cul-de-sac, что по-французски буквально значит дно мешка/сумки, которое широко используется в английском языке. Торба-на-Круче обыгрывает описание скорее дома Бильбо (мешок (нора), вырытый в склоне холма), чем переулка, который вел к ферме, где жила тетя Толкина, Джейн, в Дормстоне, графство Вустершир. Переулок вел к ферме и больше никуда, и местные жители иногда называли ее просто «Бэг-Энд» (буквально «тупик»)[176].
На русский cul-de-sac переводится как тупик или глухой переулок. Было бы трудно придумать что-нибудь с этими словами, что бы оказалось настолько созвучно слову Baggins, как Bag End.
Переводя Bag End, M&K, Немирова и Г&Г, кажется, так и не смогли остановиться на чем-то одном. Все они имеют по две версии названия для Bag End. У Кистяковского и Немировой полное название (Торба-на-Круче) чередуется с сокращенной формой (Торба) практически бессистемно. В опубликованной версии Г&Г Засумки и Сумкина горка чередуются друг с другом точно так же. Двойное название одного и того же места у Г&Г запутывает больше, чем полная и краткая формы этого названия у Кистяковского. Сокращение длинных названий свойственно всем языкам и легко воспринимается читателем. Хотя взаимозаменяемые Засумки и Сумкина горка противоречат толкиновской практике приводить различные варианты названия топонима, сам Толкин при этом использовал разные языки. Оба же названия Г&Г даны на Всеобщем наречии.
Название Засумки составлено из предлога за плюс слово сумка. Г&Г используют множественное число, что вполне характерно для российских топонимов. В этой форме Засумки можно интерпретировать как место позади мешка. Сумкина горка — только комбинация архаичной формы прилагательного, образованного от слова сумка, со словом горка. Оба они весьма удачно сочетаются с их переводом Baggins как Сумникс, в результате чего становятся ясно, что фамилия Бильбо и название его дома имеют нечто общее.
В первой версии своего перевода ВАМ в большинстве случаев следовала за Кистяковским в отношении имен и названий. Bilbo Baggins был у нее Бильбо Торбинс и Bag End — Торба-на-Круче, но Sackville-Bagginses стали Сумкин-Торбинсами, что не настолько смешно, как пародии M&K и Г&Г, но отвечает замыслу Толкина: два по существу синонимичных элемента со значением мешка и сумки. Так что такой выбор вполне удачен.
В пересмотренном издании ВАМ оставляет неизменным имя Бильбо — Бильбо Торбинс, но Bag End превращается в Торбу-в-Холме. Замена Кручи на более общепринятый перевод слова hill — Холм — позволяет названию жилища Бильбо выглядеть несколько более прозаическим и домашним, что больше соответствует идее дома тети Джейн.
Перевод Кистяковского Саквиль-Бэггинсов наиболее образный. Толкин хотел, чтобы это имя содержало два различных элемента, каждый со значением мешки или сумки, которые составляли бы две половинки написанной через дефис фамилии. Такие написанные через дефис фамилии обычно подразумевают, что их обладатели принадлежат к старинным — и снобистским — аристократическим семействам. Чтобы написанная через дефис фамилия звучала еще более претенциозно, Толкин придал ей французский (нормандский) колорит, добавив суффикс -ville к слову, используемому для первой части имени — части, которая означала мешок[177]. Для этой части имени Кистяковский выбрал архаичное слово кошель. Чтобы создать требуемый французский колорит, он просто поместил перед ним французский определенный артикль женского рода la. Комбинация Лякошель-Торбинс имеет весьма комичный оттенок.
Немирова еще немного усовершенствовала подход Кистяковского. Она заменила первую часть написанной через дефис фамилии на Кошелье-, что рифмуется с фамилией Ришелье, известной читателям по роману «Три мушкетера» и из учебников истории. Эта эффектная и изящная замена по сути имеет то же самое значение, что и у Кистяковского, но более тонкая.
Пародирование Г&Г фамилии никчемных родственников, написанной через дефис, по воздействию приближается к фарсу: Дерикуль. Это имя составлено из двух слов, которые могут читаться как императивное предложение. Первое слово — повелительное наклонение глагола драть, встречающегося в выражениях «драть втридорога» и «драть с живого и мёртвого». Вторая часть подразумеваемого предложения — слово куль. Вместе они составляют выражение, очень хорошо характеризующее Саквиль-Бэггинсов.
Версии Яхнина фамилии Sackville-Baggins даже в сравнении с фарсом Г&Г недостает изящества. Его откровенно грубоватый вариант имени Грабинс-Бэггинс рассчитан на детскую аудиторию. В основе его лежит глагол грабить, который Яхнин комбинирует с типично хоббитским окончанием -ins. В такой прямолинейной формулировке Яхнина теряется всяческий намек на нормандскую претенциозность.
