Она посмотрела на Тома, который внимательно слушал этот монолог:
– Я готова, старший инспектор.
Тому показалось, что в разговоре Лоры и Имоджен был некий подтекст, но о чем конкретно шла речь, он, конечно, догадаться не мог. Как только за Имоджен и полицейскими закрылась дверь, он взглянул на Лору и сочувственно улыбнулся:
– Извините, Лора. Я должен был вести себя официально – уверен, вы понимаете.
– Зато я не понимаю, – вмешался Уилл. – Если у вас нет прямых улик, то вы не можете взять и увезти человека на допрос. И если это всего лишь пара вопросов, почему нельзя было задать их здесь?
С этим парнем придется считаться, мелькнуло в голове у Тома. Уилл стоял, широко расставив ноги и засунув кулаки в карманы джинсов; его поза была довольно агрессивной.
– Мистер Кеннеди, у нас есть улики, предполагающие, что ваша бывшая супруга находилась в Лондоне утром в день убийства. А теперь, если вы не возражаете, я бы хотел поговорить с вашей сестрой.
– Я останусь с ней, – возразил Уилл. – Уверен, ей нужна моя поддержка.
Лора явно была потрясена, но Том не вполне понимал, какие именно слова произвели на нее такой эффект.
– Уилл, у нас с Томом сложились вполне дружественные отношения. Я знаю, ты хочешь мне помочь, но лучше пойди и отыщи маму. Во-первых, она будет рада тебя видеть, а во-вторых, кто-то должен сообщить ей об Имоджен. Пожалуйста, иди. Я поговорю с Томом. Все в порядке.
Уилл неохотно вышел. Лора предложила перейти в гостиную; они устроились в креслах, и Том заговорил снова:
– Спасибо, Лора. Мне нужно задать вам ряд довольно личных вопросов.
Было заметно, что Лоре не по себе, и Том подумал, что нужно помочь ей немного расслабиться, иначе далеко они не продвинутся.
– Как у вас дела? Я заметил, что вы уже успели тут кое-что изменить. Стало гораздо лучше.
Замечание касалось дома и сада, но на самом деле от Тома не укрылось, как изменилась и сама Лора. Она была уже не такой бледной, как раньше, и сегодня на ней был свитер насыщенного зеленовато-голубого цвета, который шел ей гораздо больше, чем тот, грязно-бежевый, что был на ней в их первую встречу. Ему с трудом верилось, что это та самая женщина, с которой он познакомился всего несколько дней назад. Эта, новая Лора была крепче и увереннее в себе.
Но она явно расстроилась из-за того, что Имоджен увезли на допрос, и Том видел, что сегодня она настроена к нему куда менее дружелюбно, хотя только что уверяла Уилла в обратном.
– Да бог с ним, с садом. И с домом тоже. Скажите, что такого вы обнаружили, что связывает Имоджен с убийством Хьюго?
– Лора… простите, но сейчас я этого сказать не могу.
Как только будет можно, я вам все расскажу.
Он знал, что сейчас последуют возражения, и, не делая паузы, перешел к своим вопросам:
– Я понимаю, вам нелегко об этом говорить, но не могли бы вы рассказать о своей болезни? Я уже спрашивал вас об этом, но тогда нам пришлось прерваться. Вам может показаться, что это не имеет отношения к делу, но я просто пытаюсь получить полную картину. Вы не возражаете?
Тон Лоры смягчился, но она все еще была напряжена.
– Первый раз, когда меня изолировали – я знаю, ужасное слово, – у меня диагностировали тяжелую форму депрессии. Ханна, это няня Алексы, и Хьюго обнаружили меня на полу в одной из нежилых комнат нашего дома.
– Вы знаете, чем это было вызвано? Было ли виной тому какое-нибудь определенное событие?
– Судя по тому, что я узнала о клинической депрессии, это заболевание может возникнуть в любой момент без всякой причины.
Это был не ответ, и оба это прекрасно понимали, поэтому Том решил копнуть глубже.
– Вас там заперли? – мягко спросил он. – В той комнате, где вас нашли?
– Согласно истории болезни дверь свободно открывалась изнутри.
Она не лгала, но и не отвечала на вопросы напрямую, и это удавалось ей блестяще.
– Лора… – Том сделал паузу, заставляя женщину посмотреть ему в глаза. После вопроса об Имоджен она смотрела куда угодно, но только не на него. Он понимал, что это действительно трудная тема, но они потеряли уже очень много времени. – Лора, – повторил он, – мы с вами не очень давно знакомы, но я полагал, что успели проникнуться уважением друг к другу. Я чувствую, что вы недоговариваете. Первая жена вашего мужа находится в состоянии, близком к панике, из-за того, что мне рассказала. Завещание приоткрыло истинное лицо Хьюго, и уже можно сделать вывод, что он был совсем не таким человеком, которого видели все вокруг. Бекки слышала, как вы упоминали в разговоре рогипнол. Все эти вещи должны быть связаны между собой, и я бы очень хотел, чтобы вы мне все объяснили.
От отчаяния в ее глазах Тому стало не по себе. Ее горло дернулось, и он понял, что задел самое больное место. Но эти вопросы необходимо было задать, и лучше уж пусть это будет он, чем совсем незнакомый Лоре человек, не испытывающий к ней никакого сочувствия.
