Даника повернула к Питеру встревоженное лицо. Видимо, ей невыносима была мысль, что она снова обманула его доверие.
– Куда вы ходили, Даника? – ласково спросил Том. В конце концов, эта девушка не сделала ничего плохого, подумал он. Она всего лишь волновалась за подругу. – Как вы пытались ее найти?
– Я сначала хотела искать сэра Хьюго. Я не пошла в офис, там девушка, и она плохо со мной говорила, когда я пришла в прошлый раз. Я ждала, чтобы он пришел, но его не было и не было. Тогда я попробовала другое. Узнать, как быть дорогой проституткой. Как Мирела сказала. Я не уродливая, я знаю. Мужчины всегда говорят, они любят мою фигуру. И я говорю по-английски. Не очень, но нормально.
К сожалению, Том прекрасно представлял себе, что ее полудетское худенькое тело действительно может представлять интерес для мужчин с определенными вкусами.
– Они сказали «нет». Я никогда не буду дорогой. Они сказали, все знают, что мы грязные. Никто к нам не дотронется. Восточная Европа не получить много денег.
– Почему же они считают вас грязными?
Даника опустила глаза и покраснела.
– Мужчинам разрешали быть с нами без защиты. Они говорят, так любят больше. Мы не хотим, но нас не спрашивают. Но я сдала тесты… как это, анализы. Питер брал меня к доктору. Я не грязная, нет, честное слово.
Тому вдруг стало стыдно за всю мужскую половину человечества. Неужели мужчины – а может быть, даже мужчины, с которыми он знаком, – могут так отвратительно поступать с таким ребенком? Но при этом он не мог не чувствовать некоторого разочарования. До встречи с Даникой он рассматривал ее в качестве одной из главных подозреваемых. Хьюго погибает, девушка исчезает – все совпадало, и выводы напрашивались сами собой.
– Я уверен, что никакая вы не грязная, Даника. Но означает ли это, что вы не нашли никаких следов Мирелы?
– Нет. Я даже была, где мы встречались. Я очень боялась, что меня поймают. Но моя одежда очень хорошая – мне купила Грейс. Никто не знал, что я была проституткой.
Грейс – должно быть, это жена Питера, догадался Том. По крайней мере, в жизни этой девочки случилось хоть что-то хорошее. Но если предположить, что женщина, выходившая в то утро из дома Хьюго, и есть убийца, то это никак не могла быть Даника. Даже с тонной косметики на лице она не была бы похожа на взрослую женщину. У нее были тоненькие, совсем детские руки, и весила она, как казалось с виду, ненамного больше, чем пятилетняя Люси.
Он оставил Данику со своими коллегами – нужно было запротоколировать ее показания. Да, она никак не подходила на роль подозреваемой, но ее подруга Мирела вполне могла иметь отношение к делу.
Ему самому нужно было возвращаться в Оксфордшир. У Тома накопилось множество вопросов к Лоре, и к тому же сегодня в Эшбери-парк должен был приехать Брайан Смедли, глава принадлежащей Хьюго компании по недвижимости и один из его адвокатов. Сегодня планировалось чтение завещания Хьюго, и Тому хотелось непременно при этом присутствовать, чтобы лично наблюдать за реакцией Лоры.
Около 2.30 он наконец въехал в темный, затененный деревьями двор Эшбери-парка, вышел из машины и поднялся по ступенькам к массивной двери. Он не успел постучать – Бекки сама вышла ему навстречу; Том позвонил ей с дороги, что подъезжает.
– Вы привезли мне списки пассажиров? Я уже на стену лезу от скуки и ничегонеделания.
– Привет, Том, я тоже рада вас видеть, – передразнил он. – Да, я привез списки. И, учитывая количество пассажиров за нужный нам период, скоро вы вообще умрете от скуки. Ну как, было что-нибудь интересное?
– С утра ничего. Мы вместе обедали, но разговаривала в основном Стелла. У Имоджен был такой вид, будто она недавно плакала. Со мной никто не разговаривает. Они все или запираются в своих комнатах, или ходят парами. И постоянно обмениваются многозначительными взглядами. Вот, собственно, и все – ничего конкретного. А что у вас?
Том рассказал ей о совещании в офисе и новостях, которые, как он вынужден был признать, не очень-то приблизили их к разгадке.
– Вы думаете, Даника в этом замешана? – спросила Бекки.
– Наоборот, уверен, что нет. Но Мирела Тинески пропала – и она как раз может быть замешана. Полагаю, нужно будет опросить их всех – я имею в виду девушек. Во всяком случае, тех, кому Хьюго помог в течение последних двенадцати месяцев. И всех сотрудников фонда тоже. Возможно, они вспомнят кого-то, у кого мог быть зуб на Хьюго. Девушки все как одна клянутся, что обожают его, но кто знает, им пришлось нелегко в жизни; может быть, какая-нибудь одна и соблазнилась большими деньгами. Команда как раз занимается опросами. Нужно раскопать все, что можно, на Мирелу Тинески. Это я поручил Аджаю.
– Как вы думаете, мог старина Хьюго спать со своими собственными проститутками?
– Ну, многие мужчины спят с проститутками – хотя лично я никогда не испытывал к этому особого интереса. Возможно, он рассматривал это как один из бонусов своей работы.
