неприятным может быть и то, и другое. Но перехвалить хвастуна невозможно. Проще говоря, надо помнить лишь одно правило: не следует хвалить с глазу на глаз, необходимо, чтобы рядом были другие!
В какой-то момент у меня был сотрудник, который совершенно не скрывал, насколько ценит похвалы и внимание, и он полностью поддерживал это правило. Поэтому многие не скупились на похвалы ему. Но мне, как руководителю и коллеге, потребовалось довольно много времени, чтобы понять, что похвала особенно ценна, если ее слышат и другие. Поэтому собрания с большим количеством участников были идеальными для того, чтобы обратить на него особое внимание. Если его не упоминали, когда говорили о работе, в которой он участвовал, он не стеснялся напомнить о себе.
Он очень походил на персонажа из анекдота, который я помню с самого детства. Речь шла о пасторе, который во время проповеди поблагодарил щедрого прихожанина из их деревни, который пожертвовал приходу 100 тысяч крон. Поблагодарив, пастор добавил, что даритель пожелал остаться неизвестным. При этих словах один прихожанин, сидящий на заднем ряду, заявил: «Да, я решил, что так-то будет лучше!»
Когда-то у меня был коллега, который вечно жаловался, что кто-нибудь (особенно один человек) крал его идеи и присваивал себе все заслуги. Но он всегда повторял: «Мне, конечно, на это наплевать, но как можно быть таким мелочным, не говорить, кто на самом деле подал именно эту идею. Меня такое выводит из себя. Конечно, это ничего не значит, но можно было бы просто сказать, что идея принадлежит мне».
Многие испытывают такую потребность. Но выпрашивать похвалы слишком неудобно. Это может даже расцениваться как признак слабости или как инфантильная потребность, из которой пора бы уже вырасти. Люди, которые считают так, называют хвастунов плохими людьми, странноватыми, совершенно безнадежными коллегами. Не задумываясь о том, какова причина такого поведения. Почему Дагрюн было так важно, чтобы ее достижения увидели все?
Когда Ирене выбрали профоргом, она прослушала курсы о «неуживчивых коллегах» и научилась признавать досадные противоречия, которые возникают на рабочем месте. Но лично ей было трудновато понимать такого человека, как хвастун. Дело в том, что у самой Ирене никогда не возникало потребности хвалить себя. Если ее начинал хвалить кто-то другой, она почти всегда краснела от неловкости. И чем больше людей это слышали, тем хуже она себя чувствовала. Полная противоположность Дагрюн.
Но она вспомнила одно упражнение и решила испробовать его на следующем семинаре. Возможно, благодаря ему можно решить конкретную проблему, о которой Дагрюн писала в своем письме, когда просила проверить обстановку на рабочем месте.
Каждые полгода их профсоюз проводил семинары, на повестке дня которых ставили актуальные темы об отношениях между сотрудниками. В этот раз Ирене позаботилась о том, чтобы на семинаре был поднят вопрос как раз о разных типах коллег и о том, что нас раздражает на рабочем месте.
После теоретического доклада слушателей поделили на группы. Ирене устроила так, чтобы оказаться в одной группе с Дагрюн. Им объяснили ряд заданий, которые должны были помочь участникам взглянуть на себя со стороны и понять, как каждый из них влияет на своих коллег, позитивно и негативно.
Поначалу все шло очень туго, и Ирене казалось, что Дагрюн недостаточно глубоко вдумывается в задания. Но потом они дошли до вопроса о ценностях. Каждый участник должен был кратко рассказать о том, какое воспоминание из их детства повлияло, по их мнению, на их профессиональную деятельность. И тут Дагрюн прорвало.
Проведем параллель со спортом: все знают, что здесь самое важное – победить. Когда состязания проводятся у нас на работе, то многие также соглашаются, что стремиться к победе – не грех. Но не слишком сильно. Иначе будет чересчур. Здесь надо чувствовать тонкую грань.
Но вот мы сталкиваемся с теми, кто устраивает состязания, хотя на самом деле ни о каких состязаниях речи не идет. Они ведут собственный счет всех своих подвигов и достижений на работе. Наверняка вы слышали, как они говорят что-то вроде: «Никто никогда не продал больше всего за один час. Никто никогда не писал такой большой отчет за такое короткое время. Никто никогда не высказывал столько новых идей на утренней летучке, и мне кажется, что ничья речь не срывала столько смеха и аплодисментов». Случается, что они пытаются смягчить подобные высказывания фразой «мне кажется», но как правило, они просто-напросто утверждают, что были лучшими во всем или заявляют, например, «по словам шефа, никто никогда не делал это лучше меня».
