Я далеко не всегда такой уж жизнерадостный. Я часто огорчаюсь и обижаюсь, но как только прихожу на работу, настроение тут же поднимается. И работа, и коллеги у меня такие замечательные, что я просто не могу не улыбаться. Кроме того, мне кажется, что нам платят за то, что мы ведем себя профессионально и приветливы друг с другом.
НАИВНЫЙ? Нет, прозорливый.
У меня непредвзятый взгляд, я вижу только возможности. Кислые пессимисты похоронили много хороших идей. Когда лошадь с повозкой начали заменять автомобили, было тоже очень много недовольных, которые считали, что это сумасшествие. Наверняка, у нас на работе тоже такое случалось, ведь у нас так много надутых индюков. Надо говорить «да, и…», а не «нет, но…».
ОБЩИТЕЛЬНЫЙ? Нет, я хочу сплотить нашу команду
Многие мои коллеги говорят «общительный» так, будто это какое-то ругательство. Они ничего не понимают. Дело не в том, чтобы люди постоянно тусовались вместе, я хочу сплотить коллектив. Именно благодаря этому мы можем стать лучше. А иначе мы могли бы вообще все время работать из дома. Но тогда мы не смогли бы развивать нашу организацию. Мне важны не вафли и походы сами по себе, важен результат. Наша корпоративная культура.
ВЕРНЫЙ ПОДДАННЫЙ? Нет, я лоялен
Я – не какой-нибудь услужливый простофиля, виляющий хвостом перед начальством. Я часто вежливо выражаю свое мнение на собраниях о том, что можно было бы улучшить. Но если решение уже принято, я отношусь к нему лояльно. В организации руководит начальство. Это демократия. Мы выбираем политиков, а потом должны действовать согласно их решениям. У нас на работе уж слишком много тех, кто ничего толком не делает, только спорит с руководителями, как избалованные подростки.
ОБИДЧИВЫЙ? Нет, просто я ответственный.
Я делаю все, что могу. Если кто-то считает, что этого недостаточно, я очень расстраиваюсь и принимаю близко к сердцу. Я не сваливаю ответственность на других, ведь это мое дело. Не хочу больше говорить об этом. Меня очень расстроили эти слова…
КОЛЛЕКТИВИСТ? Нет, я привязан к своей семье
Мне нравится считать свою работу своей второй семьей. Иногда кому-то такая близость надоедает, прямо как в настоящей семье. Но нет ничего более безопасного и уютного, чем хорошая семья. Было бы неплохо, если бы другие фирмы тоже строили отношения между сотрудниками, как в сплоченной семье, где все желают друг другу добра.
ПРИСТРАСТНЫЙ К КОЛЛЕГАМ? Нет, я налаживаю отношения
Утверждать, что я отношусь к одним коллегам лучше, чем к другим, – это просто наглость. Признаю честно, что мне не нравятся пессимисты и все, кто вешает нос. Я пытаюсь показать им хороший пример и налаживать отношения между начальством и всеми недовольными сотрудниками. Я стараюсь четко объяснить суть дела и часто напеваю чудесную песню Йенса Бука-Йенссена «Улыбаться не запрещается!». Я понимаю, что кого-то это может задевать, но тогда я напоминаю им, что было бы неплохо почаще улыбаться на работе.
Улыбаться все время – ненормально
Супероптимист раздражает многих, но почему такой сотрудник, которому важно хорошее настроение на работе, вызывает так много негатива?
На самом деле я осознал существование подобного типа коллег во время одного своего выступления несколько лет назад. Я перечислил много разных типов сотрудников и привел несколько примеров того, что нас в них раздражает. Начиная с тех, кто чавкает во время еды, тех, кто слишком сильно стучит по клавишам, тех, кто громко разговаривают по телефону и тех, кто облюбовывает себе постоянное место в офисе со свободной рассадкой. Тех, кто молчит, и тех, кто слишком много разговаривает.
Когда я закончил перечислять их всех, один из аудитории поднял руку. Я не задавал вопросов публике, так что на самом деле я вовсе не был рад (скорее раздражен), что меня вот так прервали. Но этот человек по-прежнему требовал внимания, несмотря ни на что.
Он поднялся и риторически вопросил: «Знаете, кто бесит меня? Я вам скажу! Это люди на работе, которые постоянно улыбаются! Постоянно, все время! Вот они-то по-настоящему раздражают», – сказал он, усаживаясь на место. Он вовсе не шутил, но всем в зале показалось, что это очень забавно.
Речь идет не только о тех, кто постоянно излучает позитив, но и о суперколлегах, таких потрясающих, что они слишком хороши для этого мира. Что они делают с коллективом? Как влияют на своих коллег?
К тому моменту, когда коллеги добрались до туристической хижины, где собирались заночевать, Эллен уже давно начала «тимбилдинг». Она устраивала игры, давала задания, которые следовало решать в группе. Она с энтузиазмом объявила, что во время обеда все должны составить три утверждения о самих себе, какие-то ложные, какие-то правдивые. А остальные должны будут угадать, что из этого правда, а что – ложь. «Таким образом мы узнаем немного больше друг о друге и укрепим отношения», – сказала Эллен.
