[97].
Таким образом, при любой оценке мультфильма Бакши обязательно нужно сделать оговорку, что речь идет лишь о половине произведения и всего ста тридцати трех минутах («Братство Кольца» Джексона — это сто семьдесят восемь минут в сокращенной версии и двести двадцать восемь в расширенной версии для DVD).
Недочетов в версии Бакши, безусловно, хватает. Хоббиты слишком жеманные, Сэм показан сельским олухом, характеры Мерри и Пиппина едва прорисованы. Даже ноги у хоббитов неправильные — огромные, едва покрытые шерстью придатки, а не с «толстой и жесткой» кожей на ступнях, поросшие «густым вьющимся волосом, почти таким же, как на головах».
Остальное Братство немногим лучше. Арагорн и Боромир — типичные фэнтези-герои, которые, похоже, из-за пренебрежения одеждой далеко зашли на пути к подражанию полунагому Конану-варвару, а Леголас как будто вылеплен из героев комедий нравов Оскара Уайльда. В то же время Гэндальф выглядит весьма авторитетно, Галадриэль тонко изображена как смесь тайны и волшебства, а Саруман — самое настоящее зло. Призраки Кольца — уродливый ужас, сегодня их восприняли бы как демонизацию инвалидности. Очень эффектны красноглазые орки, выполненные техникой фотоперекладки, а балрог — совершенная катастрофа.
О студийном исполнении сказано достаточно. Что-то кроме визуальной составляющей в мультфильме увидеть сложно, но было бы несправедливо не предпринять такую попытку. Сценарий — это триумф. Также можно отметить поразительную озвучку, в которой Гэндальф говорит голосом снискавшего похвалы исполнителя шекспировских ролей Уильяма Сквайра, а Арагорн — голосом Джона Херта. Последний вскоре станет широко известен благодаря «Полуночному экспрессу» (в том же 1978 году), «Чужому» (1979) и «Человеку-слону» (1980). Во-первых, в мультфильме многие диалоги Толкина сохранены и вложены в уста правильных персонажей — надо сказать, что Джексон этого не сделал. Во-вторых, крупные изменения структуры у Бакши кажутся естественными, словно принадлежащими самому Толкину. Аудитория их просто не замечает — многие из них впоследствии гладко перешли в джексоновские «Кольца». Даже название в первых секундах написано похожим образом. У Бакши, однако, сначала куют Кольца власти, потом Кольцо Всевластья срезают вместе с пальцем Саурона, теряют и вновь обретают в реке Андуин. Стиль этих сцен выглядит теперь ужасно устаревшим (плохо сыгранные силуэты на фоне рогожи), зато темп подобран идеально. Бакши насыщает начало фильма всей историей колец, и практически так же поступает Джексон. Иногда он отзеркаливает Бакши кадр за кадром — важное различие заключается в том, что сцены, где Смеагол на рыбалке убивает нашедшего Кольцо Деагола и скрывается под Мглистыми горами, он придерживает вплоть до начала третьего фильма. Созвучность режиссеров не просто примечательна: «Кольца» Джексона можно считать не оммажем, а почти ремейком «Властелина колец» Бакши.
У Бакши есть эффектные моменты. Как отмечает Дженет Бреннан Крофт, монтажная перебивка между нелепой песней Фродо в «Гарцующем пони» и встречей Мерри с призраками Кольца создает кинематографичную визуальную драму, и она впоследствии тоже оказала влияние на Питера Джексона. То же самое со сценой, где Сэм на реке Андуин догоняет плывущего в лодке Фродо, а потом гребет, сидя к нему лицом. Но главное структурное изменение — это перебивка сцен, где хоббиты покидают Шир, сценами с Гэндальфом у Сарумана, спором между волшебниками и заточением Гэндальфа на вершине Изенгарда. В этой серии эпизодов происходит легендарная встреча на дороге из Шира, когда хоббиты сжимаются под корнями древнего дерева и близость призрака Кольца знаменуется внезапным появлением ползучих тварей и почти непреодолимым желанием Фродо надеть Кольцо на палец[98]. Джексон и здесь следует сценарию Бакши, начиная со зрелищной «следящей» съемки — например, когда Гэндальф скачет в Изенгард, — до крохотных деталей вроде длинных ногтей Сарумана. Эти инновации Джексон канонизировал своими фильмами, хотя другие элементы, к которым можно отнести болезненные, шаткие движения призраков Кольца, он же искренне отверг, сделав выбор в пользу гораздо более здоровой телесности. Но вся последовательность сцен с хоббитами и сопротивлением Гэндальфа Саруману в фильме «Братство Кольца» взята именно из мультфильма, а не из опубликованного романа, где Черный Всадник просто проезжает мимо спрятавшихся хоббитов и принюхивается, а местонахождение Гэндальфа на данном этапе — полная тайна.
Это свидетельствует в пользу значимости и влияния произведения Бакши, но важнее, что он первым подошел к съемкам «Властелина колец» с претензией на создание серьезного произведения киноискусства. Как отметил критик научной фантастики Эндрю Батлер, «при всех неудачных сжатиях и упущениях этой экранизации очевидно, что Бакши отнесся к источнику всерьез и предложил версию для взрослых, а не для детей».
