– Куда же мы теперь?
Артём огляделся по сторонам.
Справа, по ходу нашего движения, широко раскинулось голубоватое здание Белорусского вокзала.
– Можем на вокзале переночевать.
– Ладно, – согласилась я.
– Серьезно? – Он встряхнул меня за плечи. – Ты поверила? Никаких вокзалов не будет. Сможешь еще немного пройти пешком?
Глава 25Никита
Как я и предполагал, разместились парни в «Оверлуке». Трифонов – в номере с чемоданом, Макс – с кровавым пятном на стене. Зато Ярослав занял целых два номера, куда он перетащил чуть ли не весь свой гардероб.
Постельное белье, две подушки и два одеяла он тоже взял из дома, а еще одну подушку и одеяло для Макса им одолжил Лёха.
Прожили они там всего четыре дня, а атмосфера отеля изменилась до неузнаваемости. Стало тепло, потому что Ярослав купил три обогревателя, тишина рассеялась громкой музыкой Макса, крайний номер, где висела картина с глазом, превратился в кухню: электрическая плитка, чайник, низенький столик, который они принесли из холла; на поставленных рядом тумбочках красовалась новенькая посуда – еще один спонсорский вклад Ярослава. Мистическая мрачность сменилась безалаберным духом общежития, а воздух наполнился запахами еды, табака и одеколонов.
Часть продуктов, которые могли испортиться, вроде сосисок, молока и сыра, парни хранили в гробу локации «Вий». Это было самое холодное место из всех помещений квеста – огромная пустая комната с установленным на постаменте гробом, где, вероятно, должна была лежать актриса, изображающая мертвую панночку.
Я сильно жалел, что не находился рядом с ними в тот момент, когда они обследовали залы в первый раз, и мог только воображать, как это было увлекательно, потому что Тифон водил меня по всем локациям уже с видом хозяина, демонстрирующего свои владения. «Это тюремная камера. На нарах, кстати, тоже можно спать. Подумываю о том, чтобы Ярова сюда выселить», «Здесь морг. Но только один ящик выдвигается. Хочешь полежать?», «В той коробке окровавленное тряпье. Криворотов в нем реально Макса напугал», «А, это просто склеп, ничего такого. Выглядит только крипово – все эти сатанинские знаки и козел вон тот, но, по сути – фигня: ребусы, головоломки. Меня такое не прикалывает».
А прикалывал Тифона зал со свисающими с потолка цепями, крюками, клетками, огромными изогнутыми трубами и красным освещением из локации Фредди Крюгера.
Кроме цепей и железной дребезжащей лестницы, где он подтягивался, там стояли три стальные канистры с песком, килограммов десять каждая, которыми можно было качаться.
Тиф раздобыл резиновый коврик для занятий, и стало ничуть не хуже, чем в нашем районном спортклубе. Для полного счастья ему не хватало только груши.
В отличие от Зои, Тифона не смущали ни зловещие декорации, ни тревожная пустота залов, ни слои покрывающей все кругом пыли. Он вписывался в эту странную, лишенную всякого комфорта обстановку идеально. Борьба за выживание – романтика, абсолютно соответствующая его жизненным установкам. Только заняться ему здесь было особо нечем. Кино, компьютер, книги, которые, как ни странно, он все же иногда читал, никогда не увлекали его в полной мере. И он всегда жалел потраченное на все это время.
Тифону была интересна сама жизнь и какая-нибудь активная деятельность на результат. Так он оценивал смысл собственного существования.
На первом этаже фабрики он отыскал интернет-магазин итальянской мебели и подрядился к ним на склад ночным грузчиком. Он бы и днем работал, но там и без него работников хватало, а по ночам разгружать фуры было почти некому.
– Где же Макс? – В зал Фредди заглянул Лёха.
Мы с Криворотовым приехали вместе, но осматривать локации он с нами не пошел и отправился прямиком к Максу, который ночью все же взломал сеть вебкамщиков вместе с десятком прочих соседских сетей, потому что не знал, какая именно принадлежит им, и тыкал во все подряд.
– Зачем он тебе? – подозрительно спросил Тифон.
– Ну как зачем? – Лёха широко разулыбался. – Уж ты-то наверняка в курсе.
– Понятия не имею.
– Не знаешь про вебкам? – наивно удивился я.
– И ты, Горелов, туда же? – Тифон посмотрел на меня так, будто я только что скатился в его глазах до самого плинтуса. – Озабоченные придурки.
– Ну, мы же не прокачиваем силу воли через воздержание, поэтому нам можно, – насмешливо парировал Лёха.
Тифон набычился.
– Как по мне, так это чистый изврат. Я понимаю, были бы вы задроты какие и в реале вам не светило бы, но у тебя, Криворотов, этих баб – как селедок в бочке. На фига?
– Так мы их сейчас просто заценим, выберем, а потом в реале подкатим.
– Фу! – Тифон брезгливо передернул плечами. – Это же продажные девки.
«Продажные девки» значились одним из главных пунктов в его списке «самых презренных людей». Перед ними шли только предатели, мажоры и халявщики. Тиф говорил, что его отвращение к этим девушкам сильнее любых соблазнов. Что общаться с ними все равно что копаться в мусорных отходах, или засунуть руку в засорившийся толчок, или представить, что по тебе ползают тараканы.
