– Зоя сама с ним сбежала, – осторожно заметил я.
– Да пофиг. Он не должен был ее забирать.
– Зоя не твоя вещь, Тиф. Вот именно от этого она и сбежала. Забыл?
– Блин, Горелов, ты голос моей совести. – Он усмехнулся. – Мне тебя там очень не хватает.
От такого признания я чуть до потолка не подскочил и только хотел ответить что-то в том же духе, как раздался пронзительный звонок в дверь.
Я думал, пришел Лёха. Но это был не Лёха.
Бросив на пол тяжелый пакет с продуктами, Зоя радостно взвизгнула и, с разбега заскочив на Тифа, повисла у него на поясе. Обхватила руками и ногами и принялась зацеловывать, а когда он попытался что-то сказать, заткнула его долгим-предолгим поцелуем.
Снег с ее волос сыпался ему на голые плечи. Трифонов попятился, а Зоя все целовала и целовала его, пока он не уперся спиной в тупик коридора и не свернул в материну спальню.
Я машинально пошел за ними, однако, не доходя до комнаты, остановился, немного обождал, ожидая, что они закроют дверь сами, но не дождался.
Стараясь не прислушиваться, вернулся, собрал Зоин рассыпавшийся пакет и отнес его на кухню.
Зоя знала, куда шла. Она принесла картошку, сосиски, хлеб, несколько консервных банок с горошком, макароны и две замороженные курицы.
До их возвращения я успел все разобрать и прослушать половину последнего альбома Twenty One Pilots.
Пока Зоя жарила картошку с сосисками, Тифон оживленно рассказывал о порядках в их воинской части и новых приятелях. Похоже, ему там нравилось. Всё, как он любил: каждодневный волевой напряг и никакой лирики. Единственное, что давалось ему с трудом, – это дисциплина: послушанием Тифон никогда не отличался. Однако и ее он принимал со стойкостью шаолиньского монаха.
После, разложив картошку по тарелкам, Зоя засы́пала нас историями о своем универе: о девчонках, преподах, проблемах с расписанием и аварийном состоянии аудиторий.
Тифон что-то спрашивал, а я молчал. Чувствовал, что им нужно остаться вдвоем, но все никак не мог заставить себя уйти.
Наконец решился:
– Ладно, ребят, я пойду. Дела есть.
– Погоди, – Тифон поднялся следом за мной. – Мать сказала, что нужен костюм. А покупать денег жалко. Я же его больше никогда не надену. Одолжишь мне?
– Не, Тиф, мой пиджак на тебя не налезет.
– Я похудел.
– Никита прав, – вмешалась Зоя. – Даже если ты его натянешь, это будет выглядеть несолидно.
– Да плевать, солидно, несолидно. Я тебе Ярик, что ли?
– Но ты же не хочешь, чтобы твоей маме было за тебя стыдно?
– И что делать?
– Может, у Лёхи возьмешь? – предложил я.
Криворотов был ниже меня, но покрепче.
– С ума сошел? – Тифон поморщился. – У Лёхи все штаны узкие. Еще больше позориться.
– Я знаю, у кого можно взять. И тебе точно подойдет. – Зоя загадочно помолчала.
Мы оба вопросительно посмотрели на нее.
– У Ярослава полно разных костюмов. И фигура у вас похожая.
– Что? – Тифон скривился еще сильнее. – Да я лучше тысячу костюмов себе куплю, чем что-то у него попрошу. За кого ты меня держишь?
– Артём? – подкинул я еще один вариант.
Артёму, конечно, было далеко до Тифона, но он был высокий и явно носил вещи большего размера, чем я.
– Артём – метр девяносто, – сказала Зоя. – Ты о брюках подумал? А может, Макс подойдет? – под острым взглядом Тифа она на секунду осеклась, а потом как ни в чем не бывало продолжила: – Ну а что? Он не худой и не толстый. Они в прошлом году с Артёмом одинаковые покупали на чью-то свадьбу.
– Зой, ты совсем? – Тифон насупился. – Ты нарочно меня провоцируешь сначала Яровым, теперь Максом?
– Да нет же! – Она улыбнулась. – Мне казалось, вы помирились.
– С кем из них мы помирились? – произнес он с нажимом.
– Всё-всё, только не начинай. – Зоя замахала руками.
– А это, кстати, мысль. – До меня дошло, что она придумала. – Если костюмы одинаковые, взять пиджак у Артёма, штаны у Макса, и будет шикарно.
– Я никогда не видела тебя в костюме, – ласково заворковала Зоя и, не давая Тифону опомниться, перебралась к нему на колени.
– Я и сам не видел. – Он смягчился. – Куплю, раз такое дело. Поможешь выбрать?
– Нормальный костюм тысяч двадцать стоит.
– Сколько? – Тифон схватился за стул. – Мне нормальный не нужен. Мне любой. Хоть одноразовый.
– У Ярослава будет хороший костюм, – произнесла Зоя с нажимом. – Недешевый. И все это заметят.
Тифон хрипло зарычал, несколько секунд невидящим взглядом смотрел в окно, потом сдался:
– Ладно. Я позвоню Тёме. Только, если он согласится, ты с нами туда не поедешь.
К Артёму мы отправились на следующий день. С утра я съездил в универ, добросовестно отсидел три пары, а с философии слинял. Мне и своего философа дома выше крыши хватало.
