14 мая: в Каир прибыл маршал Гречко. В 19.00 президент принял Гречко и советского посла Виноградова. На встрече не присутствовали ни Садек, ни министр иностранных дел д-р Мурад Галеб.
Планировалось, что встреча продлится один час. Затем Гречко собирался нанести визит вежливости Садеку в его доме в Замалеке, прежде чем отправиться на обед в его честь в Офицерском клубе неподалеку. Но Гречко пробыл с президентом до 23:00, и когда он наконец приехал к Садеку, то весело сказал ему: «У меня ничего не осталось. Президент опустошил мои карманы».
«Что ж, – сказал Садек, – надеюсь, он нашел в них все, что нам нужно».
За обедом договорились, что на следующий день генерал Хасан, как обычно, подпишет новые контракты на поставки оружия. Но, когда, улучив момент наедине с Садеком, я спросил его, что будет в контракте, он поклялся, что ничего не знает.
15 мая: Я приехал к Садеку. Пришел Хасан, чтобы сообщить нам, что предлагают Советы:
– 16 самолетов Су-17, с поставкой четырех в следующем месяце и остальных до конца года;
– 8 батальонов ЗРК-3 «Печора»;
– 200 танков Т-62, с поставкой половины количества в 1972 году и остальных в 1973;
– бригаду ЗРК «КВАДРАТ», с поставкой в 1973 году;
– запчасти и разное оборудование.
Я спросил Хасана о цене и условиях поставки танков Т-62. Он не знал. После его ухода я сказал Садеку: «Ты должен выяснить у президента условия Советов и сообщить их Хасану». Садек позвонил президенту. То, что он услышал, так его поразило, что он, жестом пригласив меня слушать, начал повторять слова президента: «Не обсуждать цены… Не обсуждать даты поставки… Мы договорились о поставке 60 танков немедленно, то есть в июне; еще 60 прибудут до конца 1972 года; остальные 80 в течение 1973 года… а бригада средств КВАДРАТ прибудет в 1972 году». Положив трубку, Садек беспомощно посмотрел на меня. «Ты слышал наш разговор, – сказал он. Перед Аллахом и историей ты мой единственный свидетель. Я должен подписать договор, не обсуждая цены и сроки поставки. По крайней мере, я постараюсь надавить на них, чтобы получить все до конца года. Но, если они не согласятся, – он пожал плечами, – я все равно подпишу».
«Можешь на меня рассчитывать, – сказал я. – Я скажу правду». (Я записал наш разговор в моем карманном дневнике, как только покинул кабинет Садека).
Позже я узнал, что Советы сняли свое требование полной оплаты в твердой валюте. Оплата должна была производиться по-старому. Но я до сих пор не знаю точно, что произошло между Садатом и советскими руководителями. Однако я рассудил, что Советский Союз согласился на поставки только ради сохранения своих позиций перед встречей на высшем уровне Никсон-Брежнев, назначенной на 20 мая в Москве. Я уверен, что в ответ Садат сказал русским, что больше всего египетско-советским отношениям мешает генерал Садек, и пообещал уволить его в первый удобный момент.
В этот день наше руководство еще раз показало, как оно действует. Чтобы отметить заключение сделки, на одной из наших авиабаз прошли показательные полеты МиГ-25 и Су-17, после которых Садат вручил маршалу Гречко наш орден Звезда Почета, а маршалу Кутахову, командующему ВВС Советского Союза, сопровождающему Гречко, орден Военная звезда. Затем вышло коммюнике, в котором утверждалось, что в Египте есть самолеты, способные летать на высоте 10 км со скоростью более 3 000 км в час, и что теперь у нас есть истребители-бомбардировщики дальнего действия.
Все это не соответствовало действительности. МиГ-25 обладали такими техническими характеристиками; и четыре таких самолета базировались в Египте. Но Советы никогда не предлагали продать их нам и не намекали, что могут это сделать. Когда бы мы ни поднимали этот вопрос, они неизменно отвечали: «Не беспокойтесь, самолеты уже здесь и используются в наших общих целях». (МиГ-25 – более совершенные самолеты, чем любые машины на вооружении Израиля и США. Поэтому я думаю, что Советы считали их продажу Египту рискованной в плане безопасности, и что она может привести к наращиванию гонки вооружений в регионе). Что же до восхваляемых «истребителей-бомбардировщиков дальнего действия», я спросил о них нашего нового командующего ВВС генерала Хосни Мубарака. Су-17 должны были заменить Ту-22, о которых договорились в феврале. Ту-22 были слишком дороги, а изучив их технические характеристики, мы утратили к ним интерес. Но, по мнению Мубарака, Су-17 мало чем превосходили имеющиеся у нас Су-7. Эскадрилья Су-17 никак не могла существенно изменить боеспособность наших ВВС. В любом случае они не войдут в строй до конца 1972 года.
