Первые семь месяцев пребывания на посту реальной властью Садат не обладал. Он был именно таким президентом, каким его хотели видеть Сами Шараф и Шарави Гома. Но 13 мая 1971 года Садат осуществил военный переворот и арестовал всех своих политических соперников, включая Сами Шарафа и Шарави Гома. В осуществлении переворота ему помогали генерал Л. Нассеф, командир президентской гвардии и генерал М.А. Садек, в то время начальник Генштаба. Только с этого времени можно было говорить о приходе Садата к власти.
19 октября 1970 года: прошло первое совещание командующих вооруженными силами под председательством президента Садата. Новый президент вознес хвалу своему предшественнику и пообещал продолжать политику президента Насера (см. Приложение «Комментарии к совещаниям у Садата».)
30 декабря: еще одно совещание командующих под председательством Садата. С длинным докладом о положении дел выступил министр обороны генерал Мохаммед Фавзи. Садат выступил с короткой речью. Он сказал, что когда 17 февраля 1971 года истечет срок соглашения о прекращении огня, продлевать его мы не будем. Он спросил, готовы ли вооруженные силы к возобновлению боевых действий. Мы должны быть готовы сражаться теми средствами, что у нас есть, сказал он, не ожидая ничего большего. В заключение он сказал: «Не верьте американской и израильской пропаганде, которая говорит, что у нас плохие отношения с Советским Союзом. Они бы этого хотели, но это не так».
23 марта 1971 года: президент созвал общее совещание старших офицеров всех видов войск. Вместе с четырьмя офицерами я представлял округ Красного моря.
Он начал с того, что попытался объяснить, почему 4 февраля он все-таки продлил действие соглашения о прекращении огня. Он сказал, что Египет проявил дипломатическую инициативу. Он не входил в подробности, но утверждал, что Египет изолировал Израиль от мирового сообщества, упомянув США, Великобританию и ЕЭС, Испанию и Иран! Мы не могли рисковать этими политическими достижениями, отказавшись продлить соглашение о прекращении огня, когда Израиль уже согласился на это. Конечно, сказал он, никого этим не обмануть. 21 февраля Израиль проинформировал Генерального секретаря ООН о том, что никогда не вернется в границы 1967 года, продемонстрировав всему миру свои агрессивные и экспансионистские устремления. Президент роздал нам экземпляры карты Синая, разделенного линией, идущей на юг от точки западнее Рафаха (на границе Египта) до точки, западнее Шарм-эль-Шейха. Он сказал, что Израиль утверждает, что готов эвакуировать свои войска на запад от этой линии, но настаивает на аннексии территории к востоку от нее. (См. карту 1 и Приложение «Комментарии к совещаниям у Садата».)
Садат осудил США: «Мы не верим Америке. Я написал Никсону, что мы не доверяем обещаниям его страны, и судим о ней по ее делам». Он также обрушился на другие арабские страны за использование палестинского вопроса в политической игре. Он особо выделил Алжир и президента Бумидьена: «Он продался американцам в политическом и экономическом смысле. Он только что подписал контракт с американцами на поставку им нефти и сжиженного газа на десятилетия вперед. Экономика его страны полностью привязана к американской».
18 апреля: историческое совещание Совета верховного командования вооруженных сил. Председательствовал министр обороны Фавзи. Как командующий округом Красного моря, я не входил в состав Совета верховного командования Вооруженных сил, но меня на него пригласили. Темой было объявление о создании Союза Арабских Государств в составе Египта, Ливии и Сирии.
Фавзи начал с того, что ему сообщили о создании Союза всего несколько часов назад, перед передачей сообщения в прессу. Он не понимал, чем это вызвано: «У нас и так очень хорошие отношения с Сирией. Сирийские вооруженные силы уже находятся под моим командованием, и уже есть договоренность, что в будущем их действия будут полностью скоординированы с действиями Египта». Другими словами, Фавзи ясно дал понять, что он не согласен с созданием Союза, и, заканчивая свою речь, заявил, что генерал Садек, начальник Генштаба, полностью его поддерживает.
Фавзи сказал, что просит всех нас высказать свое мнение. Он собирался выступать на мероприятии, которое он назвал «политическом совещанием на самом высоком уровне», на котором он должен был сообщить мнение вооруженных сил. Ясно, что он имел в виду совещание Высшего исполнительного комитета Арабского социалистического союза. Его тон дал понять, что большое число членов комитета, если не все, были против образования Союза и были так же удивлены, как и сам Фавзи. Значит, новый президент пошел на этот шаг без предварительного обсуждения вопроса с политическим руководством страны. Используя тщательно выбранные и обтекаемые выражения, Фавзи фактически обращался к Верховному совету Вооруженных сил с просьбой сделать выбор между президентом и Арабским социалистическим союзом, причем власть перейдет к победителю.
Нас было 16 человек, считая Фавзи и ведущего протокол, секретаря министерства обороны бригадного генерала Амира эль Назера. Я был двенадцатым по старшинству среди участников совещания. Когда Фавзи, пропустив Садека, начал свой опрос в порядке старшинства, я занялся тем, что делал заметки о мнении своих коллег и начальников. К моему удивлению, девять выступивших передо мной были против союза, причем их речи отличались только степенью его осуждения. Другими словами, что бы ни сказали остальные, мнение большинства уже было известно. Я подумал, что у меня был прекрасный предлог обезопасить себя.