Только вчера начали засыпать, как он завел:
– Слушай, Никит, как ты думаешь, а может, Бог – это коллективный разум? Ну то есть не какое-то там абстрактное нечто, а все люди, вместе взятые? Их общая душа, воля, энергия?
– Чего это ты вдруг религией заинтересовался? Ты же вроде неверующий.
– Не религией, а теологией. Хочу изучить вопрос.
– Зачем это тебе?
– Чтобы с Марковым грамотно полемизировать.
– А он разве верующий?
– Нет.
– Так и ты нет.
– В том-то и дело. Не могу же я вот просто так с ним согласиться.
– Почему?
– Потому что этот человек слишком много на себя берет. Он еще школьник, а ведет себя будто профессор.
– Ты старше его всего на год и тоже часто себя так ведешь.
– Неправда. Все мои умозаключения охватывают широкие пласты любой сферы. А у него всё в одной плоскости, исключительно причинно и линейно. – Дятел приподнялся на локте, и даже в темноте я видел, как заинтересованно блестят его глаза. – Так что ты скажешь по поводу коллективного разума?
– Спроси лучше у бабушки. Это она ходит воду святить и икону повесила.
– У бабушки не могу, в этом вопросе я являюсь ее оппонентом. И стоит сейчас выразить интерес, как она будет считать, что я пошел на попятную, и потащит меня в церковь.
– Настя говорит, что Бог – это любовь.
– Такое с Марковым не прокатит. А вот гипотеза, что Бог – это постоянно изменяющееся информационное поле нашего мироздания, – вполне. И каждый человек своим программным разумом является частью Бога, преобразуя его посредством накопления и обработки информации.
Я отвернулся к стенке.
Наступила долгожданная тишина. Однако только я успел расслабиться, как под подушкой завибрировал телефон.
В такое время мне могла писать только Настя. Но сообщение пришло не от нее, и я несколько раз перечитал его, прежде чем понял смысл.
«Знаешь, что я хочу на Новый год? Абонемент в фитнес-клуб. Можешь папе намекнуть, пожалуйста? Типа это ты придумал?»
Артём встретил нас психованный и злой. В руках он держал телефон и постоянно проверял сообщения.
Макса же, к глубокому разочарованию настроившегося на суровый разговор Тифона, дома не оказалось.
Артём покидал вешалки со своими костюмами на широкую кровать в спальне, потом притащил еще несколько из комнаты Макса:
– Выбирай, что хочешь.
Тифон присел на корточки, играя с развеселившейся от нашего прихода собакой.
– Пусть Никитос выберет, – отмахнулся он. – Мне пофиг.
– Пофиг не пофиг, а на день рождения ехать не мне. – Я поднял первую попавшуюся вешалку. – Давай раздевайся.
Артём быстро вышел из комнаты, собака побежала за ним.
Надетый поверх белой футболки пиджак смотрелся вызывающе стильно, а татуировка дракона бросалась в глаза как никогда. В целом пиджак Тифону подошел. Чуть сильнее, чем нужно, натянулся на плечах, а рукава были слегка длинноваты. Но смотрелось неплохо.
– Ты похож на киношного наркоторговца или сутенера, – заметил я. – Не хватает только золотой цепи и перстней.
Тифон состроил угрожающее лицо и, сделав вид, что вытаскивает из-за пояса пистолет, навел его на меня через зеркало.
– Ты меня подставил. Назови хоть одну причину, почему я не должен убить тебя прямо сейчас.
– Это ошибка. Я всегда был на твоей стороне, – подыграл ему я. – Клянусь, я бы никогда не пошел против тебя.
Продолжая держать «пистолет», Тифон развернулся ко мне.
– Нужно было убить тебя раньше, когда ты соврал Зое про те фотки. Это из-за них она приехала в лагерь и потом сбежала.
Я растерялся. Такой переход к реальности был слишком неожиданным.
– Думал, мы с этим уже разобрались. Я извинился.
– Я должен был убить сначала тебя, а потом Макса.
– Опусти пушку, – сказал я. – Ты можешь убить меня и без нее.
Резко шагнув вперед, Тиф с силой толкнул меня в грудь, и не удержавшись я улетел на кровать.
– Ты чего? Полгода прошло.
Несколько секунд он стоял надо мной с мрачным видом, потом улыбнулся краем губ:
– Ладно. Шучу.
– Давай брюки мерить, – выдохнул я облегченно.
Но только он начал снимать штаны, как в комнату вихрем ворвалась Лана, сбила в порыве буйной радости его с ног и весело набросилась сверху – облизывать лицо.
Матюкаясь и дергая запутанными в штанах ногами, Трифонов отбивался, а я ржал. Ударить Лану он не мог, только отпихивал, что еще больше ее раззадоривало.
Пришел Артём и тоже стал над ним ржать.
– Убери на фиг свою собаку, – зло прохрипел Тифон.
– Ща, погоди. – Артём навел на него телефон. – Камеру включу.
– Я тебе включу. – Тиф приподнялся на локте, однако Лана, запрыгнув передними лапами ему на плечи, тут же опрокинула на спину.
Мы загоготали еще громче.
Наконец освободившись от сковывающей движения штанины, он вскочил и, ухватив Артёма за майку на груди, толкнул так же, как меня, но, в отличие от меня, Артём успел уцепиться за его локоть, и на кровать они улетели вместе.
Дракой их возню в куче костюмов сложно было назвать, но оба злились и, тяжело пыхтя, пытались придушить друг друга.
Было ясно, что Тиф в итоге победит, но Артём держался