Вильгельм каждую ночь прокручивал подобные мысли в голове, но наступало утро, и он не мог начать разговор с женой.
Как-то сентябрьским теплым вечером на ужин пригласили родителей Вильгельма, Марту с мужем. Такие вечера теперь устраивали нечасто, но когда встречались, веселились, гуляли по аллеям сада, слушали музыку.
Смеркалось, подул холодный ветер, и Полина поежилась от холода. Она подошла к матери и Вильгельму.
— Вильгельм, проводи меня в мою комнату, я отдохну немного — устала.
— Да, дорогой, проводи, пожалуйста, тем более что лестница крутая, мало ли что, — поддержала просьбу дочери Татьяна.
Вильгельм взял Полину под руку и повел в дом, они поднялись по лестнице, вошли в спальню Полины, оставив дверь полуоткрытой.
— Что тебя так утомило?
— Не знаю, — ответила она с тоской.
Он протянул ей обе руки. Полина действительно выглядела неважно, казалась исстрадавшейся, нуждающейся в сочувствии. Она сделала шаг вперед и оказалась в его объятиях. Руки мужчины сомкнулись за ее спиной, он произнес, вдыхая аромат ее пышных волос:
— Тебе надо отдыхать, быстро в кровать. Утром увидимся.
Он помог ей снять платье, надеть пижаму. Она села на кровать, укрылась одеялом и с грустью посмотрела на него.
— Ты согрелась?
— Поцелуй меня.
Вильгельм присел рядом, нежно погладил ее волосы, прикоснулся к ее губам и положил руку на живот.
Татьяна почти сразу пошла за ними, беспокоясь, как бы дочь не простудилась. Войдя в дом, не увидела мужа и поспешила на второй этаж, собираясь проверить, не поднялась ли температура. Увидев открытую дверь комнаты, она тихо подошла и остановилась. Из спальни отчетливо слышался разговор Вильгельма и дочери:
— Милый, любовь моя, — говорила Полина, — мне очень плохо без тебя… Я так скучаю…
— Я тоже очень скучаю, но не могу приходить к тебе часто. Моя любовь так сильна, что жить без тебя становится невозможно. Я не могу работать, не могу есть, не могу пить. Ты рядом, а я не могу проявить свою нежность, заботу…
Татьяна прижалась спиной к стене, чтобы не упасть, а потом стала медленно опускаться на пол. Слезы отчаяния душили, и она зажала рот руками, чтобы не закричать на весь дом.
— Вильгельм, скоро родится наш сыночек, — долетало из спальни, — осталось совсем немного времени. Послушай, как он бьет ножками, — говорила ее дочь.
Вильгельм, видимо, наклонился, приложил ухо к животу и с умилением сказал:
— Ух ты какой! Папочку бьешь? Полина счастливо рассмеялась:
— Папочку мы любим, он хороший.
Звук страстного поцелуя нарушил тишину.
Татьяне было невыносимо слышать этот разговор, но она не находила сил подняться и уйти прочь. Ноги не слушались. В эти минуты она поняла, что потеряла Вильгельма. Он и ее дочь ждут сына… Это был настоящий шок. Ужас охватил женщину. Слезы градом катились по щекам. Чтобы не зарыдать во весь голос, она собрала все силы, бросилась в гостиную, остановилась там, перевела дыхание, а затем стала медленно спускаться вниз по ступенькам, держась за перила, чтобы не упасть, и наконец оказалась в холле. К счастью, там никого не было, только Синди, уткнувшись носиком в подушку, безмятежно спала на диване, поджав пушистый хвостик.
Таня вышла на улицу. «Куда идти?» — думала она, желая спрятаться от всех и дать волю слезам. Слышалась негромкая музыка. Гости окружили мангал в ожидании шашлыков и о чем-то разговаривали, на маленьком столике стояли фужеры с шампанским. Никто не заметил, как Татьяна вышла и скрылась в полумраке. Она вышла за ограду, и как только калитка закрылась, дала волю слезам. «Что же мне делать? — пыталась разобраться в своих мыслях женщина. — Как жить дальше? Как он мог? Я должна была догадаться раньше… Нужно успокоиться, подумать, не торопиться, — приказывала она себе. — Никто не видел, никто не знает, может, он не бросит меня, ведь он же любит… Нет, уже не любит… Он полюбил мою дочь… Я должна постараться не показать ни при каких обстоятельствах, что мне стало известно…»
Татьяна вытирала слезы, но душевная боль была сильнее, и они лились снова и снова. Женщина захлебывалась в рыданиях. Наконец, из последних сил постаралась взять себя в руки и бегом вернулась в дом. Там в ванной комнате привела себя в порядок, выпила успокоительное и вышла к гостям.
Вскоре Вильгельм вышел на улицу и подошел к Татьяне.
— Танечка, а вот и я.
Его голос был угрюмым, но спокойным. Татьяна не поднимала глаз на мужа, она посмотрела на родителей и сказала:
— Давай подойдем к фрау Джоанне.
Вильгельм в полумраке не заметил заплаканных глаз жены, взял ее под руку, и они направились к родителям.
— Танечка, — сказала мама Вильгельма, — тебе не холодно? Что-то ты плохо выглядишь.
— Все нормально. Вот подошла к мангалу, дым попал в глаза, набежали слезы, и пришлось пойти умыться.
— Понятно, а я уж забеспокоилась.