Но я поддерживал создание Союза и в своем выступлении сказал об этом, подчеркивая его положительные стороны – он давал еще одну возможность укрепить единство арабских стран, о котором, по нашим заявлениям, мы так пеклись. Я отверг большинство аргументов других ораторов, как противоречащие здравому смыслу. Например, одна из статей договора о Союзе предоставляла любым двум сторонам, подписавшим договор, право военного вмешательства для свержения будущего режима в третьей стране, если он становился враждебным Союзу. Вопреки доводам других я утверждал, что бояться этого должна Ливия, а не Египет, поскольку ни Ливия, ни Сирия не могли вторгнуться в Египет, в то время как Ливия не смогла бы противостоять наступлению египетских вооруженных сил.
Когда некий раздраженный оратор попытался прервать меня критическими замечаниями, Фавзи заставил его замолчать. Я был благодарен за помощь, но я не принял вежливость за согласие с моей точкой зрения. Когда выступили остальные, все против Союза, я почувствовал себя в еще большей изоляции. Закрывая совещание, Фавзи был в восторге: «Я вижу, что все вы, за исключением генерала Шазли, против Союза. Я доведу ваше мнение до сведения заседания, на которое приглашен».
Вдруг тот офицер, который прерывал меня, сказал: «Мы не слышали мнения генерала Садека. Давайте выслушаем его перед тем, как разойтись». Фавзи посмотрел на Садека, сидящего справа от него, и попросил его высказаться. Садек, который ранее был начальником Управления военной разведки, был осторожным и подозрительным человеком. Он сказал, что его беспокоят два момента. Первое, это то, что Советский Союз поддерживает создание Союза; он не понимает логики СССР. Второе – это вхождение в Союз Сирии, несмотря на печальный опыт первой попытки Египта создать союз государств в 1958 году. Если бы не эти два момента, он поддержал бы Союз! Прервавший меня офицер опять вмешался, резко потребовав от Садека высказаться определенно: «за или против». Садек сказал, что он против. Я остался в одиночестве.
Совещание закончилось в 22.00. На следующий день я вернулся в свой штаб в округе Красного моря, ожидая худшего при разразившейся буре. Мне не приходило в голову, что через месяц я отправлюсь в Каир, чтобы занять пост начальника Генерального штаба египетских Вооруженных сил.
Многое из того, что случилось в промежутке, осталось мне неизвестным. 2 мая вице-президент Али Сабри, один из главных политических противников президента, был снят со своего поста. Через восемь дней меня вызвали в Каир еще на одно совещание старших командиров.
11 мая: Мне говорили, что вести его будет Министр обороны Фавзи. Вместо него я увидел президента. Это была его четвертая встреча со старшими командирами с тех пор, как он пришел к власти. В этот раз его тон отличался от тона предыдущих совещаний. Теперь его речь была полна местоимениями «я», даже иногда «мы». Он держался более уверенно, более решительно, постоянно критикуя некую группу, которую он упоминал, так ни разу не назвав.
Садат поведал нам подробности политической инициативы, о которой он говорил на совещании 23 марта: «4 февраля я предложил к реализации двумя этапами новую инициативу. Первый этап предполагает открытие судоходства по каналу, при отводе сил израильтян с Синая до Эль-Ариша. Этот этап должен занять не более шести месяцев. За ним сразу же последует второй этап, во время которого произойдет полный вывод израильских войск». Он продолжал: «Во время моей недавней встречи с Госсекретарем США Уильямом Роджерсом я сказал ему, что мои условия возобновления судоходства по каналу не подлежат обсуждению. Наши войска должны переправиться через канал и занять оборону на восточном берегу, чтобы обеспечивать безопасность судоходства. А в отсутствие окончательного урегулирования, соглашение о прекращении огня будет действовать только ограниченное время. Роджерс ответил, что ничего больше он от Египта не требует, потому что мы и так предложили так много, что больше нечего у нас просить. И тогда я попросил его ответить на один основной вопрос: поддерживает ли Америка израильскую оккупацию наших земель или всего лишь гарантирует выживание Израиля в его собственных границах?» Садат добавил, что все эти условия содержатся в официальном документе, который он вручил Роджерсу.
Затем президент рассказал об ответе Израиля, который, как он сказал, был передан ему помощником Госсекретаря США по делам Ближнего Востока Джозефом Сиско. Во-первых, Израиль хотел знать, смогут ли его суда проходить по каналу, как только по нему откроется судоходство, или же это будет запрещено до полного вывода его войск? Во-вторых, вывод израильских войск будет проводиться в течение действия соглашения о прекращении огня. В-третьих, Израиль категорически возражал против присутствия египетских войск на восточном берегу канала, но был согласен допустить туда некоторое количество полицейских сил и административных служащих. В-четвертых, необходимо сократить численность египетских войск к западу от канала. В-пятых, Израиль отказался отводить войска на линию 4 июля 1967 года. В-шестых, кнессет должен провести обсуждение и одобрить проект окончательного соглашения.