И сейчас, выйдя из ванной, я чувствовала, как его запах проникает в лёгкие, оседая где-то внутри и снова отравляя меня.
Один раз я научилась жить без него. И не была уверена, что смогу это повторить.
– Еду привезли, – прошептал Лёша, проходя мимо меня с увесистым пакетом. – Никитка уснул.
– А ботинки не привезли? – как-то жалко вырвалось из меня. А взгляд сам собой вернулся к висящей на вешалке куртке.
Наваждение какое-то…
Как и всё, что происходит со мной с момента возвращения домой.
– Можем посмотреть что-нибудь, под еду, – предложил Стужев. – Скоротаем время.
«Как раньше», – промелькнуло в моей голове.
Сколько раз мы с ним сидели, включая какой-нибудь фильм, а затем, забыв про еду, самозабвенно целовались, вспоминая о голоде лишь под титры?
– Давай поедим здесь, – выдохнула я, отгоняя прочь воспоминания.
– Давай здесь, – согласился со мной Стужев, начиная раскладывать контейнеры и доставать нам тарелки, вилки.
Замерев в дверном проёме, я наблюдала за ним. За знакомыми уверенными движениями. Пришлось скрестить на груди руки, пытаясь избавиться от желания дотронуться до него. Подойти, как раньше, обнять со спины и не таясь вздохнуть полной грудью, прижимаясь к нему щекой.
Он бы обернулся на меня в ту же секунду, сгрёб в объятия и шутливо бы напомнил про остывающую еду…
Да, так бы было раньше. Сейчас всё иначе. И пусть я так же млею от одного его присутствия – это ничего не меняет. Себе можно было признаться, что чувства к Стужеву и правда никуда не делись. Вот только та нерушимая уверенность в нём пропала. И появился страх повторить ту боль, что обрушилась на меня после его ухода.
Часть меня понимала, что большая часть из того, в чём я обвиняла Лёшу – не его вина. Он и половины не знал, оказавшись так же обманут, как и я. Но всё равно, смотря на него, не могла перестать винить его.
В том, что не выслушал тогда.
В том, что его не было рядом.
В том, что пропустил первую улыбку сына. Первый плач. Первый шаг.
– Не смотри на меня так, – попросил меня Стужев в какой-то момент.
– Как? – выдохнула я, не отводя взгляда.
– Почти как раньше, – усмехнувшись, он отвернулся, доставая с верхней полки салфетницу. – Я и так с трудом сдерживаюсь от желания сгрести тебя в охапку и утащить в комнату.
– Обед остынет, – фыркнула я, сбрасывая с себя наваждение и подходя к столу.
– А когда нас с тобой это останавливало? – выдохнул он мне в ухо, обнимая меня со спины и смыкая руки на талии.
Глава 55
Рывок, и я оказываюсь сидящей на столе, безжалостно скидывая своим вторжением на пол тарелку. К счастью, она не разбилась. Но, кажется, разлетись она вдребезги вместе со всей остальной посудой – я бы этого не заметила. Я вообще перестала что-либо слышать, кроме ударов собственного сердца, стоило языку Стужева оказаться у меня во рту.
– Ненавижу тебя, – прошептала, стоило Лёше чуть отстраниться, стаскивая с меня футболку.
– Сказала она, расстёгивая его ремень, – хрипло выдохнул он мне в губы, снова собственнически в них впиваясь, не давая мне и секунды, чтобы прийти в себя.
И да, про ремень Стужев верно подметил. Обиженно звякнув пряжкой, он оказался на полу.
– Нежным быть не выйдет, – предупредил меня Лёша, отступая и переворачивая животом на стол.
– К чёрту нежность, – прошептала я, до боли прикусив губу.
Секунда, и я чувствую, как он резко опускает мои домашние штаны вместе с трусиками. Вторая, и мне приходится закусить ребро ладони, чтобы не застонать в голос, чувствуя, как Лёша рывком входит в меня на всю длину, заполняя до предела.
Внутренний голос затих, не терзая меня сейчас никакими сомнениями. Да и о каких мыслях вообще может идти речь, если я превратилась в оголённый нерв, полностью отдавшись тому, что происходит сейчас.
Каждый сдавленный стон, каждое движение, каждый жадный поцелуй в шею, что был на грани укуса. Сейчас с Лёшей всё было на грани. Хотелось быть ближе. Больше. Сильнее.
Нежность? Она сейчас нам была не нужна. Мы словно изголодались друг по другу и, кажется, этого будет мало, чтобы насытиться.
– Хочу видеть твоё лицо, – рыкнул Лёша, и подхватив меня снова усадил задницей на стол.
Я лишь приглушённо пискнула, высказывая протест и тут же подавилась стоном, жадно двигаясь ему на встречу. Царапать его спину было в разы приятнее, чем впиваться ногтями в столешницу.
– Лёш, – жалобно простонала я, понимая, что ещё немного и…
– Люблю тебя, – поймав мой стон губами, он ускорился и навалился на меня, прижимая спиной к поверхности стола.
Даже если бы я захотела что-то ответить – не смогла. Реальность померкла, оглушая меня накрывшей волной удовольствия. Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и открыть глаза, расфокусировано смотря на не торопящегося отпускать меня Лёшу.
– Это ничего не значит, – хрипло прошептала я, с трудом облизнув пересохшие губы.
– Ну разумеется, – тихо выдохнул он в ответ, мягко целуя меня. – Вообще ничего.
– Как хорошо, когда тебя понимают, – ответила, позволяя ему отстраниться и потянуть меня за собой.
