— Что ты говоришь? Я очень рада этому ребенку, он желанный и любимый.
— Хорошо-хорошо, доченька, все будет хорошо… А я-то думала… Прости меня, Господи… Это же естественно… Тебе нужно было сразу мне рассказать, не бояться. Я пойму, помогу… Ну надо же, как я не догадалась… — разволновалась Татьяна.
— Да ты не беспокойся. У меня все нормально, — улыбнулась краешком губ Поля.
— Срок-то какой?
— Третий месяц пошел.
— Рожать так рожать! А отец кто?
— Мама, давай не будем на эту тему.
— Хорошо, не будем, не говори. Потом скажешь.
— Ну вот, теперь ты все знаешь. Пойдем что-нибудь перекусим.
— Пойдем, — улыбнулась Татьяна.
Полина не хотела больше говорить о своей беременности, она и так еле сдерживалась, чтобы не сказать матери всю правду до конца. За ужином Татьяна рассказала, как потеряла ребенка, как Вильгельм переживал, жалел ее. О том, что она очень счастлива с ним и не знает, как он будет дальше относиться к тому, что детей у нее не будет.
— Полечка, ты же была рада, помнишь, что я вышла замуж за Вильгельма?
— Помню. Я и сейчас рада.
— Но сейчас я не слышу в твоем голосе былой радости. Может, ты теперь злишься, что моя жизнь сложилась, а вот у тебя…
— О чем ты говоришь? Еще неизвестно, как у меня все повернется.
— И то, правда. Что это я. Конечно, может, этот человек, чей ребенок у тебя под сердцем, одумается, и вы будете вместе.
— Надеюсь, одумается. Он ведь еще не знает.
— Как не знает, ты ему не сказала?
— Нет, а зачем?
— Ты его любишь?
— Люблю. Очень. Ты даже представить себе не можешь, как я его люблю.
— А почему не скажешь?
— Он уехал.
— Вот в чем дело… Ты ему сюрприз приготовила.
— Возможно, я вообще ничего не скажу ему. Никогда. А малыша я просто обожаю. Он еще не родился, а я души в нем не чаю.
— Это хорошо… Да и не важно… Мы вырастим ребенка. А Вильгельм как обрадуется! Он так любит детей, а тут сразу внучата. Господи, спасибо, ты вознаграждаешь меня за утрату! Не родила сама, так дочь родит. Нужно сходить в церковь и поблагодарить всех святых за такую радость, — решила Татьяна.
Поля смотрела на мать и на мгновение почувствовала жалость к ней. Вспомнила детство, как хорошо ей тогда было с мамой. Она всегда ее любила. Нахлынувшие воспоминания подсказывали обнять и поцеловать родного человека, но она не сделала этого. Любовь к Вильгельму оказалась сильней. А Татьяну сейчас воспринимала как препятствие для собственного счастья. И если пожалеть ее, можно потерять любимого навсегда.
— А Вильгельм когда приедет? — неожиданно поинтересовалась Поля.
— Скоро. Обещал сообщить о приезде. У него там важные дела.
— Вы, наверное, сразу поедете обратно?
— Думаю, задержимся на недельку, а может, и дольше с тобой побудем.
— Понятно.
— Полечка, а доктор хороший у тебя?
— Да, очень внимательная женщина.
— Это хорошо. Нужно выполнять все ее рекомендации.
— Мама, я все знаю. Давно привыкла сама решать проблемы, ведь никто обо мне здесь не беспокоится. Я взрослая уже, сама скоро мамой стану, а ты все стараешься меня опекать, спрашиваешь, так ли я сделала, не забыла ли чего… Время контроля прошло, — опять уколола она мать.
— Такое впечатление, что сирота говорит… Почему ты все время пытаешься меня обидеть?
— Тебе кажется, я этого не замечаю.
— Да, Полечка, что-то с тобой случилось за это время. Ну да ладно, — махнула Татьяна рукой, чтобы не расстраивать дочь. — Сейчас тебе нельзя волноваться, и я не буду выяснять отношения. Многое мне было непонятно, но теперь кое-какая ясность появилась.
— Да что тут непонятного? У тебя своя жизнь, у меня — своя.
— Да, ты совсем взрослая стала, а я и не заметила… Продолжаю кудахтать над тобой, как курица, трясусь, беспокоюсь… Только вот один вопрос меня волнует: почему ты не хочешь сказать тому мужчине, что беременна? Почему, если ты его любишь? Может, он женат?
Полина не ответила.
— Понятно, я так и думала, — вздохнула Татьяна. — Ты все время злишься, разговариваешь со мной дерзко, чего раньше не было.
— Все течет, все меняется, мама, — сказала Поля и пошла в спальню, закрыв за собой дверь.
Татьяна осталась в гостиной. Она долго еще сидела и думала о дочери. Причину разлада искала в себе. «Когда я пропустила в ее жизни что-то важное? — думала она. — Ведь я всегда была рядом, отдала ей всю свою жизнь. Да, характер сложный, но я давно приспособилась, мы ладили. Может, все-таки с Русланом у нее что-то было, и девочка моя влюбилась, она способна на это, ведь по срокам вроде совпадает… — мучилась мать в догадках. — Она сказала, что мужчина уехал, но могла и солгать. Да, от нее сейчас, пожалуй, ничего не добьешься, бесполезно пытаться залезть к ней в душу. Странно… чувствуется в ней какая-то зависть к моему замужеству. С одной стороны, понятно: ей тоже хочется женского счастья. Но я же мать, она сама хотела, чтобы я устроила свою жизнь. Так откуда же эта злость, предвзятое отношение ко мне? Я очень хочу помочь ей. Глупенькая, неужели она думает, что я всем сердцем не желаю ей такой же большой любви, как моя? Но ведь это чувство приходит не ко всем и не сразу. Как я могу на это повлиять?» — рассуждала Татьяна, задавалась вопросами и на многие не находила ответа.
