— А что ты слушаешь у себя дома в выходной? — Он склонился к ней.
— Можно вывезти девушку из Техаса, но не Техас из девушки. — Она улыбнулась. — Конечно, я люблю кантри. Хотя должна признать, что я из тех, кто ждут соло на гитаре.
Он рассмеялся. Ее ответ его удивил. Потом они ели торт и слушали. Джессика указывала на тончайшие различия в стилях исполнения. Он придвинул стул ближе к ней, чтобы расслышать ее поверх музыки. А еще — чтобы вдыхать аромат ее волос, когда она что-то объясняла, распаляя его воображение.
Он с трудом удерживался, чтобы не положить руку ей на плечи и не притянуть ее к себе. Пора подробнее изложить ей свой замысел — исход казался ему куда более важным, чем раньше.
— Я должен кое-что объяснить насчет сегодняшнего вечера, — начал он, отодвигая от себя бумажную тарелку. — Насчет того, зачем я привез тебя сюда.
— Не для лекции о разнице в исполнительском мастерстве? — поддразнила она, доедая последний кусочек.
Он жадно смотрел на ее губы с остатками сахарной пудры. Во рту у него пересохло; очень хотелось попробовать ее на вкус. Неужели прошло меньше суток с того времени, что они сплетались в постели? Ему казалось, что с тех пор прошло много недель. И даже месяцев.
— Мне твои объяснения очень понравились, — с серьезным видом ответил он. — Я восхищаюсь тем, как страстно ты относишься к тому, что делаешь.
Наверное, у него немного сел голос, потому что она покосилась на него, на его плечи и грудь. Только потом снова посмотрела ему в глаза.
— Спасибо! — Она кашлянула. — Иногда я забываю, что не всех так завораживает техника игры на гитаре.
— Тем больше у тебя оснований не откладывать учебу. — Он решил плавно перейти к следующей части плана. — Ты должна продолжать.
— Больше оснований или нет, а учеба мне сейчас не по карману. — Она развернулась к нему лицом. Их колени под маленьким столиком соприкоснулись. — Вчера я уже говорила, что мне придется работать на полную ставку, по крайней мере какое-то время, чтобы помочь родителям. Ведь они ради меня пошли на жертвы, оплатив мою учебу.
— А если бы нашелся другой выход? — Он достал бабушкино кольцо из заднего кармана джинсов и положил на столик. — Что, если мы заключим взаимовыгодное соглашение на несколько месяцев, которое позволит тебе продолжить учебу, а мне — отдохнуть от давления родственников?
Ее зелено-голубые глаза скользнули с кольца на него и обратно. Она вздохнула.
— Значит, вот что ты имел в виду? — Она отряхнула пальцы от сахарной пудры и отодвинула тарелку.
— Да. — Он не сводил взгляда с ее лица.
— Оливер, так не бывает. То, что ты предлагаешь, возможно только в кино.
— А ты не считай наши отношения ненастоящими. Считай, что нами двигают вполне практические потребности. — Он взывал к ее прагматичной стороне, но, увидев ее удивление, понял, что она неверно истолковала его слова. Подумала, что он только за удовлетворение всех потребностей. И не раз. — Я не про те потребности, — поспешил он, отгоняя неуместные мысли. — Хотя… договориться можно обо всем.
— Ты хочешь договориться об отношениях, в которых удовлетворяются практические потребности. — Она заправила за ухо прядь волос. — Я, конечно, перифразирую.
Он вздохнул, поняв, что запутался. Если он не придумает, как все объяснить, Джессика Льюис уйдет из его жизни навсегда.
Он взял бабушкино кольцо и зажал между большим и указательным пальцами:
— Пожалуйста, надень его и приезжай со мной на семейный ужин, чтобы успокоить моих родных. Подари моему отцу спокойствие, которое ему так нужно! Кроме того, я хочу, чтобы ты посетила со мной остальные приемы по случаю свадьбы Ноубла и Рамос, тогда мне приятнее было бы там находиться, пусть все считают нас парой. — Он думал, что выражается кратко и точно.
Во всяком случае, Джессика переключила все свое внимание на него. А может, она молчит просто от удивления?
— В обмен я помогу тебе доучиться. — Он снова и снова думал, как заинтересовать ее и не казаться высокомерным придурком.
— Каким образом наличие жениха поможет мне доучиться? — спросила она. — Я буду работать на полную ставку, так что, наоборот, у меня будет еще меньше времени на свидания — пусть и ненастоящие.
— Если ты не бросишь учебу, это пойдет на пользу нам обоим. Ты сможешь лучше играть роль моей невесты.
Не дождавшись, пока он договорит, она покачала головой. Хуже того, она накрыла его руку, в которой он держал кольцо, своей.
— Нет. Брать деньги за свидания отвратительно. За кого ты меня принимаешь?
— За девушку, которой очень хочется закончить учебу и стать музыкальным терапевтом. — Он накрыл ее руку своей свободной. — Я с радостью помогу тебе, зная, что доставил радость родителям. Хорошо, если они порадуются за меня впервые за… за очень долгое время.
Она долго молчала. Со сцены плыли звуки песни «Я улечу». Музыка окутывала их, пока он сжимал холодные пальцы Джессики.