— Татьяна, шашлык давно готов, давай позовем Полину, — предложил ничего не подозревавший Вильгельм. — Она, наверное, уже отдохнула.
— Иди, позови.
— Пойдем вместе, — обнял ее за плечи муж. Потом взял под руку и повел в дом.
Татьяна с трудом подавляла в себе гнев, обиду, разочарование, а муж вел себя как ни в чем не бывало. Они вместе поднялись к Полине.
В комнате было темно, и Вильгельм включил светильник.
— Полина, — тихонько позвал он, — шашлык готов, мы пришли за тобой.
Поля открыла глаза, потянулась и посмотрела в их сторону.
— Я уже ничего не хочу, только спать, — сказала она, глядя матери в глаза.
Татьяна опустила глаза и старалась больше не смотреть в ее сторону.
— Соня, вставай, — ласково говорил Вильгельм, — там так здорово, да и малышу нужен свежий воздух. Давай я помогу.
Полина взглянула на часы, нехотя поднялась и стала одеваться.
— Я вздремнула совсем немного, — капризно произнесла она.
— Выспишься позже. Завтра утром никто тебя не потревожит, так что будешь спать, сколько захочешь, — накидывая на нее плед, произнес Вильгельм.
Татьяна отошла к двери. Смотреть, как трепетно относится муж к падчерице, как ухаживает за ней, было выше ее сил. На глаза снова навернулись слезы. Чтобы любовники не увидели ее страданий, она быстро вышла из спальни и почти бегом спустилась по лестнице. Вильгельм и Поля были так увлечены друг другом, что не заметили ее отсутствия. Наконец, Полина, смеясь и держась за руку Вильгельма, спустилась с ним в гостиную, где их уже ждали гости.
Глава 36
С того страшного момента, когда Татьяна узнала правду, дни для нее стали чернее ночи. Она старалась не подавать вида, но Марта первая заметила перемены в настроении.
— Танечка, извините, это не мое дело, но на вас лица нет. Что-то произошло? Или вы нездоровы?
— Спасибо, Марта, просто я волнуюсь за Полину. Ей скоро рожать, а я совсем недавно потеряла ребенка… Молю бога, чтобы у нее было все нормально.
— Не стоит беспокоиться, у нее ведь беременность протекает нормально. Посмотрите — веселая, жизнерадостная, аппетит прекрасный. Думаю, все будет хорошо.
— Дай бог, дай бог… Но все может быть, — глубоко вздохнула она.
— Это вы не можете забыть потерю ребенка, оттого и мучаетесь.
— Ты права, Марта, так оно и есть.
Татьяна с трудом заставляла себя находиться рядом с мужем в спальне, больше не проявляла к нему нежности, ссылаясь на недомогание, отворачивалась и засыпала со слезами на глазах. Муж не замечал ничего. Свою душевную боль пыталась заглушить лекарствами. Внезапная депрессия была непонятна Вильгельму. Он всячески пытался выпытать, что произошло, но жена молчала. Тогда мужчина решил, что та все еще не может забыть потерю ребенка, и ждал, что с появлением внука все наладится.
Полина была уже на последнем месяце беременности. Ходить, а тем более подниматься по лестнице ей было тяжело. Она старалась до позднего вечера находиться в гостиной, чтобы встретить Вильгельма с работы. Смотрела телевизор, читала книги, а как только он подъезжал к дому, поднималась с дивана и выходила ему навстречу. Он помогал ей подняться в спальню и, как ребенка, укладывал спать. Татьяна чаще стала оставлять их одних, старалась не мешать их общению, ссылаясь на дела, а сама закрывалась в комнате и плакала. Ни Вильгельм, ни дочь, увлеченные собой, этого не замечали. Только Марта обратила внимание, что Вильгельм много времени проводит с Полиной, проходя мимо них, тяжело вздыхала. Она жалела Татьяну. Никому и в голову не приходило, что Татьяна давно все знает и страдает в одиночестве.
Однажды Марта занималась на кухне приготовлением обеда. Полина, привыкшая спать по утрам до девяти часов, только проснулась и готовилась выйти к завтраку. Вдруг она схватилась за живот и громко позвала:
— Марта, Марта, иди сюда, мне больно!
Марта выключила плиту и бросилась к Полине.
— Девочка, да у тебя схватки начались…
— Ох… Марта, мне очень больно.
— Сейчас, дорогая, я вызову врача.
Она быстро набрала нужный номер, и через десять минут подъехала машина скорой помощи. За это время Марта успела приготовить вещи Полины, и они вместе уехали в клинику. Когда Полину увели медсестры, Марта позвонила Татьяне.
— Танечка, мы в клинике, Поля рожает, — взволнованно сообщила она.
— Марта, будь там. Мы едем к вам.
В клинике Татьяна видела, как муж волнуется, меряет шагами коридор. Он ждал появления своего малыша, а ей было больно от того, что не она сейчас рожает сына. Но женщина переключалась на мысль: вот-вот свет увидит ее внук, и сразу успокаивалась.
— Татьяна, — не выдержав, спросил Вильгельм, — это очень больно?
— Не волнуйся, потерпит. Через это проходят все женщины. К тому же сейчас делают обезболивание.
— Скорее бы все закончилось… Может, нужно возле нее быть?
— Тебе — нет, а мне можно, я мама, — ответила Татьяна.
— Так иди же к ней быстрее, — не контролируя себя, резко сказал он.
— Почему ты повышаешь голос?