– О Боже! Что с ней?
– Они вызвали скорую, которая отвезла ее в больницу Леннокс-хилл. Когда они туда приехали, она уже умерла.
– Боже мой, Боже мой! – сказала Кэлли, теребя пояс халата. Она представила себе Элизу на месте Дрю на белых подушках в Леннокс-хилл. – О Боже мой.
– Мне очень жаль, Кэл, – сказал Джим. – Я знаю, что вы были близки. Я тоже очень ее любил. Послушай, нам надо сказать Марси.
– Да. Конечно. Слушай, Джим. Ты скажешь Марси? Д я постараюсь найти Лили. Она у своих. Господи, я не помню фамилию ее матери после замужества. Николь… Может быть, Марси помнит. Я скажу Брэди. Может быть, нам следует быстро все закончить. И ехать обратно. Слушай, скажи все Марси и передай, что я позвоню ей чуть позже. Хорошо?
– Да. Я все сделаю. Сколько сейчас времени? Восемь? Встретимся в девять. У меня. Ладно?
– Ладно, хорошо. Я собиралась заниматься домашними делами и уже переоделась. Я надену что-нибудь. И приду.
– Нам надо решить, как действовать. Мне следует поставить в известность Жене Варио, но нужно сначала разобраться самим.
– Хорошо. До встречи.
– Знаешь, мне очень неприятно сообщать такие плохие новости.
– Знаю, Джим. Мне жаль, что тебе пришлось это сделать.
Кэлли прижала плечом трубку к уху, а сама застегивала рубашку.
– Черт, – проворчала она, услышав сигнал «занято». Она прошла в ванную, умыла лицо холодной водой. В голове крутились обрывки мыслей, которые она пыталась разобрать, как части головоломки, и привести в порядок:
«Завтра снять последние две сцены… Сегодня же поменять билеты на Нью-Йорк… Снимать дополнительные эпизоды в Нью-Йорке?»
Кэлли перебросила полотенце через плечо и снова попыталась дозвониться Брэди. Все еще занято. Она заправила рубашку в джинсы, схватила ключи и выскочила на площадку. Нервно перебирая ключи, пока открывались двери лифта, Кэлли вопросительно посмотрела на женщину, которая стояла в кабине, и нажала кнопку четвертого этажа. «Быстрей, быстрей», – торопила она шепотом. Брэди поможет… поможет все расставить по порядку, решит, что надо, сделать сразу, что может подождать до Нью-Йорка. И он поддержит ее, успокоит, поможет пережить еще одну потерю, потерю, которая случилась так скоро после Дрю. Он поможет понять, почему ее охватывает такая паника, поможет ей обратиться к здравому смыслу, обрести контроль над своими чувствами, не разбрасываться, не бояться, чувствовать себя непринужденно.
Она постучала. За дверью были слышны голоса. Она постучала еще раз. Дверь открылась.
– Кэлли, – сказал Брэди, – что случилось? Не совсем вовремя, Кэл. Тебе стоило позвонить.
– Я пыталась, – ответила она, ощущая новую волну тревоги.
– Было занято…
– О, Бога ради, дорогой, впусти ее. Ты же сам отключил телефон. – Накрашенное лицо Стюарта показалось из-за плеча Брэди. – Входи, дорогая, – он ухмыльнулся. – Чем больше, тем веселее.
Брэди открыл дверь и жестом пригласил Кэлли войти.
– Налей девочке выпить, дорогой, – промурлыкал Стюарт, усаживаясь в небольшое кресло около кровати. Кимоно, в которое он был одет, распахнулось, открывая его худое обнаженное тело. – Иди сюда, любимая.
Кэлли проследила глазами за его рукой. Она только теперь заметила Хло, – простыня кое-как прикрывала ее ноги, верхняя часть тела была обнажена, она опиралась на локоть, положив голову на руку. Другой рукой Хло откинула с лица распущенные черные волосы.
– Да, дорогая, – она мечтательно улыбнулась, – иди сюда. Присоединяйся.
Брэди протянул Кэлли выпивку и ухмыльнулся. В оцепенении она взяла стакан дрожащей рукой. Стюарт наклонился к тумбочке и слизнул кокаин с поверхности зеркала.
– Где меня воспитывали? – отругал он сам себя и предложил порошок Кэлли.
– Я не думаю, что мисс Мартин злоупотребляет, Стюарт, – лицо Брэди искривилось в глупой улыбке.
– Брэди, – сказала Кэлли, – я пришла сказать тебе, что Элиза умерла. Сердечный приступ. Возможно, нам придется укоротить съемки… Брэди? – сказала она, ненавидя себя за мольбу, которая прозвучала в ее голосе.
– Очень плохо, – сказал он. – Но надо признать, что она выглядела так, как будто умерла уже два года назад. – Он засмеялся.
– Ох, Брэди, как не стыдно! – упрекнул Стюарт.
Хло откинулась на подушки и нежно ласкала свою грудь. – Брэди, в чем дело? – проговорила она капризно. – Она собирается играть или нет? Чего мы ждем?
– Ты само нетерпение, прелесть! – ответил Стюарт. Он сбросил с нее простыню и жестом пригласил Брэди сесть к ее ногам. – Начни без нее. Нет, делай все как следует, дорогая. Если Кэлли понравится то, что она увидит, то она решится к нам присоединиться. – Он подошел к кровати и встал на колени перед Брэди. Он потянулся, развязал пояс халата Брэди, распахнул его и стал ласкать его бедра. – О-о-о, милый, – промурлыкал он.
– Брэди? – взмолилась Кэлли.