Кеннет чувствовал, что чаша его терпения переполняется. В субботу у них опять была запланирована работа по группам с приглашенным консультантом. Засыпая в комнате, которую он делил с двумя другими, Кеннет всерьез начал думать, а не стоит ли ему найти предлог и уехать домой.
Темой следующего дня стали отношения в коллективе, хотя Эллен в приветственном слове перед началом мероприятия подчеркнула, что «у нас отношения между коллегами просто лучшие в мире». Пришло время работы по группам и ролевых игр.
Кеннету выпало играть человека, которому надоели все социальные мероприятия на работе. Он должен был подготовить такую беседу и разыграть ее с другим коллегой.
Сначала он даже счел такое задание розыгрышем, но затем понял, что все было разработано только приглашенным консультантом. Поэтому он тщательно обдумал свою роль.
Удовольствие от работы
Конечно, работодатели хотели бы видеть мотивированных сотрудников, брызжущих энергией и хорошо работающих в коллективе. Готовых к переменам, покладистых и лояльных. На это, конечно, нечего возразить, но вопрос в том, не приведет ли подобное желание работодателей и руководителей к меньшему разнообразию на работе. То есть к чему-то совершенно противоположному тому, что они, якобы, хотят.
Бездумные утверждения о том, что у них на работе все идет невероятно хорошо, нередко становится навязчивой присказкой супероптимиста. Они то и дело хвалят прекрасную командную работу своих коллег. Возможно, для них вершиной амбиций становится то, чтобы их предприятие оказалось в рейтинге «Лучшее место работы в Норвегии», который ежегодно публикует фирма «Great Place to Work».
Конечно, само по себе это не так уж плохо, но постоянные панегирики по поводу великолепного места работы не всегда соответствуют истине. Иногда они даже опасны. Насколько легко будет пожаловаться на что бы то ни было, когда фирма попадает в такой список? Когда все носят футболки с написанными на груди похвалами – «щедрый», «новатор», «терпимый», «храбрый» и другими в подобном ключе.
Для супероптимиста это просто рай, и ему вовсе не важно, отражают ли эти надписи реальное положение вещей. Действительно ли все в этом коллективе терпимы друг к другу? Щедры? Действительно ли все с этим согласны? Есть ли у нас доказательства того, что эти замечательные слова у нас на футболке соответствуют истине, или это просто украшение, «потемкинские деревни»?
Помню, как один директор сказал в интервью на телевидении: «В нашей школе травли нет!» Кто верит в подобные утверждения? Если только в этой школе не учатся пять человек, за которыми постоянно следят, иначе я ни за что не поверю подобному директору-супероптимисту.
Я утверждаю, что когда в рабочем коллективе слишком велика концентрация подобных сотрудников, это негативно складывается на функционировании предприятия, коллектив становится слишком гомогенным, и коллеги состязаются только в том, чтобы прослыть лучшей «зажигалочкой» или величайшим супероптимистом. И когда подавляющее большинство ваших сотрудников обладают качествами супероптимиста, другие, которые отличаются от них, будут испытывать раздражение.
Работодатели и руководители всячески продвигают подобных сверхпозитивных коллег, и у нас есть основания подозревать, что их много – даже слишком много. Поэтому супероптимист, не умеющий критиковать решения начальства, вызывает сильное раздражение коллег. При этом он не может понять, почему другие его недолюбливают, «ведь я просто таков, каким меня хочет видеть начальство, позитивный, приветливый, я вижу только положительные стороны во всех делах. И что, теперь уже и этого нельзя?»
Именно эти качества Кеннету было практически невозможно раскритиковать.
Все, получившие одни и те же роли, собрались после ланча в одной комнате, где им дали краткие инструкции. Кеннет попал в одну группу с Эллен. Всем участникам этой группы сообщили, что они должны будут сыграть человека, который не любит разные социальные мероприятия на работе, считая, что они нарушают границы его личной жизни. Потом все собравшиеся в комнате участники должны были перейти в другую комнату и сесть лицом к лицу с другим коллегой.
Другие, которые уже сидели и ждали их, знали только, что они находятся в числе более позитивных сотрудников, тех, по чьей инициативе устраиваются праздники, всякие веселые мероприятия, и вообще, именно они формируют корпоративную культуру у себя на работе.
Партнер Кеннета хорошо играл свою роль, выдвигая доводы: «Да, но ведь вкладывать силы в хорошие отношения на работе – это естественно» и «немного веселья помогут нам укрепить наши рабочие отношения». Но Кеннет придерживался своего подготовленного сценария и, подводя итог, сказал, что принудительная социализация на работе ощущается им почти как травля.
После ролевой игры консультант попросил, чтобы каждая команда участников отчиталась о своей работе.
«Мне было очень приятно наконец-то высказаться о наболевшем», – сказал Кеннет, чем вызвал всеобщий смех и ликование. Он рассказал, что происходило с его точки зрения, и кратко изложил суть беседы. «Да, именно так я себя и чувствую. Мне было легко играть эту роль, когда мы получили наши задания, я почти запаниковал, потому что мне показалось, что кто-то нажаловался на меня. Но если бы не эта игра, я бы никогда не выразил, что я испытываю под тиранией позитива на нашей работе». Кеннет почувствовал гордость от того, что не побоялся использовать такое недоброе определение.