– Том! Это отвратительно. Просто ужасно! Не могу поверить, что вы такой циник.
Том взглянул на Бекки – она действительно брезгливо сморщила нос. Если бы она знала о прочих склонностях Хьюго, подумал он, то по сравнению с ними секс с проститутками из благотворительного фонда показался бы ей практически нормальным занятием. Кейт и события вчерашнего вечера на время вытеснили из его памяти подробности разговора с Аннабел, но теперь Том вдруг снова вспомнил о них. Это должно иметь значение, напомнил он себе.
Бекки проводила Тома в столовую, где с разрешения Лоры она устроила себе временный кабинет. Комната была оклеена серо-коричневыми обоями с набивным рисунком, а одну из стен закрывал огромный, выцветший от времени гобелен. Он мог бы неплохо выглядеть, подумал Том, если бы кто-нибудь потрудился его отчистить и отреставрировать. В центре комнаты возвышался самый большой обеденный стол, который ему когда-либо приходилось видеть; за ним могло легко рассесться не меньше тридцати человек. Никакой другой мебели в столовой не было, только массивный, выложенный камнем камин и тяжелые бархатные шторы на окнах. Еще одна милая уютная комната, мелькнуло в голове у Тома.
– Господи, Бекки. Вы что, не могли выбрать комнату повеселее? И почему вы решили устроиться на дальнем конце стола? От него до двери мили две, не меньше.
– Именно. И это означает, что какая бы информация ни была у меня на экране, я успею закрыть все окна, прежде чем ко мне кто-то приблизится. Я не доверяю им, Том. Они мне нравятся, как ни странно, но, даже если они не имеют никакого отношения к смерти Хьюго, явно что-то скрывают. Особенно Имоджен. Она знает гораздо больше, чем хочет показать. Я вижу это по ее глазам.
Конечно, Бекки была права, и Том это прекрасно понимал. Сегодня у его симпатичной помощницы был более чем решительный вид, как у бульдога, готового вцепиться кому-нибудь в ногу. Том знал, о чем она думает: Бекки считала, что он действует слишком медленно. Но им было не на что опереться, и ничто конкретно не указывало на вину Лоры или Имоджен. Против них не было даже не то что косвенных доказательств, а никаких доказательств вообще.
– Честно говоря, я не понимаю, что все это означает, но сегодня постараюсь пролить свет на некоторые вопросы. Бекки, здесь холодно, как на Северном полюсе. Разве отопление не включено?
Том снял пиджак, пока ехал в машине, но сейчас поспешил влезть в него обратно. Он не слишком любил костюмы, но ему приходилось носить их на службе. И в данный момент пиджак оказался совсем не лишним.
– Вы привыкнете. Вообще-то я думала, что вы, северяне, не такие слабаки, – ухмыльнулась Бекки. – Ну да ладно. Пока я тут сидела и от скуки теряла остатки своего скудного разума, мне пришло в голову поискать в Интернете информацию про рогипнол. Я еще совсем молода, как говорится, и мне казалось, что рогипнол был всегда. Но я ошибалась. Первое упоминание о нем встречается только в 1999 году. До этого он считался специализированным лекарственным препаратом, который можно купить по рецепту, но в 1999-м рогипнол впервые назвали «наркотиком изнасилования». Первой историей с участием рогипнола в Англии стало дело серийного насильника Ричарда Бейкера. Его поймали с помощью «Соседского дозора»[5]. Рогипнол – торговое название флунитразепама, и это средство раз в десять сильнее валиума. Согласно Интернету… так, это я лучше зачитаю… «обладает снотворным, седативным, анксиолитическим – что бы это значило? – и противосудорожным действием. Употребление препарата в комбинации с алкоголем и/или опиатами может привести к провалам в памяти». Лора сказала, что Хьюго использовал рогипнол и на ней, но не для изнасиловнаия. Вам нужно узнать зачем, Том.
– Узнаю, конечно. Когда почувствую, что она готова рассказать мне правду. Лора очень хорошо умеет уворачиваться от вопросов, поэтому их можно задавать бесконечно – и все равно не получить ответа.
Бекки бросила на него сердитый взгляд. Ей не терпелось взять эту крепость штурмом; точно так же она расправлялась с автомобильными пробками: решительно двигалась вперед к своей цели, не боясь по пути поскандалить с парочкой других водителей. Но такой подход ни за что не сработал бы с Лорой. Ее нельзя было сбить с толку; Том чувствовал, что сначала он должен завоевать ее доверие.
– Скажите-ка мне точно, что вы слышали сегодня утром, – попросил Том. – Давайте попробуем наметить те пункты, где Лору и Имоджен можно прижать.
Бекки взяла записную книжку и села за стол.
– Я все записала – постаралась припомнить слово в слово. Но, Том, надо было это слышать. Атмосфера так сгустилась, что ее можно было резать ножом. – Она открыла нужную страницу и прочитала Тому все, что требовалось. – Но понимаете, здесь важны даже не слова, а интонации. Повторюсь – надо было слышать, как Лора это сказала. Абсолютно ледяным тоном. Было ясно как день, что она ненавидела Хьюго. Почти так же сильно, как Имоджен.