– Ну, ты будешь плакать или присоединишься к нам? Это все довольно забавно. Нет? Ну, тогда ты, наверно, не возражаешь против того, чтобы мы показали себя? – Он взял голову Стюарта обеими руками, ласково притянул к себе, потом наклонился влево, и провел языком по шелковистому бедру Хло.
Кэлли выронила стакан и, спотыкаясь, пошла к двери.
Монотонное гудение двигателя самолета успокоило головную боль Кэлли.
– Ты в порядке? – спросила Марси.
– Нет. Но буду, – по щекам Кэлли текли слезы.
– Ты не хочешь поговорить?
– Не сейчас. Ты не возражаешь?
– Конечно, нет. Но, Кэл, я хочу рассказать тебе кое-что. Ладно?
– Конечно.
– Мне предложили перейти на другую должность. Вместо Элизы.
– Художественным директором?
– Да. Как ты думаешь?
– Я думаю, что это здорово, Марси. Правда, это потрясающе. Знаешь, я не думала об этом, но я ручаюсь, что Элиза выбрала бы тебя.
– Спасибо, Кэлли. Мне очень приятно это слышать. Я просто хотела сказать тебе до того, как мы прилетим в Нью-Йорк.
– Я рада, что ты сказала. Это действительно хорошая новость. Я очень рада за тебя.
– Господи, я же еду прощаться с Элизой. Она была по-настоящему добра ко мне. Ладно, давай немного поспим.
– Марси, я правильно поступаю? То, что я уезжаю, я имею в виду. Может быть, мне следовало остаться? Я не перестала быть, я не знаю, профессионалом?
– Не будь к себе такой строгой. У тебя была убийственная ночь, Кэл. Лили возьмет на себя эти эпизоды. Там нет диалогов. Все дело только в освещении. Она и этот подонок все сделают. Тебе не надо было оставаться. И у тебя, без сомнения, есть причина, чтобы вернуться в Нью-Йорк. Мне будет нужна помощь в переговорах с руководством. И мы находимся под прицелом редакторов. В любом случае, тебе сейчас лучше быть в Нью-Йорке. Ты можешь заняться озвучиванием и подобрать музыку. Мы отдохнем пару дней – это нам просто необходимо. И, кроме того, я уверена, что ты хочешь пойти на похороны. Нет, ты правильно делаешь, что возвращаешься вместе со мной.
– Спасибо, – прошептала Кэлли.
– Постарайся немного отдохнуть.
– Хорошо. Спокойной ночи, – Кэлли откинула сиденье, повернулась на бок и натянула на себя одеяло до подбородка. Она крепко закрыла глаза, из которых все равно капали слезы, стараясь подавить рыдания, которые душили ее изнутри. Она открыла глаза и стала смотреть в темноту. Все внутри у нее разбилось о боль этой ночи, боль резкую, чем-то знакомую, воскресившую боль старых потерь. Не в состоянии отогнать от себя события этой ужасной ночи, она поняла, что не сможет заснуть, и в этот момент решила плотно закрыть дверь – ворота, которые позволяют другому подойти так близко, что его уход вызывает душераздирающую боль. И если полный отказ от любви, которого она сейчас так мучительно желала, это плата за то, чтобы никогда больше не испытывать такой разрушительной боли, то пусть так и будет.
10
– Три месяца? Почему три месяца? Лили, передай, пожалуйста, сливки. Спасибо.
– Ну, – сказала Марси, – Я предупредила об этом, когда оформлялась. Чтобы у них было время подыскать постоянного художественного директора.
– Но почему? – спросила Кэлли. – Они ведь не предлагали тебе временную работу?
– Нет, это была моя идея. Как омлет, Лили? – Марси улыбалась, слегка поддразнивая их и получая от этого удовольствие.
– Замечательный, спасибо, – Лили рассмеялась. – Послушай, этот ленч – твоя идея, Марси. Ты сказала, что хочешь нам что-то сообщить. И ты нам сообщила, что собираешься уехать на три месяца. Это серьезные новости, понятно, но почему? Почему ты уезжаешь? Что случилось? И, кроме того, я тоже должна вам кое-что сообщить. Так что, если ты не продолжишь, я тебя опережу.
– Давай первая, – засмеялась Марси.
– Нет, ты.
– Вы обе сведете меня с ума! – сказала Кэлли, бросая салфетку на стол. – Что происходит? Марси, ты первая.
– Ладно. Перед тем, как мы последний раз уехали из Парижа, я послала копию своей рукописи редактору. Когда я приехала, то получила от нее письмо. Ей понравилось. Черт побери, ей очень понравилось! И она ее продала. Мне надо кучу всего переписать, поправить, подчистить, но дело в том, что мой первый роман купили! И меня опубликуют.
– Господи, Марси, это же здорово! – обрадовалась Кэлли.
– Ты, наверное, вне себя от радости! – сказала Лили.
– Да, да. О Господи, да. Я решила сдать свою квартиру и снять что-нибудь за городом, так, чтобы можно было как следует сосредоточиться. Никаких отвлекающих моментов. Только я и Папа. У меня есть шесть месяцев, чтобы закончить рукопись.
– О, Марси, я так рада за тебя!
– Спасибо, Кэл.
– Но без тебя все будет совсем не так, Марси. Мы так долго были одной командой. Мы с Лили…
– Вы все сделаете прекрасно. Кто-нибудь хочет десерт? Есть шоколадный мусс…
– Я, наверно, не буду. А ты, Лили?
– Нет, но если ты хочешь, Марси, то возьми. Я выпью еще кофе.
– Три кофе, – сказала Марси официантке. – Лили, ты сказала, что тоже хочешь нам что-то сообщить. Что?
– Ну, – сказала Лили,