В эту ночь она долго не могла уснуть. «Полина — моя дочь, моя кровинка, частичка Сережи — обязательно должна быть счастлива. Что же ее мучает теперь? Безответное чувство? Но почему она ищет любви у женатых мужчин? Вот так же дерзила мне, когда влюбилась в женатого преподавателя. Ничего и слушать тогда не хотела. А тот жуткий случай… Впервые понравился молодой парень, и он так с ней обошелся… Мерзавец! И надо же — встретились в Москве! Бедная девочка, что ей пришлось пережить… В общем, чего бы это мне ни стоило, я все сделаю для ее счастья».
Она ходила из гостиной на кухню и обратно, смотрела в окно на ночной город, и горькие слезы наполняли глаза.
Утром, когда Полина собиралась на работу, Татьяна спросила ее:
— Полечка, может, ты бросишь работу? Поедешь с нами?
— Зачем?
— Там родишь. Я буду рядом. Ведь ты действительно здесь одна. Я поступила, как эгоистка, уехав, и чувствую свою вину.
— Я подумаю.
— Вот и хорошо, — обрадовалась Татьяна. — Приедет Вильгельм, и мы все решим.
— Ладно, мама, я пошла. Может, раньше сегодня приду, если получится.
— Хорошо, доченька, я жду тебя. Что-нибудь вкусненькое приготовлю.
Поля вышла из дома, Иван, как обычно, ждал возле подъезда. Она села на заднее сиденье, и машина помчалась в офис.
Глава 32
Мать пыталась наладить прежние отношения с дочерью. Они гуляли по городу, ходили в супермаркеты, фотографировались — Татьяна старалась все время быть рядом. Прошла неделя. Полина вела себя сдержанно, но прежней теплоты не проявляла, и душевная боль матери не проходила. Такое поведение она списывала на беременность, на переживания из-за несчастной любви к женатому мужчине, которая сделала душу дочери черствой, и надеялась, что после родов Полина изменится.
Татьяна была готова терпеть, принимала все капризы и выходки.
Однажды, гуляя по парку, они ушли настолько далеко, что Татьяна решила вызвать такси. Когда машина подъехала, Татьяна обратила внимание на то, что рядом с водителем сидит женщина, и они замешкались, не сразу сели в машину. Водитель открыл окно и с улыбкой сказал:
— Не волнуйтесь и извините, это моя жена. Случайно встретил только что. Как я мог проехать мимо, понимаете?
— Понимаем, — вздохнула Татьяна, и они с Полиной разместились на заднем сиденье.
И вдруг женщина повернулась к ним и произнесла:
— Татьяна Петровна, неужели это вы? Вот так встреча!
— Наталья? Это ты? Здравствуй!
— Здравствуйте, Татьяна Петровна!
— Вот уж не ожидала в огромной Москве тебя встретить…
— А это Игорь, помните?
— Конечно, помню. Вижу, у вас все хорошо.
— Татьяна Петровна, прошу вас, давайте остановимся, зайдем в любое кафе и поговорим. Я ведь до гробовой доски буду вам благодарна.
— Полиночка, давай полчасика посидим в кафе? Не могу я отказать Наташе.
— Ну, давай, — после некоторого раздумья протянула Полина и добавила: — Добрая твоя душа. Они проехали несколько кварталов, свернули в небольшую улочку, и машина остановилась. — Не беспокойтесь, я потом довезу вас до дома, — сказал Игорь.
— Спасибо, — поблагодарила Татьяна.
Женщины зашли в маленькое уютное кафе. Официантов не было видно, на столах лежали накрахмаленные салфетки и большие карты-меню. Они выбрали столик и начали изучать меню, а вскоре появился официант, готовый услужить:
— Дамы, что будете заказывать?
— Пожалуйста, нам две чашечки кофе и один стакан сока.
— Сей же миг, — улыбнулся он и снова исчез.
— Ну, рассказывай, Наташа, как ты выпуталась после побега.
— Татьяна Петровна, со мной все хорошо. Мама Игоря приняла меня, а он вскоре уволился с той работы, чтобы не ездить на хлебопекарню и случайно не встретиться с Иваном. Вот теперь водитель такси.
— А ты? Где ты работаешь?
— Я до сих пор домохозяйка. Ухаживаю за больной матерью, — с грустью в голосе сказала Наташа, — у нее инсульт. Сами понимаете, какой уход необходим таким людям. Вышла в магазин, проехала несколько остановок, смотрю, Игорь едет. Вышла из троллейбуса и пересела к нему в машину. И надо же такому случиться: встретила вас, вот так, случайно!
Официант принес кофе и сок для Полины, которая молча слушала разговор матери с Наташей.
— Татьяна Петровна, а он ведь меня искал. Как-то встретила Жанну, она говорит, рвал и метал, у всех спрашивал, кто меня видел. Но Москва большая, не найти ему меня.
— Да, большая, но ведь мы с тобой встретились. Не боишься, что и с вами такое может произойти?
— Нет, не боюсь. Вероятность — один случай на тысячу. Ну а если и случится, так я уже замужем, и закон на моей стороне. Да и Игорь меня всегда