Имоджен заглянула ей в глаза:
– А я-то думала, следующие письма кое-что мне объяснят. У меня еще остались вопросы, Лора. Когда ты расскажешь мне все до конца? У меня такое ощущение, будто ты отдала мне почти все кусочки этого пазла, кроме тех, без которых не понять, что, собственно, нарисовано на картинке.
– Имо, честное слово, лучше, если ты ничего не будешь знать, пока все это не закончится. Как бы оно ни закончилось.
Лора знала, что Имоджен ни за что на этом не успокоится, поэтому быстро переменила тему:
– Но как ты? Что там было? Тебе было очень страшно?
– Ха! Если я скажу, что испытала стресс, то это будет приуменьшение века. – Имоджен отвечала рассеянно, смотрела по сторонам и даже как будто пыталась заглянуть Лоре через плечо. Они по-прежнему стояли в холле. Лора совершенно не удивилась, когда последовал неизбежный вопрос. – А где Уилл?
Всегда Уилл, подумала Лора. Прежде всего Уилл.
– Мы все здорово расстроились и нервничали, и он повез маму в магазин, купить побольше еды. Ты же знаешь маму – она думает, что хороший обед – лучшее средство от любых неприятностей. Я ему сейчас позвоню и скажу, что ты уже дома.
Лора протянула руку к телефону, но Имоджен ее остановила:
– Погоди пока. Знаешь, что мне сейчас по-настоящему нужно? Большой бокал крепкого джин-тоника и очень горячая ванна. Мне нужно смыть с себя ароматы полицейского управления. Судя по вони, в этой комнате для допросов побывало немало действительно виновных людей. Этот запах застарелого пота просто въелся в стены. – Имоджен невесело рассмеялась. – Но ты все равно зайди. Поговорим, пока я буду лежать в ванне. Мне необходимо делиться с близкими, в отличие от некоторых моих друзей.
Никак не отреагировав на слегка язвительное замечание, Лора вызвалась налить джин, пока Имоджен будет наполнять ванну.
– Имо, иди в мою ванную! – крикнула она вслед. Имоджен уже поднималась по лестнице. – У меня там разные роскошные штуки от Джо Малон! Лайм, базилик и мандарин. Они смоют с тебя всю эту гадость. Бери что хочешь!
Лора решила дать Имоджен немного времени, чтобы набрать ванну, раздеться и полежать несколько минут в тишине и покое. В юности они думали, что любая проблема решается лучше в горячей ванне. Так они обычно и делали – одна лежала в облаках пены, а вторая сидела рядом и сочувствовала. И Лора, и Имоджен до сих пор считали, что долгая ванна может излечить любое горе.
Лора положила в стакан Имоджен ломтик лайма, как та любила, а себе отрезала кружок лимона. Затем она плеснула в стаканы щедрую порцию Bombay Sapphire и добавила капельку тоника. Потом поставила стаканы на поднос и еще немного подождала. Лора умирала от желания услышать, как все прошло, но знала, что Имоджен не любит, когда ее подгоняют.
Она осторожно постучала в дверь, толкнула ее и с удовольствием отметила, что Имоджен воспользовалась ее банными штучками. Ванная была наполнена ароматным паром. Имоджен успела вымыть голову и смыть с лица всю косметику. Обычно Лора видела ее слегка подкрашенной и с безупречной прической, но сейчас лицо Имоджен казалось усталым и изможденным. Может быть, это не последствия сегодняшнего стресса, мелькнуло в голове у Лоры. Возможно, Имоджен навсегда изменилась после того, как они расстались с Уиллом. Во всем был виноват Хьюго, но и сама Лора тоже чувствовала угрызения совести. Не прошло и дня, чтобы она не пожалела, что поверила тогда не Имоджен, а Хьюго.
С храброй улыбкой она поставила поднос так, чтобы можно было до него дотянуться, и села на небольшой табурет. Имоджен заговорила первая:
– Спасибо, что потерпела и дала мне время собраться с мыслями. Я же знаю, что ты сходишь с ума от беспокойства. Но все нормально, честное слово. Есть небольшая проблема – они знают, что Имоджен Дюбуа села в поезд Лондон – Париж, а через несколько часов отбыла в обратном направлении с вокзала Сент-Панкрас. Они убеждены, что это была я, но не могут ничего доказать. Разве только то, что я была в Лондоне. А там кто его знает – может быть, мне срочно понадобилось купить что-нибудь в «Хэрродс». У них нет ничего, чтобы связать меня с убийством Хьюго. Они надеялись только на чистосердечное признание.
Лора сделала глоток джин-тоника. Имоджен продолжила:
– В квартире, конечно, не может быть никаких моих следов, и невозможно доказать, что я когда-нибудь разговаривала с Хьюго. Так что они могут сделать? Ну да, есть еще запись с камер наблюдения с изображением женщины, которую «полиция хотела бы допросить». И эта женщина действительно выглядит похожей на меня. Но картинка, конечно, нечеткая, и это единственная запись, которая у них есть. Я все отрицала, и дело с концом.
Лора видела, что Имоджен храбрится, но она слишком хорошо знала свою подругу.
– Имо… значит, все было настолько ужасно? Прости, что тебе пришлось через все это пройти. Если бы я могла это предотвратить, я бы сделала все, что в моих силах.
Ты мне веришь?