Он чувствовал, как бьется ее пульс. Она задумчиво смотрела ему в глаза. Он понял, что задел в ней что-то важное, упомянув о ее призвании. Может, с его стороны эгоистично просить чего-то нужного для него? Особенно теперь, когда он снова увидел ее и понял, как ему хочется снова завлечь ее в постель?
Он напомнил себе, что если она согласится, то и сама выиграет. Черт побери, он все сделает, лишь бы она согласилась! Их договор никак не связан с тем, что его все сильнее влечет к ней…
— Я тебя слушаю, — сказала она наконец, глядя на него без выражения. — Если я соглашусь… а я не говорю, что соглашусь… что именно мне придется делать?
Он сам не осознавал, что прежде сидел затаив дыхание. После ее слов он вздохнул с облегчением.
Джессика не понимала, что происходит.
Необычайно привлекательный холостяк так хочет выдать ее за свою невесту, что специально привез ее на сельскую ярмарку? Да, его предложение ей льстило. Приятно, что он все продумал, создал романтичную обстановку.
А с другой стороны…
Оливер Прайс ясно дал понять, что спутница жизни ему нужна лишь номинально. Своего рода наемная работница, которую можно уволить по желанию. Какой уж тут романтизм! Но поскольку она сама не ищет постоянных отношений, предложение Оливера ее заинтересовало.
Кроме того, хорошо, что он прямо говорит, что ему нужно.
Услышав ее ответ, он кивнул:
— Прекрасно! Может, прокатимся на колесе обозрения? В очереди я все тебе подробно расскажу. Или ты хочешь дослушать до конца?
Дуэт еще находился на сцене.
— Подробности можно с таким же успехом рассказать и на колесе обозрения.
Вечер становился каким-то ирреальным.
Через несколько минут они встали в очередь. Впереди медленно вращалось колесо.
Рядом с ними женское трио тоже исполняло кантри, но гораздо хуже, чем выступавшие на сцене. Стоя рядом с Оливером, Джессика покачивалась в такт музыке.
Высокий и тощий работник ярмарки, изо рта которого торчала палочка от леденца, махнул им в сторону сине-красной кабинки.
— Заходите, ребята! — пригласил он, перемещая леденец в другой угол рта и откидывая загородку. — Желаю приятно прокатиться!
Когда Джессика села рядом с Оливером на холодное металлическое сиденье, у нее в животе запорхали бабочки. Идущее от него тепло было приятным, хотя на улице похолодало. Вчера ночью они легли в постель… Хотя она прекрасно все помнила, ей хотелось повторить.
Он положил руку на спинку сиденья, почти обняв ее, но не прикасаясь к ней. Когда кабинка качнулась, он дотронулся ладонью до ее плеча. Аромат его лосьона после бритья заставил ее вздохнуть от воспоминаний.
Вчера ей казалось, что она согласилась подняться к нему в номер из-за выпитого вина. Но сегодня она ничего не пила, кроме воды, а его близость возбуждала ее не меньше. Сила влечения ее немного пугала. Она решила сосредоточиться на его словах, а не на взаимном притяжении.
Когда кабинка поднялась в воздух, она развернулась к нему лицом.
— И как же ты себе все представляешь?
— Я прошу тебя посетить вместе со мной все приемы, о которых я говорил, и ужин в кругу семьи. Кроме того… в следующие несколько месяцев могут появиться новые мероприятия… — Он задумался и легко побарабанил пальцами по металлической спинке сиденья у нее за спиной. — Конечно, в пределах разумного. Я не стану таскать тебя на дни рождения всех своих племянников и племянниц или на утренники в детском саду. Я с уважением отношусь к твоей учебе и твоему свободному времени.
— Не бойся, я бывала на свиданиях хуже, чем утренники в детском саду. — Ее передернуло при воспоминании об ужасных свиданиях, когда ее кавалеры сидели, уткнувшись в телефон. Или, наоборот, без конца говорили о себе. И это после того, как она несколько недель отбирала в приложениях знакомств подходящих кандидатов!
Такой опыт приводил в уныние.
В его глазах зажглись веселые огоньки.
— Ты никогда не видела, как ведут себя родители на утренниках в детском саду! Они готовы драться, споря, чей ребенок лучше спел песенку в пьесе.
— Серьезно? — Она бы засмеялась, если бы не его мрачное лицо.
— Конечно. А у тебя какие были свидания? — спросил он, когда их кабинка, дернувшись, проползла еще немного вверх.
Они еще не поднялись на самый верх, но ей нравилось смотреть на мир с высоты: она видела сцену, парковку и более темные ранчо вдали. Небо над их головой было усыпано звездами, хотя луны не было видно.
— Не стоит о них вспоминать. Но, может быть, именно поэтому меня не отпугнуло твое деловое предложение. В определенных правилах и конечном сроке я вижу и что-то хорошее.
— Ни о каких правилах я не думал. — Он нахмурился, как будто пожалел о своей недальновидности. — А что касается сроков… давай пока установим срок в три месяца? Главное — продержаться до конца августа.
— Да, давай, — согласилась она, не веря себе. Неужели она правда соглашается? Ветерок задрал подол ее платья, и она положила руки на колени. — Если у меня хватит времени…