Но вдруг он порывисто наклонился вперед, запустил пальцы в ее волосы и поцеловал властно, сильно. У Виктории перехватило дыхание от такого демонстративного проявления чувств. Мигель словно давал понять, что отныне она всецело принадлежит только ему.
— Раздевайся! — хрипло произнес он, закончив поцелуй, и приподнял голову, царапая ее щеку своей щетиной.
От столь откровенного приказа Виктория затрепетала и вцепилась руками в шелковое покрывало на кровати. Она умудрилась забыть о его силе, о деспотичности, но достаточно было повелительного тона, чтобы Виктория осознала, что все это время находилась в его власти, что он ни на миг не терял контроля над ситуацией.
— Сейчас? — пролепетала она.
Мигель выпрямился и, в упор глядя на нее, сказал:
— Да.
Я хотела этого, напомнила себе Виктория. Я хотела узнать эту сторону жизни. Хотела познать могущество сил, бросающих людей в объятия друг друга.
С мечущимся, как пойманная обезьянка, сердцем Виктория поднялась, дрожащими руками расстегнула молнию на платье, все время ощущая на себе внимательный мужской взгляд. Затем, слегка поведя плечами, позволила ему медленно соскользнуть на пол.
Мигель не сказал ни слова. Не пошевелился.
Тогда, вне себя от смущения, Виктория переступила через платье и, подняв его, положила на кровать. На ней было черное кружевное белье, но она еще никогда не чувствовала себя более обнаженной.
Она взглянула на по-прежнему ничего не выражающее лицо Мигеля, и к ее глазам подступили слезы. Ну зачем она это делает? Что вообще она здесь забыла?
И все же Виктория знала ответ. Она отдавала Мигелю Вилласу то, что по праву принадлежало ее будущему мужу.
Но Виктория не позволяла себе думать об этом мифическом мужчине, потому что жутко сердилась на него. Неужели он всерьез рассчитывал, что может спокойно войти в ее жизнь, даже не спросив, хочет она этого или нет?
Все только и твердили, что желают ей счастья, но на самом деле даже не подозревали, в чем она действительно нуждается. Разве кто-нибудь интересовался ее мечтами и желаниями? Спросил ее, хочет ли она выйти замуж за фактически незнакомого мужчину? Хочет ли в двадцать один год вообще выйти замуж за кого-либо? Поэтому она так любила музыку. Когда она играла, то не чувствовала себя обязанной кому-либо. Она была сильной, красивой, свободной.
Навернувшиеся слезы жгли ее глаза…
— Если ты передумала… — прозвучал над ней голос Мигеля, возвращая ее к реальности.
Виктория несколько раз покачала головой. Многое уже было решено за нее. Сейчас она настроилась до конца исполнить задуманное и провести эту ночь с Мигелем, потому что ей хотелось испытать нечто особенное. В этом она отчаянно нуждалась.
— Я не передумала, — ответила она.
С бешено бьющимся сердцем она снова села на кровать, завела руки за спину и расстегнула застежку лифчика. Затем стянула его вниз.
Ее пальцы дрожали, но она все же подняла подбородок и посмотрела в глаза Мигеля. Я хочу это сделать, повторяла Виктория про себя. Хочу заняться любовью, потому что так решила именно я, а некто иной. И мысль об этом будет многое значить для меня после возвращения домой.
Она медленно перебралась на середину кровати и легла на спину.
Взгляд Мигеля стал сладострастнее, и он присоединился к ней.
Виктория задержала дыхание, когда он, раздвинув ее ноги, оказался над ней. Он еще даже не дотронулся до нее, а ей уже стало не по себе.
Вот она, желанная действительность, подумала девушка. И в этот момент внезапно усомнилась в своей способности пройти через это.
Что она знает о сексе? О том, как мужчины ведут себя в постели?
Она закрыла глаза, когда Мигель руками обхватил ее бедра.
— Полагаю, — спросил он, — ты предохраняешься?
Боже! Она совсем забыла об этом!
— А-а… Да… — Виктория попыталась приподняться, но он удержал ее. — У меня… ммм… презерватив… в сумочке.
Она взглянула на Мигеля и увидела, как он иронично приподнял бровь.
— Ты всегда такая предусмотрительная?
Вообще-то, нет. По крайней мере, не была до сегодняшнего вечера. Она нашла его в ванной у Николь и решила взять с собой. На всякий случай.
— Я подумала, что мне… может… — пробормотала Виктория и смущенно замолкла. Поскольку Мигель явно не собирался прийти ей на помощь, она вздохнула и договорила: — Ну, может пригодиться.
— Конечно, — ответил он и, протянув руку, достал из верхнего ящика прикроватной тумбочки пакетик в фольге.
Мигель положил его на кровать рядом с Викторией, затем нагнулся и поцеловал ее в плечо. Она нервно вздохнула, когда его губы нашли пульсирующую жилку на ее шее. Затем медленно проследовали дальше и остановились на ключице.
— Раздень меня, — сказал Мигель, щекоча дыханием ее кожу.
— Раздеть тебя?
Он нависал над ней. Но все же, чтобы расстегнуть его рубашку, ей нужно было слегка привстать.
— Да.
Виктория чувствовала себя неловко в одних только трусиках. Но заставляла себя не обращать внимания на свою наготу и думать только о том, что все происходящее нужно в первую очередь именно ей.