Такая похвальба вызывает во многих из нас лишь отвращение. Особенно в тех, у кого нет подобного стремления побеждать, и которым вовсе не нужно постоянное всеобщее признание. Но возможно, мы можем помочь другим удовлетворить их потребности, даже если сами их не имеем. Мы можем помочь этому коллеге и хвалить его и за дело, и без дела. Кто-то, возможно, скажет, что это вряд ли окупится и хвастун не ответит нам тем же, но этим можно пренебречь. Мы вполне в состоянии помочь и безвозмездно.
Признания в любви
У меня есть друзья, супружеская пара, которые женаты уже более двадцати лет. В их семье постоянно возникают разногласия о том, кому сколько раз надо сказать и услышать «я тебя люблю», и каждый раз, когда мы встречаемся, они начинают ссориться по этому поводу. Моя жена считает, что это я завожу такие разговоры, и, увы, должен признать, что она права. Дело в том, что для меня их споры увлекательны и забавны. Ведь наша подруга считает, что ее муж никогда не говорит, что любит ее. А он всегда приводит изящный контраргумент, говоря: «Неправда. Ведь двадцать лет назад, когда мы поженились, я сказал, что люблю тебя. Мои слова по-прежнему верны, ничего с тех пор не изменилось». А когда их ссора достигает апогея, он добавляет: «Если что-то поменяется, я тебе первой об этом скажу. А до тех пор мое признание в силе».
Оба они правы. У обоих в голове есть идеальный образец отношений. Но у каждого свой. Некоторым нужно слышать слова любви 25–30 раз в день, а другие считают излишним повторять то, что они уже говорили 20 лет назад.
На самом деле, многие руководители ведут себя согласно методу моего друга, а не его жены. Они говорят своим сотрудникам, что им тяжело хвалить людей, это нередко отдает фальшью, или другие понимают их слова неверно. «Поэтому у нас на работе устроено так, что если тебе ничего не говорят, это значит, что мы довольны твоей работой. Надеюсь, тебя это устраивает».
Увы, для хвастуна такой метод не подходит. Если ты бесстрашный хвастун, ты можешь сказать шефу: «Я хочу, чтобы меня хвалили 25–30 раз в день, так что, шеф, давайте, начинайте».
Почему некоторым необходима похвала в такой же степени, как машине топливо? Мне кажется, мы вообще слишком много рассуждаем на тему «почему такой-то ведет себя вот так-то» и «в чем причина того, что человек “заболел” хвастовством». Вряд ли нам удастся найти причину без содействия самого хвастуна. Мы можем думать то, предполагать другое, но в любом случае окажемся на ложном пути. К тому же нельзя ведь напрямую спросить: «Дорогой хвастунишка, почему же тебе так болезненно необходимы похвалы?» Но если мы вооружимся небольшой толикой любопытства и хитрости, вполне вероятно, что нам удастся найти объяснение такому поведению.
Когда Дагрюн предложили рассказать, какие впечатления ее детства повлияли на ее профессиональную деятельность, у нее брызнули слезы из глаз. Дагрюн рассказала о детстве, которое заметно отличалось от обычного.
«Я была младшей из четырех детей. Маму нельзя было назвать образцом материнской любви, папы никогда не было дома, а моим братьям и сестрам хватало и своих забот. Я довольно рано поняла, что хочу помогать людям, и наверное, мне было не больше семи лет, когда я решила стать медсестрой. Заботиться о других. Мне едва-едва удалось попасть в Медицинский техникум, и мне кажется, что все это повлияло на меня, так что я безумно горжусь всеми своими успехами на работе и в личной жизни», – поведала Дагрюн.
Все в группе молчали. Это было дружелюбное, теплое молчание. Дагрюн собралась с мыслями и продолжила:
«Я слышала, что иногда кажусь хвастливой, но мне на это наплевать. Помню, подростком я думала, что никогда не достигну ничего, чем можно похвалиться. Но я ошибалась. У меня потрясающая работа, чудесная семья и замечательные коллеги. Таким не грех и похвастаться, мне просто хочется добрать все, чего я недополучила в детстве».