– Осторожно, – усмехнулся Лёша, придерживая меня за талию.
Ноги стали ватными и отказывались меня держать.
– Футболку дай, – попросила я, пытаясь элегантно вернуть на место трусишки и штаны.
Правда, подрагивающими пальцами сделать это было не так-то просто. Пришлось пожертвовать грациозностью.
– Я помогу, – подхватив с пола мою футболку, Стужев просунул её мне через голову.
– Ты уже помог, – отшагнув в сторону, я отвернулась, закончив одеваться. – Спасибо, можешь идти домой.
– Я тебе теперь что, секс-игрушка? – рассмеялся в ответ Лёша, обняв меня со спины и поцеловав в шею, продолжая посмеиваться. – И мне ботинки ещё не привезли. К тому же, я всё ещё голоден.
То, с какой интонацией он произнёс последнюю фразу, не оставило никаких сомнений, что говорит Лёша совсем не про еду. А вот я поморщилась, посмотрев, во что мы превратили не до конца накрытый стол. И да, пара тарелок всё же разбились, не перенеся встречи с полом. Хорошо, что от незамеченного мной звона не проснулся сын.
– Пойду посмотрю, как Никита, – уведомила я Лёшу, выбираясь из его рук.
И к своему стыду, сделала я это с неохотой. В его объятиях было как-то… тепло. Правильно. Спокойно.
«Эй! А как же…» – пытался что-то сказать внутренний голос, но сейчас я его мужественно игнорировала. Вот, что оргазм животворящий делает, кто бы мог подумать… лучше любых разукрашиваний мандал! Хотя, до последних я так и не добралась.
– Я подмету, – сказал Лёша, доставая швабру. – И еду погрею. Остыло. Всё как мы любим.
– Действительно, – едва слышно усмехнулась я, бесшумно продвигаясь по прихожей.
Никитка спокойно спал и потрогав его лобик, я убедилась, что температуры нет. Это радовало. Немного постояв у кроватки, я решила вернуться на кухню. Не только по причине урчавшего живота, требующего срочно восполнить потраченные калории. Всё же, нам с Лёшей теперь точно нужно что-то обсудить.
Замерев у вешалки с призывно манившей меня Стужевской курткой, я несколько секунд боролась с собой, но всё же сдалась, начав судорожно ощупывать карманы.
– Вот же… – разочарованно выдохнула я, не найдя там ничего.
Ни коробочки, ни просто сиротливо болтающегося да дне кармашка колечка. Обманул.
«А чего ты ожидала?» – тут же воспрянул духом противный внутренний голос. – «Сама же посчитала всё шуткой!».
Да, я так считала. И оттого вдвойне непонятно, отчего глаза начало припекать, а в душе зашевелилось чувство обиды.
– Если ты ищешь кольцо, то пока ты была у Никитки, я положил его на стол, – я даже не испугалась, почувствовав смыкающиеся на талии руки. – Знал бы, что решишься достать сама, не трогал его.
– Хорошо, что на стол, а не в еду, – попыталась я отшутиться. – А то, мало ли, зуб сломала и всю жизнь потом припоминала бы тебе это.
– Мне нравится, – прошептал он, разворачивая меня лицом к себе.
– Мои сломанные зубы?
– То, что ты всю жизнь мне будешь что-то припоминать. Для этого ведь нужно быть рядом.
Глава 56
– Давай подытожим, – тоном английской аристократки протянула Света. Впрочем, налёт благородности очень быстро слетел, стоило ей прожевать маслину и выплюнуть косточку в блюдце.
– По акции были только такие? – прокомментировала я с улыбкой, наблюдая за ней. – Без косточек не было?
– Мы сейчас не про жёлтые ценники говорим, – ушла она от ответа, делая глоток своего любимого белого сухого и неизменно морщась. – Ты мне лучше объясни, как долго колечко будет пылиться на полке, а бедный Лёша бегать туда-сюда? Не кажется, что вам пора окончательно, – Света отставила бокал на стол и демонстративно сцепила пальцы рук в замок, – воссоединиться?
– Мне кажется, что у нас и так всё нормально, – отсалютовав ей, я тоже сделала глоток кислятины.
– Нормально, – фыркнула Света. – А должно быть хо-ро-шо. Прекрасно! Восхитительно!
Я лишь пожала плечами. Меня действительно устраивало то, что происходило между нами. Неудобные темы не поднимались. Голос разума молчал. То ли сам успокоился, то ли пал жертвой получаемых оргазмов. Кто его знает? Лёша практически каждый день оставался у меня, помогал с Никиткой. При этом пытался дистанционно работать, хотя иногда уезжать и что-то контролировать лично, ему всё же приходилось.
Моя работа тоже не страдала.
Мы отлично проводили вместе время. Вне зависимости от того, оставался Лёша на ночь или нет.
Так что… зачем было что-то менять? Тем более, если нас обоих всё устраивало. И не только нас. Даже Людовик наконец-то смирился и перестал использовать вместо туалета Стужевскую обувь. Но тут причина крылась в дорогущих пакетиках с кошачьим кормом. Рыжая морда быстро смекнул, что к чему и перестал высказывать "фи" Лёше, исправно получая вкусняшку.
– Ну да, – согласилась с моими доводами Света. – Лёшка твой ведь нормальный мужик. Конечно же его полностью устраивает жить с тобой набегами. Это же нормально! Как и смотреть на кольцо, которое ты никак надеть не можешь. Никакого удара по мужскому самолюбию. Абсолютно нормально, когда любимая женщина так отвечает на предложение выйти за него.