В общем, когда он начинал об этом рассуждать, всем действительно становилось противно.
– Сразу ясно, что ты не в теме. – Лёха попинал ногой канистру. – Вебкамщицы – это тебе не проститутки. Они же ни с кем не спят. Просто болтают с тобой о том о сем и могут раздеться, если хорошо попросишь.
– А смысл? – Тифон достал пачку сигарет. – Разденутся они и дальше что?
– Ничего. Просто сиди себе, любуйся. Чисто эстетическое удовольствие.
Лёха потянулся к пачке.
– Ну на, кури. – Тиф достал сигарету и зажал ее в пальцах перед Лёхиным лицом, а когда тот попытался взять, с силой шлепнул его по руке. – Эстетически.
– Блин, – обиделся Лёха. – Кончай тупить. Просто скажи, где Макс.
– А ты кончай мне разную хрень задвигать.
– Да ладно тебе, это же просто развлекуха. Все равно что кино, – пришел я на помощь Лёхе.
– Не дай бог вам взбредет в голову притащить их сюда в реале. – Тифон показал мне кулак. – Вылетите пулей, ясно?
– Слышь, это мое помещение, – возмутился Лёха.
– Пока здесь живу я, оно мое.
Ловко подтянувшись на цепи, Тифон раскачался, ухватился одной рукой за лесенку, перебрался через перила надстроенной балконной конструкции и, спрыгнув с другой стороны, исчез среди лабиринта труб.
В этом был весь Трифонов. Спорить или доказывать ему что-то было бесполезно, и я мысленно поаплодировал его маме, которая вбила ему эту мораль как гвоздь в череп.
– В какой-то степени это даже хорошо, – зло сказал Лёха, когда мы вышли из зала и отправились на поиски Макса. – Не будь Тиф таким, то мутил бы со всеми подряд, просто ради самоутверждения. Он же раньше и дрался бесконечно, лишь бы доказать, что он главный самец на районе. Взял и все настроение испортил.
– Ниче, Макс тебе его сейчас мигом поднимет, – заверил я, заметив на своем телефоне входящий вызов.
Выяснилось, что Трифонов, отказавшись не только любоваться на прелести вебкамщиц, но и слушать их болтовню, разозлился до такой степени, что выгнал Макса из «Оверлука».
И тот не нашел ничего лучше, чем засесть в логове «Ведьмы из Блэр».
Локация там немного напоминала «Нарнию». Тоже деревья и помещение среди них по типу старого домика, только все жуткое и зловещее: свисающие с голых корявых веток куколки, связанные из прутиков, черные отпечатки детских ладошек, обгоревшая рама в оконном проеме. Внутри – облупившиеся зеленые стены, выцарапанные повсюду странные кресты и детские вещи по углам.
Макс расположился на втором этаже на отвратительного вида матрасе, а прямо перед ним на полу стоял включенный ноут и освещал его лицо голубоватым светом.
– А что, поприятнее места не нашлось? – Вместо приветствия Лёха брезгливо огляделся.
– Действительно, – глухо отозвался Макс. – Здесь же кругом приятные места.
– Не, ну в «Чернобыле» вполне уютная детская.
– Мне и здесь хорошо. – Макс кивнул на лежащий возле него на зарядке телефон: – Розетки удобные.
– Ну что? Покажешь девчонок-то? – Лёха потер ладони.
– Смотри. – Макс повернул к нему экран ноута.
Криворотов опустился рядом с ним на матрас, я заглянул из-за плеча.
На экране действительно была комната с большой круглой кроватью, на которой в обычной белой майке и джинсах сидела девушка, однако вид был не с камеры компьютера, а откуда-то сверху.
– Камеры внутреннего наблюдения? – догадался Лёха. – А говорили вебкам…
– Это гораздо интереснее. – Макс переключил изображение на вид коридора, по которому шел лысый человек.
Когда тот остановился возле одной из дверей и отпер ее, Макс снова переключил.
Теперь мы смотрели на комнату. Человек вошел и сел за письменный стол.
– Кто это? – спросил я.
– Кажется, хозяин вебкамщиц.
– И зачем он тебе? – неодобрительно вздохнул Лёха.
Макс неопределенно пожал плечами.
– Вот думаю.
– Мы будем развлекаться или думать? – Лёха поднялся и прошелся взад-вперед по комнате. – Здесь вообще есть где-нибудь пиво?
– У Ярослава под кроватью, – ответил Макс.
Криворотов снова грустно вздохнул.
– Какие-то вы тут все неприветливые. – В дверях он обернулся: – Кому-то еще взять?
Мы отказались.
– Мутные они. – Макс кивнул на экран, когда Лёха вышел.
Его сосредоточенный вид говорил о том, что размышлял он об этом не первый час.
И я уже успел немного изучить Макса, чтобы понять, что это не предвещает ничего хорошего. В прошлый раз в лагере, перед тем, как мы влезли к фермерам, он пребывал в такой же странной задумчивости.
– А что такое? – Я уселся на освободившееся рядом с ним место.
– Криминал, все дела…
– Можешь нормально объяснить?
Он снова переключил на комнату с той девушкой.
– Они у них паспорта забирают и заставляют отрабатывать долги. Не у всех, конечно, но вот у этой точно.