Я стала неправильной и плохой, по крайней мере в родительских глазах точно, однако ни капли не раскаивалась.
– О чем ты мечтаешь? – спросил Артём, когда мы, накинув на плечи одеяло, сидели на кровати перед окном и смотрели, как валит снег. – Чего бы тебе хотелось вообще в жизни? Когда-нибудь потом, в будущем?
Я задумалась.
– Есть кое-что, но поклянись, что ты не будешь над этим смеяться.
– Я? Смеяться? Над тобой? Да никогда в жизни!
Ироничная улыбка на его лице означала, что он уже приготовился шутить.
– Артём, я серьезно. Иначе не скажу.
– Ладно-ладно, – ответил он с серьезным видом. – Говори.
– Да ты, наверное, догадываешься.
– Нет. Что? Захватить мир? Стать президентом? Звездой фильмов для взрослых?
– Стать настоящим писателем…
– Ах да, точно! Как же я мог забыть? Сказки? – Улыбка снова помимо его воли расползалась по лицу. – И почему же это невозможно?
– Мама считает, для того чтобы быть писателем, нужен особый склад ума и талант.
– Что не так с твоим умом? Ты же отличница!
– Не знаю, я давала читать ей свои сказки, она смеялась и говорила, что они детские.
– Конечно, детские! – Артём возмутился так, словно это сказали про него самого. – Ты же была ребенком, когда их писала. И сейчас они у тебя тоже никак не могут быть взрослыми. Что за глупость?!
– Она литературовед – ей виднее.
– Ничего не виднее. Твоя мама сравнивает тебя со своими классиками. Так нельзя. Она должна видеть потенциал, должна дать тебе возможность развивать его.
– Значит, она его не увидела.
– Но я же увидел! Может, я не разбираюсь в литературе и в правильности слов, но одно я знаю точно. В твоих сказках есть душа, а это – самое главное в любом творчестве. Уж в этом, поверь, я разбираюсь. – Он натянул посильнее одеяло на моем плече и, немного помолчав, доверительным тоном произнес: – Хочешь, скажу, о чем мечтаю я? Это большая тайна. Даже Котик не знает.
– Ты же никогда не говоришь о будущем, – удивилась я. – Ты живешь здесь и сейчас.
– Это да. Но… Ведь что-то же должно меняться? Просто раньше меня все устраивало, а теперь становится неприкольно. – Он уставился немигающим взглядом в окно. – Я бы хотел, чтобы ты всегда считала меня лучшим.
– Конечно же, ты лучший! Откуда сомнения? – Я нырнула ему под руку.
– Если бы это было так, нам не пришлось бы устраивать твой побег и прятаться. Думаешь, я не понимаю, что мы сидим здесь из-за меня?
– Мы здесь из-за моей мамы.
– Пожалуйста, не спорь! Я знаю, о чем говорю! – Оторвавшись от глубокомысленного созерцания метели, он посмотрел на меня с шутливой строгостью.
– Ты хотел рассказать о своей мечте, – подсказала я.
– Мой отец был очень крутым. И известным. И талантливым. Но… – Он потупился и замолчал. – Я бы хотел стать еще круче.
– Артём, милый. – Ухватив за кончик подбородка, я повернула его лицо к себе. – Тебе не нужно быть круче кого-то. Ты такой, какой есть. Ты – особенный.
Несколько секунд мы пристально смотрели друг другу в глаза.
Неожиданно он спрыгнул с кровати:
– Так, Витя, вставай.
– Что случилось?
– Мы идем танцевать.
– Как танцевать?
– Я зря завел эту тему. – Подойдя к окну, он задернул штору. – У тебя пять минут, чтобы собраться.
– Мы так все время будем делать?
Артём вопросительно замер.
– Сбегать от мыслей?
– Ага. Мы с Котиком регулярно практикуем, – подняв с пола штаны, он надел их. – Чем больше активностей, тем меньше думаешь.
– Но рано или поздно тебе все равно придется планировать свою жизнь.
– Забавное высказывание в свете того, что мы с тобой сейчас в одной лодке. – Он протянул мне футболку, но я не взяла.
– Я о своем будущем не боюсь думать.
– Замечательно. Полжизни потратить на то, чтобы стать профессоршей, только потому, что твоей маме не понравились твои сказки. Это так занудно, Витя, и план твой – отстой. Если бы ты собралась стать волонтером и отправиться спасать африканских шимпанзе, толку и то было бы больше.
– Ну, знаешь, это лучше, чем вообще ничего.
Артём посмотрел на меня с укором и бросил футболку на кровать.
– Продолжай, продолжай. Мне нравится, когда ты меня воспитываешь.
– Я не собиралась воспитывать. – Дотянувшись до футболки, я надела ее. – Просто мне очень жаль, что ты так запутался.
– А ты распутай меня. Сделай правильным, хорошим, живущим по плану.
Разговор нужно было прекращать.
– Нам нельзя сейчас ссориться. – Я спряталась под одеялом.
– Нет, говори. – Он потянул за край одеяла. – Я хочу, чтобы ты сказала все. Все-все, что ты обо мне думаешь. Только честно.
Пришлось уткнуться в подушку. Тогда он, запрыгнув на кровать, резким движением перевернул меня к себе лицом и поцеловал в шею.
– Так что там со мной не так? Я прослушал.
Он подшучивал и как будто играл со мной.
– Давай спор? – предложила я.
– Какой еще спор?
