Девушка продолжала сканировать меня взглядом. Наконец решилась. Раскрыла свой чемоданчик и достала ампулу.
– Денег не нужно, но в больницу мы все равно его сдадим. Дальше – сами разбирайтесь.
В приемном отделении никого не было. Артёма завезли на каталке в кабинет и переложили на кушетку.
Пухленькая конопатая медсестра с зеленой челкой тут же заставила меня заполнить на Артёма бумаги. Имя, год рождения, вес и рост. Я сказала, что паспорта у него нет, и записала Максимом.
Пришел дежурный врач, Горбунов. Вместе с медсестрой они раздели Артёма по пояс и стали ждать другого врача, который делает кардиограмму.
– А он не замерзнет? – Я подсела к столу Горбунова.
– Не успеет.
– А можно нам не оформляться?
Он поднял голову и с непониманием уставился на меня.
– Как не оформляться?
– Ну, раз он просто спит, то какой смысл класть его в больницу?
– Со смыслом пусть в отделении разбираются. Раз неотложка привезла, значит, надо.
– Это я их вызвала. Испугалась. Я же не знала, что так бывает.
Врач недовольно взглянул исподлобья.
– Он у тебя в отключке, как я вас отпущу?
– Просто не оформляйте – и все. Как будто нас и не было. А он проснется, и мы сразу уйдем.
– Я не могу не оформлять.
– Но так же бывает, что человек отказывается от госпитализации.
– Что-то я не вижу, что он готов подписать отказ.
– Посмотрите, кажется, он просыпается.
– Девочка, милая, ты лучше пока позвони его родителям. Пусть приедут и, если договорятся с лечащим врачом, сразу заберут его.
Артём провел ладонью по лицу, словно собирался вот-вот открыть глаза.
Я бросилась к нему:
– Артём, Артём, проснись, пожалуйста!
– Артём? – Врач посмотрел в бумаги, затем на меня.
Кровь прилила к лицу. Я совершенно не умела врать.
– Все с вами ясно. Тогда запишу его как неизвестного, подобранного на улице.
– Мы можем заплатить, – сказала я. – Только не прямо сейчас. Клянусь! Сколько нужно?
Артём всегда все улаживал, предлагая деньги. У него это получалось просто и естественно, словно само собой разумеющееся.
Но я так не умела.
Доктор набрал на стационарном телефоне пару кнопок, крикнул рассерженно: «Ну где там Козлов?» – после чего велел медсестре оформить Артёма как бомжа и исчез в коридоре.
А как только шаги его стихли, медсестра зашла в кабинет и остановилась над Артёмом, разглядывая. Потом протянула руку к кольцу на шее:
– Это нужно снять.
– Хорошо. – Наклонившись, я расстегнула цепочку.
– Вы не бомжи. И не наркоманы.
– Конечно нет! – Я обрадовалась, что хоть кто-то это понял.
Она взяла Артёма за подбородок и покрутила его голову из стороны в сторону, затем перевела взгляд на меня.
– Это Чернецкий, – объявила она и довольно заулыбалась, наблюдая за моей реакцией. – Я слушаю БТ. «Демоны» – мой любимый клип. А еще я знаю, что его ищут.
– Все, что пишут, – неправда.
– Значит, ты та самая похищенная девочка?
– Я не похищенная. Я сама сбежала.
– Понимаю. С Чернецким я бы тоже сбежала. – Она погладила его по щеке. – Красивый мальчик.
– Помогите нам, пожалуйста. Ему нельзя оставаться в больнице.
– Чернецкий богатый, – прямо заявила она.
– Из-за всего этого у нас сейчас совсем нет денег. Но мы заплатим. Честно! Потом. Можно потом? Пожалуйста! Вы же знаете, что он может.
Молча протянув раскрытую ладонь, девушка посмотрела на мой зажатый кулак с кольцом.
– Этого будет достаточно.
Я убрала руку за спину.
– Как хочешь. – Она пожала плечами и вернулась за свой столик.
– Умоляю, не говорите никому, что мы здесь. – Я отправилась за ней.
Медсестра снова насмешливо раскрыла ладонь.
– Моя подруга из терапевтического заплатит больше, только чтобы с ним сфотографироваться.
– Но это не просто кольцо, – попыталась объяснить я. – Это личная и очень важная вещь. Поэтому я не могу отдать его.
В приемную торопливо вошел другой доктор, Козлов.
– Где Горбунов?
– Он вас ждал, – отозвалась медсестра. – Сейчас вернется.
Козлов прошел в кабинет, и через открытую дверь я увидела, как он ставит присоски Артёму на грудь. Зажужжал аппарат, снимающий кардиограмму.
Оторвав напечатанный листок, доктор быстро поднес его к глазам, что-то черкнул в бумаге на столе и так же быстро направился к выходу.
– Ну как? – окликнула его медсестра.
– Жив.
Она рассмеялась:
– А прогнозы?
– Да что прогнозы? Молодой здоровый пацан. Гоните его отсюда в шею. Нашел себе курорт.
На столе зазвонил стационарный телефон, медсестра взяла трубку.
– Пятьсот седьмая? Хорошо. Пусть спускаются забирать.
– Ладно. – Глубоко вдохнув, я положила перед ней кольцо.
Она подняла на меня глаза и кивнула.
– Сейчас девочки придут, скажу его в процедурную отвезти. Отлежится, потом выпущу через главный выход. Жди там. С Горбуновым я сама разберусь. Кстати, можно капельницу поставить, быстрее очухается.