«Властелин колец» был признан взрослым фильмом, что навсегда изменило восприятие произведения в массовом сознании. Так почему же для выхода нового фильма потребовалось так много времени — целых двадцать три года?
«Властелин колец» Бакши при всем техническом новаторстве и интересных структурных решениях не вызвал энтузиазма прежде всего потому, что годом ранее увидели свет первые «Звездные войны» — теперь фильм задним числом называют «Эпизод IV: Новая надежда». Соединив упрощенную версию мифического противоборства Бурмена с намеренно состаренным научно-фантастическим футуризмом, Джордж Лукас показал на экране космические путешествия, роботов и компьютеры как что-то доступное и недорогое — технологию, узнаваемую благодаря своей ненадежности. Из-за этого фильм и вся франшиза быстро стали невероятно успешным мировым блокбастером, и, что важно, они подразумевали возможность съемок все новых и новых частей. Детям хотелось, чтобы космические корабли были похожи на родительские стиральные машины, — так можно было почувствовать с ними связь[99]. К сожалению, мультфильм Бакши — буйный, сверхъестественный коллаж — выглядел устаревшим и перегруженным образцом наркоманской культуры 1960-х. Именно в эту сторону и направился режиссер после «Властелина колец». Он вернулся к своим корням в рок-музыке и снял ненормальный, культовый мультфильм «Поп Америка» (1981), показав историю США сквозь призму популярной музыки, воспринимаемой чередой поколений семьи евреев из России (к такой семье принадлежал он сам). Фотоперекладку он применил и здесь, иногда достигая эффекта гиперреализма. Бакши продолжит создавать и эпическое фэнтези. В 1983 году выйдет культовая классика «Огонь и лед»: на этот раз режиссер будет сотрудничать с легендарным «крестным отцом» фэнтезийного искусства Фрэнком Фразеттой и черпать из невероятно богатой традиции его картин с их мечами и колдовством. Стиль Фразетты стал узнаваемым благодаря обложкам бумажных изданий «Конана-варвара» 1960-х и 1970-х годов и журналу Heavy Metal. Создавая «Огонь и лед», Бакши оставался столь же непокорным. Мультфильм получился совсем не такой хаотичный, как более ранние, экстравагантные произведения в левом духе, однако — или поэтому — режиссер до сих пор им гордится.
Силы в фэнтезийном кинематографе пробовали и другие студии, но далеко не все из них добивались успеха. Так, студию Disney в начале 1980-х преследовали неудачи. По-настоящему догнать более взрослый рынок ей удалось лишь в 1985 году благодаря мультфильму «Черный котел». Источником вдохновения для создателей этого кельтского фэнтези стал не только «Властелин колец» Бакши, но и амбиции бывшего аниматора студии Дона Блута, стремившегося показать в новых произведениях глубину и сложность. Сам Толкин когда-то называл такой подход к работе «малым, или вторичным, творением» (большое, или первичное, творение — мир, созданный Богом, а малое, или вторичное, — продукт человеческого разума. — Прим. ред.). Проект настолько отличался от обычного диснеевского формата, что чуть не довел студию до банкротства и вошел в историю как «мультфильм, едва не убивший Disney».
Так что ради достижения подлинности приходится рисковать и платить определенную цену. Джон Бурмен, Ральф Бакши и Питер Джексон были к этому готовы. Бурмен не получил шанса воплотить свое видение и показать его зрителям. Бакши со своими ротоскопическими приемами прошел полпути, и его влияние на последующие экранизации в какой-то степени продолжает сохраняться. Джексон же во «Властелине колец» довел дело до конца, обширно объединяя материальную культуру — настоящие мечи и реально существующие места — с активным применением компьютерной генерации изображения и захвата движения.
В 1979 году по горячим следам мультфильма Ральфа Бакши в эфире National Public Radio вышла американская радиоверсия «Властелина колец». Сценарий к ней написал радиодраматург и бывший ведущий BBC Бернард Мэйс, он же сыграл роль Гэндальфа. Постановка была амбициозная: она состояла из двадцати четырех серий и шла почти двенадцать часов. В ней нашлось место даже Тому Бомбадилу. Интересно, что, несмотря на верность тексту Толкина — а может, как раз из-за этого, — ей часто не хватает необходимого для радио темпа и драматизма. Более того, Мэйс предпочитал, чтобы хоббитов и эльфов озвучивали дети-актеры — или, по крайней мере, актеры, чьи голоса звучат по-детски. На следующий год он привлечет многих из них к шестичасовой постановке «Хоббита». Как мы вскоре увидим, эти длинные американские передачи будут казаться лилипутами рядом с предстоящей постановкой на BBC.
Перед этим в 1980 году состоялась премьера второго телевизионного мультфильма студии Rankin/Bass «Возвращение короля», изначально озаглавленного «Фродо, Хоббит II». Иногда считается, что режиссеры решили снять сиквел к неоконченному «Властелину колец» Ральфа Бакши, но, судя по рекламе в журнале Variety, на 3 мая 1978 года — за полгода до выхода мультфильма Бакши — он уже был в производстве.