Приподнявшись на локтях, она почувствовала цитрусовый аромат его туалетной воды, сосредоточилась на соблазнительном тепле его тела. Как во сне она расстегнула первую пуговицу на его рубашке, затем принялась за вторую…
5
Виктория не помнила, как они оба оказались без одежды. Но Мигель не торопил события. Она вздрогнула, когда осознала это.
— Я настолько непривлекательна? — с замирающим сердцем спросила девушка.
Мигель не то засмеялся, не то застонал.
— Ты очень привлекательна. Даже слишком.
Он наклонил голову и поцеловал ее, не спеша, изучающее, так что Виктория уже не могла больше думать ни о чем, кроме своего желания быть к нему еще ближе, почувствовать его внутри себя.
Мигель знал, где и как нужно дотронуться. Когда его губы коснулись впадинки на ее шее, Виктория с трудом вздохнула и, протянув руки, обхватила его за плечи. Ей нравилось ощущение его тела, твердых гладких мускулов, перекатывающихся под ладонями.
Поцелуи Мигеля вперемешку с легкими покусываниями вскоре превратили девушку в неистовое, сладострастное создание. Она изогнулась, прижимаясь к нему теснее, и всхлипнула, когда его губы сомкнулись на ее соске, протяжно застонала, когда он развел коленом ее ноги.
Виктория содрогнулась, когда он поднял голову и посмотрел на нее и потом на распростертое под ним ее тело. И подумала, что это похоже на жертвоприношение. Да так оно и было бы во время ее первой брачной ночи, если бы она поддалась страху и ушла сегодня домой. Только ей не пришлось бы рассчитывать и на сотую долю того возбуждения, которое она испытывала сейчас. Она поступила правильно, рискнув остаться…
— Ты не со мной, — хрипло произнес Мигель.
— Нет. Я здесь.
— Глубоко в себе и своих мыслях.
Виктория нежно провела ладонью по его щеке.
— Просто я думаю о тебе.
Его брови иронично изогнулись.
— У тебя так мало веры в меня? — улыбнувшись, спросила она.
Его лицо застыло, но глаза загорелись с новой силой.
— Я вообще не очень легко доверяю людям.
— Я тоже, — призналась Виктория и поцеловала его так, как он целовал ее раньше, — страстно, с полной самоотдачей. И пока длился поцелуй, она чувствовала, как его внутреннее сопротивление постепенно слабеет.
Их бедра соприкоснулись, и внезапно она ощутила толчок. Виктория инстинктивно раздвинула ноги чуть шире и положила ладони на бедра Мигеля. Последовал ее один толчок — и боль, как игла, пронзила ее. Неужели так происходит со всеми женщинами?
Борясь с паникой, Виктория глубоко вдохнула, пытаясь расслабиться. И в тот самый момент, когда она приказала себе ни о чем не волноваться, он наконец-то вошел в нее.
Глаза Виктории расширились и наполнились слезами. Должно быть, она издала какой-то звук, потому что Мигель вдруг замер, поднял голову и внимательно посмотрел на нее.
— Я причинил тебе боль? Мне остановиться?
— Нет, — покачала головой Виктория, сжав руки в кулаки.
В действительности ей куда больнее, чем она ожидала. Возможно, следовало сказать Мигелю, что у нее еще не было подобного опыта, что она никогда не была с мужчиной…
Все равно уже слишком поздно, сказала она себе. Это то, чего я хотела, и будь, что будет.
— Я не пошевельнусь, пока тебе не перестанет быть больно, Твоему телу просто нужно привыкнуть к моему.
Это прозвучало ободряюще, и Виктория была благодарна Мигелю за его слова и особенно за страстный поцелуй, который последовал за ними. Этот поцелуй мгновенно стер из ее памяти все неприятные ощущения.
Голова слегка кружилась, во всем теле чувствовалась непривычная легкость. И когда Виктория пошевелилась, то обнаружила, что на смену болезненным ощущениям пришли другие — странные, необычные.
Мигель начал двигаться, и она уловила шепот возбуждения, дуновение наслаждения, непохожего ни на что другое. Виктория инстинктивно приподняла бедра — и наслаждение стало сильнее, ярче, точно в непроглядном мраке вдруг вспыхнула яркая иллюминация. Она не думала, что секс может быть именно таким. Все оказалось намного лучше самых смелых ее предположений.
Ее пульс участился, дыхание стало прерывистым. И когда он снова вошел в нее, ее мышцы стали сжиматься, стремясь обхватить его плоть, обнять, заставить остаться в ней. Но он не позволял остановить себя, пока ей не стало казаться, что сейчас она умрет от блаженства.
— Я не могу больше…
— Наслаждайся, — прошептал Мигель ей на ухо, но она замотала головой, не уверенная, что знает, как вести себя дальше. — Расслабься, получай удовольствие, — повторил он, увеличивая темп.
Наконец ее тело содрогнулось, объятое пламенем оргазма. Виктория почувствовала, как его руки зарылись в ее волосы. Их губы слились. Мигель застонал, изогнулся и тоже достиг пика удовольствия…
Позже — Виктория не знала точно, сколько прошло времени, — она пошевелилась и увидела его полный ласки взгляд.