– Кто очухается?
От неожиданности мы обе вздрогнули и обернулись. На пороге кабинета без свитера и босиком стоял Артём.
– Ну слава Богу! – Я бросилась к нему. – Я так испугалась!
– Очень зря. – Он поцеловал меня в лоб и, тут же заметив лежащее перед медсестрой кольцо, в два шага оказался возле стола.
Забрал кольцо и, сунув его в передний карман джинсов, смерил меня убийственным взглядом.
– Извини. Мне ничего больше не оставалось! Иначе тебя положили бы в больницу на несколько дней.
Разглядывавшая его медсестра спохватилась:
– Нужно подписать отказ.
– Обойдешься, – откликнулся Артём зло. – Вымогательница.
– Неправда, – запротестовала она. – Это оплата моих услуг.
Пропустив ее слова мимо ушей, он вернулся в кабинет и принялся молча обуваться.
А когда оделся полностью, вернулся Горбунов.
– Уже уходите?
– Да, спасибо. Выспался отлично. – Схватив меня за руку, Артём направился к выходу.
– Отказ подписали? – окликнул его Горбунов.
– Обратитесь к Кострову. Он за меня все подписывает.
На улице из-за туч стоял сумрак. Мы вышли на дорогу перед больницей и остановились.
– Это Рон, – сказала я. – Это он тебе подсыпал что-то в кофе. Ты же их знаешь.
Артём понимающе кивнул.
– Как же они все меня задрали! Когда отберу у Кострова студию, я им не свободу дам, а вышвырну как котят.
– Ты так серьезно это сказал. – Я прижалась к его локтю.
– Как взрослый, да? – Он весело вскинул бровь.
– Да.
– Как ты могла отдать ей кольцо?
– Эта девушка знала, кто ты такой, и, если бы ты остался, за тобой точно приехала бы полиция. Ее просто распирало разболтать об этом. А кольцо – это просто вещь. Хоть и дорогая, но не дороже тебя.
– Значит, просто вещь? – Артём сунул руку в карман. – Обычная, ничего не значащая вещь? Или, может, ты думаешь, что мне ничего не стоит купить тебе другое кольцо?
– Я так не думаю.
– А зря. – Размахнувшись, он зашвырнул кольцо в сугроб.
Невольно вскрикнув, я кинулась к тому месту, где оно упало. Однако в свежем сугробе от него не осталось и следа.
– Зачем ты это сделал? – Упав на колени, я принялась разгребать снег.
– Перестань. – Он обхватил меня сзади и поставил на ноги. – Это просто бессмысленная вещь.
Я высвободилась.
– Нет, не перестану. У медсестры мы могли потом забрать его обратно, выкупить или обменять на фотки. – Я всхлипнула, чувствуя, как подступают слезы.
– Вот дурочка-то. – Развернув меня к себе, Артём помахал перед моим носом болтающимся на цепочке кольцом.
Я потянулась за ним, и тогда, подхватив меня на руки, он нарочно завалился в снег.
– Мы промокнем и простудимся, – засмеялась я. – У тебя совсем легкая куртка.
– Помнишь, как нас засыпало одеждой в том убогом магазине?
– Ты точно хорошо себя чувствуешь?
– Я чувствую себя так, словно меня адреналином накололи.
– Вероятно, так и есть.
– И это просто отлично, потому что я полон решимости доехать туда, куда мы и собирались.
– А куда мы собирались?
– Скоро узнаешь.
Глава 30Вита
От дома, куда нам нужно было попасть, нас отделяли пятнадцать километров. В принципе, можно было пройти это расстояние за три-четыре часа пешком. Но телефон окончательно разрядился, а идти вслепую без карты зимой было слишком рискованно даже для Артёма.
Тогда-то он и объявил, что должен «раздобыть» деньги, хотя ничем подобным в жизни не занимался и именно по этой же причине его переполнял безграничный энтузиазм.
Человек опытный знает, что раздобыть деньги «по-быстрому» честным путем невозможно, Артём же этого не знал, поэтому действовал так, как он привык поступать во всем: стремительно и ни капли не сомневаясь в своих возможностях.
Здраво рассудив, что единственное, в чем он по-настоящему хорош, – это музыка, он решил отыскать местных уличных музыкантов и одолжить у них какой-нибудь инструмент.
Только найти в провинции уличных музыкантов оказалось сложнее, чем деньги.
Проколесив по небольшому городку около часа, мы встретили лишь парочку бомжей и одну цыганку. Про музыкантов никто ничего не знал.
– Смотри, вон кафе, – я машинально вскинула руку.
– Нападем на них? – Артём пошарил в карманах. – Из оружия у нас только горсть мелочи и твои несчастные глаза.
– Извини. Совсем забыла, что мы без денег.
– Это так странно звучит: «без денег». – Он состроил глупую физиономию. – Господи, я готов, кажется, выпить цистерну кофе.
– Еще бы! Ты почти не спал.
– Я отлично выспался в больнице.
К тому времени мы уже умирали от голода – ведь в последний раз мы ели более суток назад.
– Может, просто зайдем погреться? – Я кивнула на новогоднюю витрину магазина с игрушками.
Медвежата в красных колпачках, веселая семейка пупсов, развалившаяся в санях, длинноногая обезьяна на олене, пушистая елка, украшенная звездами.