Имоджен вытащила из воды мыльную руку и потрепала Лору по колену:
– Не говори ерунды. Если бы я сделала все, как планировалось, и улетела в Канаду, ничего этого не было бы. Так что я сама во всем виновата. Я это понимаю и тоже прошу у тебя прощения. Ведь я подставила под удар не только себя, да?
Ответить Лора не успела – снизу вдруг раздался крик:
– Лора! Где ты? Есть какие-нибудь новости насчет Имоджен?
Вернулись, подумала Лора. Голос Уилла был расстроенный и встревоженный. Они услышали, как он взбежал по лестнице, – Лора оставила дверь в свою спальню нараспашку, а про дверь в ванную и вообще забыла. В два прыжка Уилл добрался до комнаты Лоры и застыл на пороге, заметив, что кто-то лежит в ванне.
– О, Лора, извини. Я не буду входить. Я тут, около двери. Просто скажи мне, какие новости, что там происходит у Имо.
– Это не Лора, это я, дурила. Не узнаешь собственную жену? Можешь войти, тут много пены, так что ничья нравственность не пострадает.
– Еще раз прошу прощения. Когда у тебя волосы зачесаны назад, ты вылитая Лора.
Уилл был явно счастлив, что Имоджен вернулась домой целая и невредимая, и Лора заметила, что лицо Имоджен вдруг тоже раскраснелось. И совсем не от горячей воды и пара. Ее всегда изумляло, что Имоджен упорно продолжала называть себя женой Уилла, а Уилл совершенно не возражал. Возможно, сейчас как раз подходящее время оставить их наедине, подумала Лора. Она поднялась с табурета, чтобы уступить место брату.
– Я, конечно, понимаю, что вы двое прекрасно знакомы друг с другом, но все равно, знаете, мне немного не по себе. Мой брат беседует с моей подругой, пока она голая возлежит в ванне. Видимо, это лишний раз доказывает мою фригидность. Ну… что ж тут поделаешь. Так что, с вашего позволения, я лучше пойду.
Лора улыбнулась, чтобы ее слова не прозвучали чересчур горько. Выходя, она успела услышать слова Уилла:
– Фригидность? Это тут при чем?
– Лучше не спрашивай, – ответила Имоджен.
Лора спустилась в кухню. Мама, наверное, уже стряпает что-нибудь особенно соблазнительное, подумала она. Отчего-то у Лоры было предчувствие, что на этом день не закончится, и она никак не могла успокоиться.
Предчувствия ее не обманули.
Не успела она сообщить матери, что Имоджен дома и все в порядке, как раздался звонок домофона. Вздрогнув от неожиданности, Лора взяла трубку. На экране появилась растрепанная женщина средних лет, с копной седых волос.
– Здравствуйте. Могу я вам помочь?
Женщина приблизила лицо почти вплотную к камере, как будто подобные устройства были для нее в новинку. Снаружи было уже совсем темно, и на черном фоне неестественно-белое лицо с искаженно-большим носом выглядело странно и немного жутковато.
– Я бы хотела увидеть леди Флетчер.
В голосе незнакомки явственно различался особый выговор, свойственный только представителям высших классов. Ее речь до нелепости не соответствовала ее внешности. На всякий случай Лора решила быть осторожнее.
– Могу я спросить, по какому делу?
– Нет, не можете. Я хочу говорить исключительно с леди Флетчер.
Стелла, которая прекрасно слышала каждое слово – женщина говорила в самый микрофон, и ее голос разносился по всей кухне, – подняла бровь и посмотрела на Лору.
– Извините, в данный момент леди Флетчер не принимает посетителей.
– Я не посетитель. Я член семьи.
Лора вопросительно взглянула на мать, и та пожала плечами в ответ. Эту женщину она не знала. Но Лоре не хотелось быть невежливой.
– Не могли бы вы назвать свое имя?
– Скажите леди Флетчер, что мне нужно с ней поговорить и это очень срочно. Скажите, что это Беатрис.
Это было уже за гранью реальности. Лора нажала на кнопку домофона и повернулась к Стелле:
– Это сестра Хьюго.
– А у него что, есть сестра? Я понятия не имела. Ее ведь не было на вашей свадьбе, да?
– Я с ней ни разу не встречалась. Она сбежала из дома, когда ей было пятнадцать, и последние сорок лет о ней никто ничего не слышал.
Лора подошла к парадной двери и открыла ее, ожидая, когда подойдет Беатрис. Женщина, направлявшаяся к дому, выглядела несколько неожиданно. Беатрис была одета совсем недорого и небрежно, почти неряшливо – просторные черные брюки, белый свитер с длинными рукавами и темно-красная куртка. На ногах у нее были старые кроссовки, и Лора заметила, какая тяжелая у нее походка. Через плечо у Беатрис висела зеленая спортивная сумка. Лора еще раз подивилась тому, насколько ее внешность отличается от аристократического выговора.
– Господи, я уже забыла, как чертовски холодно в этой проклятой Англии. И этот жуткий дом – как вы только тут живете? Могу я войти?
Лора растерянно отступила в сторону.
Беатрис прошла в холл, огляделась и передернула плечами:
– Страх божий! Просто мороз по коже. И ничего не изменилось – разве что нет этого отвратительного горностая. Что за чудовищное место! – Она непритворно вздрогнула. – Никогда не думала, что вернусь сюда. В этом мавзолее держат джин?