– Ну, как вы с Максом спорите на слабо или типа того. Что ты исполнишь свою мечту и станешь круче своего отца.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. Ты хотел стимул? Вот тебе стимул. Если не сделаешь, я больше не буду считать тебя лучшим.
– Это спор на много лет вперед. Я ведь могу не дожить.
– Жалкие отмазки. Скажи сразу, что сдаешься, и я перестану считать тебя лучшим прямо сейчас.
– Эй. – Он навис надо мной. – Это уже не спор, а шантаж какой-то.
Выдержать его требовательный взгляд было сложно.
– Когда я собиралась уехать в Америку, когда думала о тебе и представляла, что ты будешь тут делать без меня, я не сомневалась, что ты станешь звездой. Так что если ты этого не сделаешь, то я очень сильно в тебе разочаруюсь.
– Вот как? – Он удивленно отпрянул и сел рядом. – То есть это все-таки вызов?
– Получается так.
Он немного помолчал, и я заметила на его губах ироничную улыбку.
– А ты не много на себя берешь, девочка-ботаничка?
– Нет. Ты же меня украл, поэтому теперь я могу делать и говорить, что захочу.
Танцевать с Артёмом было весело. За эти дни в нем скопилось чересчур много энергии, которая требовала выхода. Поэтому он скакал, дурачился, как тринадцатилетний, и не прекращая тормошил меня. Я смеялась и пыталась сбежать, но он ловил и каждый раз возвращал меня обратно.
– Ой, Чернецкий, привет! – К нам подскочила высокая худая девушка с копной коротких пышных волос в стиле афро. – А я все смотрю, ты это или не ты.
Она чмокнула его в щеку и, кивнув мне, защебетала:
– Ужасное место. Подруга сюда привела. Случайно. А ты как здесь оказался?
– Живу рядом, – отозвался Артём.
– Идемте к нам!
Артём бросил на меня вопросительный взгляд.
У него везде находились знакомые, даже если он пытался избежать подобных встреч.
Девчонку с афро звали Вероника. С ней были еще двое, девушка и парень. Бледную зеленоволосую хипстершу Олю Артём тоже знал. А парень представился Семёном. Он был большой и тучный, со скучающим лицом и в офисной рубашке.
Ребята сидели на диванах, возле стола стояло еще два стула, но Артём все равно усадил меня к себе на коленку.
Какое-то время они разговаривали об общих знакомых: кто где и что делает, по ходу вспоминая связанные с этими людьми истории.
Семён все это время молчал, но не сводил с Артёма пристального взгляда. Наконец его озарило:
– Это же ты в клипе с «Бездушной Тварью» снимался?
– Он-он, – подтвердила Вероника. – Потрясающий клип!
– Угу, – неохотно промычал Артём. – Три миллиона просмотров. Вложений – копейки.
– Я про картинку, – пояснила Вероника. – Цвета, атмосфера, стиль.
– Сама песня мне несильно зашла, но ролик зачетный, – сказал Семён.
– Это все Вита. – Артём с родительским видом погладил меня по голове. – Ее идея и сценарий. Она – писатель.
– Правда? – удивился Семён.
Все развернулись ко мне.
– Что же ты пишешь?
– Любовные романы, – ответил за меня Артём. – Восемнадцать плюс.
– Да ладно? – оживилась Оля.
– Издаешься? – спросила Вероника.
– Огромными тиражами, – не моргнув глазом соврал Артём.
– Сколько тебе лет? – заинтересовался Семён. – Молодо выглядишь.
– Мне семнадцать, и я ничего не пишу, – призналась я.
Артём попытался зажать мне рот ладонью.
– Ну во-о-от, – протянула Оля разочарованно.
– Но клип правда мой.
– Это хорошо, – одобрил Семён. – Лучше, чем любовные романы. А хочешь попробовать написать визуальную новеллу?
– А что это?
– Никогда не играла? – Впервые за вечер лицо его прояснилось. – Тебе же семнадцать, вы все в такое играете.
– Вита – не все, – твердо отрезал Артём.
Я ткнула его в бок, и он развернулся ко мне.
– Это то, на чем Котик в детстве подвисал. Помнишь, показывал тебе историю про девочек-пионерок?
– Бесконечное лето, – обрадовался Семён. – Классика. Я тоже подвисал. Теперь сами хотим замутить.
– Она согласна, – немедленно откликнулся Артём.
Семён достал телефон и приготовился записывать:
– Давай свой номер.
– Вся связь только через меня, – объявил Артём.
Вероника с Олей переглянулись.
– Нет, спасибо, я не смогу, – сказала я. – Я в этом не разбираюсь и не хочу вас подводить.
– Так, сейчас. – Артём вытащил меня из-за стола и отвел в сторону. – Ты чего? Тебе же нравится это!
– Ты выставляешь меня в ужасном свете.
– Почему это в ужасном?
– Как будто я твоя собственность.
Он довольно усмехнулся:
– А разве нет?
– Я хочу уйти.
– Обиделась?
Я промолчала.
После духоты клуба на улице дышалось легко, а дневная метель сменилась мелким освежающим снежком.
– Ты хотела, чтобы я дал ему твой номер?
– При чем тут это?
– Я же видел, как он на тебя смотрел. «Сколько тебе лет?» – и все такое…
Обхватив обеими ладонями мое лицо, Артём попытался меня поцеловать, но когда я не далась, поднял и, перекинув через плечо, быстро понес по улице.