Волковский также переводит эти три имени и названия, но с использованием архаичного слова, столь непонятного, что в поисках его значения русские толкинисты вынуждены рыться в словаре Даля. Но делают они это напрасно. Из-за того, что это слово не является частью повседневной лексики, Волковский с легкостью пересматривает его значение, делая его пригодным для контекста повествования. Он предлагает в тексте свое собственное измененное определение этого слова, толкуя его как котомка, что не соответствует Далю. Фактически, Волковский воскресил лишь звуковую оболочку и принцип словообразования, а не непосредственно само слово. Он умело усиливает свою лингвистическую иллюзию, расставляя стилистические отметки такому «возрожденизму» при помощи нескольким добавок к «Прологу». Произведя этот лингвистический фокус, он затем выстраивает на нем все три имени.
Первое дополнение сделано к последнему абзацу главы «О том, как было найдено Кольцо». Волковский объявляет слово бебень «старохоббитским», объясняя его значение как «заплечная котомка», и используя при этом то же самое слово, которым К&К переводят Bag End.
В свою усадьбу, называвшуюся Бебень (словечко тоже не иначе как старохоббитское — так испокон веку именовали заплечную котомку), Бильбо вернулся на пятьдесят втором году жизни, 22 июня 1342 г. по Л.У., и с той поры в Уделе не случалось ничего примечательного, покуда в 1401 г. он не собрался отметить свое стоодиннадцатилетие. Вот тут-то и начинается наша история (В ДК32).
Дж. Р. Р. Т.: Он вернулся домой в Бэг-Энд 22 июня, на пятьдесят втором году жизни (в 1342 г. ЛШ), и в Шире не происходило ничего выдающегося до тех пор, пока господин Бэггинс не начал подготовку к празднованию своего сто одиннадцатого дня рождения. Отсюда, с 1401 года по летосчислению Шира, начинается наша История (Р.35–36).
Волковский продолжает создавать родословную для слова бебень в своем приукрашивании к «Замечаниям о Летописях Шира», в котором Толкин перечисляет сочинения Мериадока. Одно из них называется «О старинных словах и именах Шира». В оригинале книга свидетельствует о «пристальном интересе [Мериадока] к выявлению родственной связи таких «широких слов», как «матом», с языком народа рохиррим, а также к обнаружению старинных элементов в названиях местностей» (Р.39). По версии Волковского, в книге исследуется происхождение архаизмов, подобных слову «мутень» и «бебень», которые он выделил кавычками. Это напрямую помещает перевод Волковского Bag End и, по аналогии, его вариант фамилии Baggins в категорию «широких слов», подобных слову mathom (В ДК.34), которое Толкин объясняет несколькими страницами раньше (Р.25). Принцип словообразования, который использует Волковский, не применяется в современном языке, из-за этого создается определенное ощущение архаичности, усиливающее впечатление, что имена Волковского, оканчивающиеся на -ень — действительно старые слова.
У Волковского есть много названий и имен с тем же самым окончанием, придуманных, чтобы усилить ощущение глубины его лингвистической иллюзии, что бебень и мутень — старые «широкие слова». Его названия для Stoors и Fallohides оба в единственном числе оканчиваются на -ень: Схватень и Скрытень, точно так же, как и его версия прозвища Хэмфаста Гэмджи: Старбень. Эффект еще более усиливается, когда Бебень и Старбень появляются рядом — один за другим в тексте (К47; В ДК..42). Первая часть прозвища Gaffer — Стар моментально распознается как корень прилагательного старый. Это служит намеком на то, что подобные названия могут быть проанализированы лингвистически, и значение слова мутень тоже внезапно становится понятным широкому кругу читателей, у которых не было ни желания, ни возможности заглянуть в словарь Даля. Оно получено от прилагательного мутный, что означает неясный, перепутанный, неопределенный.
Полученное значение мутень намного более пригодно для контекста чем воскрешенное из Даля. По Далю, это слово означает: «смутчик, сплетник, кто мутит людей, ссорит, подстрекает к беспорядкам», в то время, как у Толкина это вообще предмет. Все это лишний раз подтверждает, что Волковский воскрешал звуковую оболочку и принцип словообразования а не непосредственно само слово.
Свою полную версию названия Бэг Энда — Бебень-на-Бугре, Волковский еще более отшлифовывает, усиливая элемент «привычной экзотики», методом сворачивания the Hill и Bag End в единое понятие подобно тому, как это делали Кистяковский, Немирова и ВАМ с их Торбой-на-Круче (Кистяковский, Немирова) и Торбой-в-Холме (ВАМ). Использование Бебня в комбинации с обычными словами — это типичный прием, преследующий цель помочь читателю в «узнавании» слова