Дейв ерзает на стуле; вилка продолжает отбивать ритм. Я наклоняюсь вперед, хочу, чтобы он меня точно услышал:
– И тогда ты попытался установить контроль над крохотным уголком этого города. Ты вступил в клубы, которые брезгуют теми, кто не соответствует вашей старой школе и идеалистическому взгляду на мир. Ты нашел дом в округе, где единственным отличием между соседями является марка дорогого автомобиля. Ты сделал обстановку строгой до аскетизма, чтобы уравновесить буйство города, и выбрал меня из-за правильной внешности, правильного поведения, правильного образования… и потому, что ты мог контролировать меня. Ты говорил, какой ты хочешь меня видеть, и я отливала себя в приготовленной форме и держала эту форму годами.
Он поднимает на меня глаза; в них застыла молчаливая мольба.
– Я больше так не могу, Дейв. Я изменилась. Если хочешь, можешь наказать меня за это, но ничем хорошим это для тебя не кончится. В лучшем случае ты просто оконфузишься, в худшем – станешь настоящим посмешищем. Как бы то ни было, мы уже никогда не будем вместе. Я больше не вписываюсь в твой укромный уголок.
Веселая дама в конце концов вешает трубку, и в этот самый миг улыбка сходит с ее лица.
– Ты держишься за меня из-за страха, а не из-за любви, – подвожу я итог. – Но к несчастью, эти отношения никогда уже не принесут тебе ощущения безопасности.
Дейв бросает вилку на стол, но молчание не нарушает. Я киваю, понимая, что это и есть его ответ. Он не пойдет к Фриланду, он больше не будет со мной бороться. Битва закончена. Он отпускает меня.
Я незаметно снимаю с пальца рубин и толкаю кольцо в его направлении. Я очень осторожна. Не хочу, чтобы кто-то заметил мои действия. Он сжимает украшение в кулаке.
– Ненавижу это кольцо, – бормочет он. – Возненавидел его в тот миг, когда ты остановила на нем свой выбор, а теперь ненавижу еще больше.
– Все правильно. – Я не осуждаю его. – Тебе нужна женщина, довольствующаяся блеском бриллиантов, а не та, что тянется к небезупречной страсти рубинов.
– Ниточки шелка, – говорит он. – Так ювелир назвал изъяны рубина. Я не понимаю, зачем давать недостаткам такое красивое имя?
Я улыбаюсь и вздыхаю:
– Я знаю, что ты не видишь в этом красоты. Поэтому нам никогда не ужиться.
Я смотрю на свои руки, свободные от украшений.
– Мне действительно очень жаль, что я сделала тебе больно. Нельзя было заводить роман, чтобы разобраться в себе. Нужно было выяснить все самой. Мне следовало быть сильнее. Мне очень, очень жаль, что ты пострадал от моей слабости.
Дейв коротко кивает.
– Вы уйдете вместе? – спрашивает он.
Я смотрю на Роберта.
– Нет. Он выйдет из ресторана через несколько минут после меня. Если хочешь, я могу выйти с тобой, чтобы сохранить лицо.
Он немного оживляется. Это первые приятные слова, которые я сказала ему сегодня.
Он просит счет, а достаю телефон и посылаю Роберту сообщение:
«Я собираюсь выйти с Дейвом, но потом наши пути разойдутся навсегда. Все под контролем.
Не надо идти за нами».
Я наблюдаю, как Роберт смотрит в телефон, пока официантка ставит перед ним чашку кофе. Он читает мое сообщение, отхлебывая горячий напиток, не утруждаясь тем, чтобы добавить сахара или сливок. Он любит черный кофе. Я этого не знала.
Забавно, что это тревожит меня. Сколько еще мелких деталей не знаю я о мужчине, который изменил всю мою жизнь?
Его ответ скор и решителен.
«Тебе не следует оставаться с ним наедине.
Я иду за вами».
Я ожидала нечто подобное, но надеялась на лучшее.
«Все отлично. Мы больше не будем причинять друг другу боль.
Просто поверь мне, хорошо?»
Я нажимаю кнопку отправки, пока Дейв протягивает официантке кредитную карту.
Роберт хмурится, читая мое послание. На мгновение я начинаю сомневаться, стоило ли пользоваться им в качестве «предполагаемой угрозы». Это как завести пуму вместо служебной собаки. Никогда нельзя быть уверенной, когда и на кого она нападет.
Но Роберт ловит мой взгляд и натянуто кивает, отсылая очередное СМС.
«Если ты не дашь о себе знать через пять минут после выхода, я иду за тобой».
Смешно. Я знаю, что он хочет защитить меня, но у меня такое чувство, будто целится он в меня.
Я убираю телефон в сумочку и улыбаюсь Дейву:
– Идем.
Он встает первым и вежливо ждет, пока я соберусь. Мы проходим с ним бок о бок мимо мужчины с татуировками и женщины с крашеными волосами, мимо Роберта, на краткий миг задерживаемся у столика любителей пропустить по стаканчику, которые приветствуют Дейва тепло, а меня со всей полагающейся вежливостью.
Оказавшись на улице, мы идем в сторону того места, где я припарковала машину. Мое кольцо в его кармане, мои ключи от автомобиля у меня в руке.
