Исходя из опыта предварительной работы с Мартой, я ожидала, что первое письмо будет нерешительной попыткой, полной воспоминаний о хорошем, с тенденцией принимать желаемое за действительное. Но меня ждал сюрприз.
Дорогой папа!
На самом деле никакой ты не «дорогой», а моим отцом ты стал только потому, что однажды ночью твоя сперма случайно попала в маму. Я ненавижу и презираю тебя! Как ты посмел изнасиловать свою дочь?
Как мне оправдать себя? Где моя девственность? Где мое самоуважение?
Я не сделала ничего такого, за что меня можно было так ненавидеть, как ты ненавидел меня. Я не пыталась провоцировать тебя. Но ведь дело в том, что у девочки «там» все уже, чем у взрослой женщины, не так ли? И возбуждала тебя лишь маленькая детская грудь, ведь так, сукин сын? Я плюю на тебя! Я ненавижу себя за то, что тогда не могла защищаться. Как ты посмел использовать отцовский авторитет, чтобы насиловать меня? Как ты мог причинять мне боль? И как ты смеешь после всего этого разговаривать со мной?
Помнишь, когда я была совсем маленькой, ты гулял со мной по берегу океана, держа меня за руку? Как мы играли в волнах? Помнишь? Я смотрела в твои голубые глаза и доверяла тебе. Я так хотела, чтобы ты уважал меня, гордился мной! Для меня ты был больше, чем насильник девочек, но ведь для тебя это все оказалось не так важно? Я отказываюсь продолжать делать вид, что ничего не было. Это было, папа, и это продолжает жить во мне. Марта.
Письмо Марты вызвало на поверхность сознания гораздо больше переживаний, чем за часы устной терапии, и она сама испугалась их интенсивности, но в то же время она почувствовала себя лучше потому, что впервые в жизни смогла выразить свои чувства в безопасной обстановке.
Полина, рыжеволосая сотрудница кредитного отдела банка, которую отец насиловал с раннего детства и которая затем пыталась справиться с отвращением и ненавистью к себе с помощью беспорядочных сексуальных связей, присоединилась к той же терапевтической группе на несколько месяцев раньше Марты. Полина была темпераментной, вспыльчивой, часто вела себя злобно и агрессивно. Я называла ее «нашим крутым парнем», но я знала при этом, насколько беззащитной и ранимой она была на самом деле. В своем первом письме к отцу она выражала чувства очень хаотично. Но когда она прочитала вслух свое второе письмо, было заметно, что ее эмоции и восприятие ситуации стали гораздо более организованными.
Дорогой папа!
Кажется, что целая жизнь прошла с того момента, как я написала первое письмо тебе, – настолько все изменилось. Когда я начала лечение, ты был для меня ужасным огром, людоедом, и в каком-то смысле я была на тебя похожа. Мало того, что ты насиловал меня, я еще должна была терпеть твою жестокость и побои. Ты насильник и тиран. Как ты посмел украсть у меня детство? Как ты посмел разрушить мою жизнь?
Только сейчас я начинаю разгадывать эту головоломку. Ты совершенно больной, ненормальный человек. Ты использовал меня, как только мог. Ты заставил меня любить тебя так, как ни один отец не имеет права, и у меня не было возможности сопротивляться этому! Я не чувствую себя нормальным человеком, я чувствую себя грязной. Все было настолько плохо, я так много разрушила в собственной жизни, что сейчас любая, ЛЮБАЯ перемена может быть только к лучшему.
Я не могу решить ни твои проблемы, ни проблемы матери, я могу решить только мои собственные. И если в процессе решения моих проблем вы почувствуете себя плохо, это ранит вас, я ничего не могу с этим поделать, это не моя вина. Я не просила, чтобы меня насиловали. Полина.
По мере того как Полина выражала свой гнев, ей удавалось избавляться от ненависти и отвращения к самой себе. И чем больше она освобождалась от этих разрушительных эмоций, тем быстрее крепла ее решимость выздороветь и измениться к лучшему.
После письма агрессору нужно написать второму члену родительской пары, которым, как правило, является мать. Если вы думаете, что ваша мать ничего не знала, то письмо поможет вам рассказать о случившемся впервые. Если вы думаете, что мать знала об инцесте, если вы сами поставили ее в известность о происходившем, тогда вам многое придется ей высказать и призвать к ответу: за то, что она не защитила своего ребенка, за то, что она не поверила вам или обвинила вас во всем, за то, что она использовала вас как жертвенную овцу, чтобы сохранить собственный деструктивный брак, и за то, что вы значили для нее меньше, чем финансовое благосостояние или статус-кво семьи.
Письмо Полины к матери является волнующим примером тех противоречивых чувств, которые большинство жертв инцеста испытывают к своим матерям. Письмо начиналось перечислением эпизодов сексуального насилия, которому подвергал девочку отец, потом повествование переходило к тому, как видела Полина роль матери в семейной драме:
…я чувствую, что ты тоже предала меня. Мать должна защищать своих детей, но ты не сделала этого. Тебе не было дела до меня, и поэтому он так ужасно обращался со мной.