– Том, мне очень, очень тяжело. Все это… мучительно. Мой муж мертв, и да, наш брак был далек от идеального, хотя со стороны, возможно, и выглядел таким. Но… вы в самом деле считаете, что кому-то поможете, если докопаетесь до самого темного дна? Я так не считаю.
Нужно дать ей время, подумал Том. Возможно, анализ отношений Лоры и Хьюго сейчас принесет меньше пользы, чем выяснение других, не менее важных моментов.
– Я не совсем с вами согласен, но хорошо, давайте пока перейдем к другой теме, а к этому вернемся позже. Я хочу, чтобы вы рассказали мне про Данику Божин.
Лора как будто смутилась еще больше, и Тома это совсем не удивило.
– Когда мы с вами занимались автоответчиком, вы прекрасно слышали сообщение насчет Даники Божин. Интересно, почему вы ни словом не упомянули, что были с ней знакомы? Слава богу, она объявилась сама, живая и здоровая, но теперь нам известно, что она приходила к вам домой два года назад. Не хотите объяснить?
Лора идеально владела своим лицом, но глаза отражали все ее эмоции. В них определенно промелькнул или страх, или облегчение, точнее было сказать трудно.
– Я рада слышать, что с Даникой все в порядке, – сказала она. – Я действительно забеспокоилась, когда услышала сообщение, но я так далека от дел фонда, что при всем желании ничем не могла бы вам помочь. На самом деле тогда Даника приходила, чтобы поговорить с Хьюго, но его, слава богу, не оказалось дома. Он бы пришел в ярость. Она сказала, что ее подруга пропала, и я пообещала, что попробую что-нибудь разузнать.
Тому показалось, что Лора рассказывает об этом как будто бы слишком легко.
– К сожалению, это случилось как раз перед тем, как я снова заболела, так что мне не удалось ничего для нее сделать. Поэтому я так расстроилась, услышав сообщение.
– Вы просили о помощи Хьюго?
Лора снова отвела взгляд. Том уже знал, что она делает так всякий раз, когда хочет что-то скрыть.
– Конечно, просила. Он сказал, что сам во всем разберется, и велел мне не совать нос в дела фонда.
– И вы не совали?
Лора упрямо подняла подбородок и посмотрела Тому прямо в глаза:
– Не совала.
Он не поверил ей ни на одно мгновение.
Глава 28
Сердце Имоджен невольно сжалось от страха, когда ее проводили в комнату для допросов. Должно быть, так себя чувствует каждый, кому приходится сюда заходить, подумала она, – и не важно, виновен ты или нет. Имоджен знала, что эмоции необходимо скрывать, потому что страх всегда указывает на вину – во всяком случае, так ей представлялось. Она отказалась от адвоката по двум причинам. Во-первых, это должно было показать ее уверенность в собственной невиновности. Во-вторых (и это было самым главным), ей не хотелось, чтобы кто-то еще разбирал ее передвижения в тот день и выяснял подробности. Как ужасно, что Уилл приехал именно в этот момент, пожалела она. Они не виделись много лет – и чуть ли не в ту же минуту, как он ступил на порог, ее с позором арестовали. Ну хорошо, пусть не арестовали, а увезли для допроса, но разница была небольшая. Все, что она хотела в эту минуту, – это побыть рядом с Уиллом. Хотя бы еще раз. Хотя бы совсем недолго.
Путь до Нового Скотленд-Ярда был неблизкий, и по дороге Имоджен успела обдумать свою линию поведения. Ее слегка подташнивало от волнения, но она решила, что нужно держаться как можно увереннее. В конце концов, все, что у них есть, – это косвенные доказательства. Гораздо больше она беспокоилась о Лоре. Том Дуглас, кажется, сумел-таки залезть к ней в душу, а было такое, чего ему никак нельзя было знать.
Имоджен села напротив суперинтендента Синклера и одного из офицеров и попыталась сделать невозмутимое лицо. Она не могла поверить, что действительно находится в полицейском управлении и что ее официально допрашивают по делу об убийстве. Ее даже ознакомили с правами! У суперинтендента был вполне добродушный вид, но Имоджен не обманулась на его счет ни на секунду. Выражение его лица с трудом поддавалось расшифровке, поскольку одна половина как будто хмурилась, а другая улыбалась. Имоджен решила, что будет смотреть на хмурую, чтобы не поддаться ощущению ложной безопасности.
– Суперинтендент, я вполне понимаю, что вы хотите сказать. Если вы утверждаете, что в поезде «Евростар» Париж – Лондон, а потом Лондон – Париж действительно была пассажирка по имени Имоджен Дюбуа, я не могу с этим спорить. Но вы же можете проверить, с чьей кредитной карты производилась оплата, или кто бронировал билеты онлайн – или как там еще приобретаются билеты на «Евростар»? Проверить и доказать, что это была другая Имоджен Дюбуа?
Синклер глубокомысленно кивнул, как будто Имоджен сделала очень умное замечание.
– Миссис Кеннеди, разумеется, это было первое, что мы сделали. Но по странной случайности за билеты заплатили наличными, и они были приобретены в кассе на Риджент-стрит. Довольно необычно – теперь люди крайне редко расплачиваются наличными. Даже, я бы сказал, крайне необычно. Настолько необычно, что возникает вопрос: зачем вообще нужно было так делать?