Подойдя к машине, я останавливаюсь и поворачиваюсь к бывшему жениху:
– У нас обоих дома есть вещи друг друга. Как нам лучше поступить – привезти тебе твои вещи и забрать мои или наоборот, или…
– Я привезу тебе твои вещи, а ты собери мои, – обрывает он меня. – Если ты не против, я заеду, пока ты будешь на работе; понедельник вполне подойдет. Я отправлю тебе запасной ключ по почте… или…
– Ты можешь просто оставить его под тем растением…
– Под цикасом в горшке у входа в кухню…
– Да, под тем, что я купила в питомнике в прошлом году…
– Я помню.
Мы замолкаем. Он засовывает руки в карманы, глядя на проезжающие мимо машины. Прощание никогда не бывает изящным. Всегда остаются какие-то недосказанные слова, воспоминания, от которых нужно избавиться, загрязняющие наш мозг до тех пор, пока время само не сотрет их. Бесповоротность, которая должна быть легкой, всегда полна неловкости.
– Думаю, мне пора, – мягко произношу я.
Он кивает, разворачивается, но внезапно останавливается.
– У меня тоже был роман.
Я роняю ключи. Вслед за растерянностью приходит возмущение. Он излил на меня весь этот праведный гнев, а у самого тоже рыльце в пушку? Он что, шутит?
Когда он поворачивается ко мне, я ожидаю увидеть триумф мужчины, который нанес сокрушительный удар, но вместо этого вижу грусть.
– Много лет назад, и длился он всего месяц. Она была студенткой-практиканткой у нас на фирме. Когда мы были вместе, ты казалась… думаю, больше всего подойдет слово «меланхоличной». Я решил, что теряю тебя. А потом эта амбициозная юная леди с черными волосами и светлыми глазами… она пришла в мою фирму, искала модель для подражания, смотрела на меня восхищенными глазами… я был слаб, я решил, что теряю тебя.
– Но когда… – Я замолкаю, как только воспоминания всплывают на поверхность памяти. – Мы встречались всего год…
– Да, ты помнишь то время, пять лет назад. Ты несколько месяцев уже как работала и внезапно стала отдаляться от меня. Я пытался дотянуться до тебя всякими романтическими штуками, жестами любви, но ты не отвечала, а я был слишком труслив, чтобы спросить напрямую, что происходит.
Слишком труслив. В этом мы с Дейвом похожи. Кроме…
– Ты и правда говорил со мной об этом. Мы были у меня, прикончили бутылку вина, и ты спросил, не теряю ли я интерес. Ты спросил, не из-за тебя ли я так грустна.
– А ты начала плакать. Тогда ты впервые рассказала мне о сестре.
– Это была десятая годовщина ее смерти.
Птичка легко опустилась на асфальт у наших ног и принялась клевать крошки от крекера, которые обронил тут какой-то прохожий.
– И тогда ты закончил роман с ней?
Он снова кивает. Птичка продолжает кормиться на чьей-то небрежности.
– Когда я услышал историю твоей сестры, я понял, что ты для меня идеальная пара.
– Прошу прощения? – В моих висках снова начинает стучать раздражение.
– Ты говоришь, что я боюсь, Кейси? Но сама-то ты была просто в ужасе. Тебя трясло от одной мысли о том, что ты можешь потерять контроль над собой, ты боялась до такой степени, что позволила установить для тебя правила, ты позволила мне контролировать себя. Если тебе когда-нибудь и хотелось взбунтоваться, ты подавляла в себе это желание, лишь бы не превратиться в Мелоди.
– Ты воспользовался моей трагедией.
– Потому что ты этого хотела.
Птичка, покончив с закуской, полетела искать себе новое угощение. Дейв смотрит на оставшиеся крошки, переминаясь с ноги на ногу.
– Я понял, что мы в беде, когда ты не захотела бриллиант и начала настаивать на рубине.
– Это же такой пустяк.
– Этого было вполне достаточно, чтобы понять: ветер начал дуть в другую сторону. – Он наклоняется и поднимает мои ключи. Я совсем про них забыла. – Полагаю, ты больше ничего не боишься, да?
– Я никогда не зайду так далеко, – говорю я, забирая у него ключи.
– Ну, по крайней мере, ты не одна. – Он молчит немного и добавляет: – Та девушка, с которой я тебя обманывал, уже замужем за другим парнем из моей фирмы. Сомневаюсь, что она рассказала ему обо мне. Я не видел ее много лет, но мы с ее мужем вращаемся в одних кругах. И я кое-что слышу. У них родился ребенок. Она, видно, решила, что карьера адвоката не для нее. Слишком много неприглядных вещей и агрессии. Теперь она руководит воскресной школой при церкви или что-то в этом духе.
– Похоже, она стала бы для тебя идеальной парой.
– Да, все может быть. – Он встречается со мной взглядом. Грусть в его глазах смешивается с легким налетом гнева и неприкрытым сожалением. – Я выбрал не ту женщину.
Я стою у машины и смотрю, как он идет прочь, но не к клубу, а в каком-то другом направлении. Я никогда не узнаю, куда именно. Мелочи его повседневной жизни теперь вне моей досягаемости. Скоро он станет совсем чужим.
Может, он всегда им был.
Я отворачиваюсь, не желая наблюдать, как он пропадет из виду.
Глава 13
Не успеваю я отпереть дверцу машины, как слышу свое имя. Я поворачиваюсь.
– Где он? – спрашивает