Ты разве не видела, что происходит? Или просто не хотела видеть? Я так зла на тебя за все эти годы одиночества и страха, которые мне пришлось пережить! Проклятые отношения с ним были настолько важны для тебя, что ты пожертвовала мной. Так больно понимать, что тебе было все равно, что со мной станет, больно думать, что я не стоила того, чтобы защищать меня! Мне было так плохо, что пришлось спрятать боль. И теперь я даже чувствовать не могу как все нормальные люди. Мои родители не только украли у меня детство, они украли мои эмоции. Я ненавижу и люблю тебя настолько, что я действительно в замешательстве. Ну почему тебе не было до меня дела, мама? Почему ты меня не любила? Что же со мной было не так? Когда-нибудь я узнаю ответы на эти вопросы?
В экспрессивном тексте Полины эхом звучат отголоски замешательства всех жертв инцеста, которые не могут понять, почему их матери не защищали их, ведь, по словам Полины, «даже животные защищают своих детенышей».
Письмо травмированному внутреннему ребенку очень сложно написать, но, возможно, это самое важное письмо. С этим письмом начинается процесс превращения вас в вашего родителя, вы должны «усыновить» сами себя, заглянуть глубоко внутрь себя, чтобы найти там отца или мать, которые могут полюбить травмированного ребенка, живущего в вас. Вы должны стать себе таким родителем, который готов утешить, успокоить и защитить другую часть вас самих – ту часть, которая все еще чувствует себя ранимым, испуганным малышом.
Многие люди, пережившие сексуальное насилие в детстве, избегают своего внутреннего ребенка. Стыд превращается в презрение и отвращение к этому порочному, жалкому существу.
Возможно, вы постарались сделать вид, что не знаете о его существовании, чтобы защитить себя от болезненных переживаний, но даже спрятав внутреннего ребенка, с ним нельзя расстаться.
Я хочу, чтобы в этом письме вы обняли вашего внутреннего ребенка и приняли бы его как часть своей личности. Будьте ему любящим отцом или любящей матерью и дайте ему симпатии и поддержку, которых у него никогда не было. Сделайте так, чтобы он впервые в жизни почувствовал себя любимым и значимым.
Дэн, инженер, которого в детстве и подростковом возрасте насиловал отец, всегда презирал того мальчика, которым он когда-то был, – слишком слабого, чтобы противостоять отцу. Этот отрывок из его письма травмированному ребенку показывает, как сильно изменились его чувства после нескольких терапевтических сессий в группе.
Дорогой малыш Дэн!
Ты был прекрасным невинным ребенком, чистым источником любви. С этого момента я собираюсь заботиться о тебе. Ты был талантливым, творческим, изобретательным. Теперь я позабочусь о том, чтобы ты мог выразить твой талант. Теперь ты в безопасности. Ты можешь любить и быть любимым. Никто не причинит тебе зла. Теперь ты сможешь во всем разобраться. Я буду заботиться о нас обоих, постараюсь, чтобы мы стали близки. Мы всегда были сами по себе, каждый играл свою роль, стараясь защищаться. Но ты не сошел с ума, просто тебе было страшно. Он уже не может причинить тебе боль. Я тоже больше не пью и не употребляю наркотики, которые должны были заглушить твою обиду, твой гнев, твою печаль, твою депрессию, твое чувство вины и твою тоску. Тебе больше не нужны все эти чувства. Я больше не буду наказывать нас обоих, как делал это он. Я нашел Бога. Мы с тобой имеем значение! Я самодостаточен. Мир, в котором мы существовали раньше, больше не существует. Мы пробуждаемся. Старые раны еще болят, но уже не так сильно. И, в конце концов, такова реальность. Дэн.
В своем письме Дэн не только воссоединяется и примиряется со своим внутренним ребенком, но и самоутверждается, когда говорит о том, что перестал пить и принимать наркотики. Впервые он понял связь между собственным разрушительным поведением и болью, которая шла из детства.
После первых трех писем я прошу всех написать историю о своей жизни, используя язык сказок и сказочных персонажей. В этой сказке вы будете маленькой принцессой или юным принцем, которые жили во дворце злого короля или жестокой королевы, с ужасными монстрами и драконами в темном лесу или в разрушенном замке. Вы можете описывать горе, которое вызывает чума или буря, предполагая, что за этими эвфемизмами стоит ваша личная травма. Можете описывать любое несчастье, насколько хватит вашего воображения.
Эта сказка – единственный текст, который я прошу клиентов писать от третьего лица, употребляя вместо «я» местоимения «он» или «она». Этот способ помогает увидеть собственный внутренний мир под другим углом зрения, более объективным, а также помогает установить некоторую дистанцию между жертвой и ее детскими травмами. Говоря о той девочке «она», вместо «я», вы снизите остроту эмоций, боль быстрее исчезнет. Когда вы изобразите события вашей жизни с помощью символов, вы сможете получить к ним доступ на таком уровне, который ранее был для вас недоступным. После этого опыта у вас появится новое и более четкое понимание случившегося.