Читая коммюнике, я не пытался понять, кого мы хотим обмануть. Уж конечно не американцев и не израильтян. Благодаря своим совершенным средствам наблюдения США скоро узнают, что у нас есть. И если захотят, используют это коммюнике как предлог для поставки Израилю еще более совершенного оружия, оставив Египет вновь далеко позади. Единственные, кого мы могли обмануть, были египтяне и их арабские товарищи. А пользу из этого извлекли Советы, которым эта ложь добавляла престижа.
16 мая: однако польза для Советов оказалась более ощутимой. Чтобы довершить обман, два МиГ-25 отправились с разведывательным заданием вдоль Синая от Порт-Фуада на севере до Рас Насрани на южной оконечности полуострова. Они вылетели в 10:00 часов и завершили полет в 10.35. Два Фантома противника поднялись на перехват с базы в Мелесе в центре Синая, и еще два с авиабазы Рас Насрани на юге. Но американские ракеты класса «воздух-воздух» «Спэрроу», которые они выпустили, не имели шансов догнать МиГи. Одна ракета, выпущенная с базы в Мелесе, упала на землю к западу от канала, и ее подобрали наши войска. Мы включили отчет об этом в наш ежедневный доклад президенту о состоянии вооруженных сил от 17 мая. Тот приказал отдать ее Советам, которые были в восторге.
6 июня: совещание в узком кругу Верховного совета Вооруженных сил, созванное президентом в его резиденции в Барраже. Садек, я, Хасан (замминистра), Мохаммаед Али Фахми (ПВО), Махмуд Фахми (ВМС), Массири (начальник штаба ВВС, заменяющий Мубарака), Мехрез (Управление разведки), Гамасси (начальник оперативного управления), Хабир (командующий Центральным округом), Гохар (замминистра по организационным вопросам), Герейтли (секретарь Минобороны).
Садек просит Гамасси прочитать доклад, подготовленный генералом Ахмедом Исмаилом Али, директором Национальной службы разведки, и представленный президенту. Выводы этого доклада сводились к тому, что преимущество противника, особенно в воздухе, было таким, что египетские Вооруженные силы не в состоянии провести успешную наступательную операцию. Затем выступил президент: «Мы должны отличать политиков от военных. Вы, как военные, должны сосредоточить свои усилия на подготовке войск к предстоящей битве. Я знаю, и генерал Садек со мной согласен, что мы не можем начать войну, если у нас не будет возможности воспрепятствовать израильским налетам на наши внутренние районы [то есть если у нас не будет ВВС, способных нанести ответные удары по Израилю]. Наша проблема в том, что мы будем делать, если по политическим причинам нам придется начать войну до того, как у нас появится возможность такого сдерживания противника?»
Следующим выступил я: – «Нельзя отрицать факты, содержащиеся в докладе. Учитывая его предпосылки, выводы неоспоримы. Что касается меня, я сомневаюсь в предпосылках. Если мы будем брать за основу наших планов наличие необходимых военно-воздушных сил, нам придется откладывать войну на годы и годы. Невозможно даже предсказать срок. На самом деле я считаю, что разрыв между нашими ВВС и ВВС противника будет скорее увеличиваться, а не уменьшаться, что бы мы ни делали сейчас. Стратегия американцев состоит в том, чтобы поддерживать превосходство Израиля в воздухе над всеми арабскими фронтовыми государствами вместе взятыми. У нас же проблемы с получением необходимых самолетов из Советского Союза. Даже если нам их поставят, противник просто получит еще более совершенную технику от США. Так оно и пойдет. Кроме того, противник имеет возможность осваивать новые самолеты быстрее, чем мы. Таким образом, он всегда сможет, по крайней мере, сохранить существующий разрыв и, возможно, увеличить его.
У нас нет другого выбора, как готовиться к войне в условиях превосходства противника в воздухе. Мы можем это сделать, противопоставив их превосходству в воздухе наши ЗРК».
Мессири (ВВС): – «Я полностью согласен с генералом Шазли».
Президент (с шутливой яростью): – «Мессири, клянусь Аллахом, если на этот раз ВВС не справятся со своей задачей, я лично повешу тебя на одном из деревьев в этом саду». (См. Приложение «Комментарии к совещаниям у Садата»).
8–13 июня: генерал Садек в Москве.
20 июня: Садек созвал небольшое совещание с участием меня, командующих ВВС, ПВО, ВМС, Второй и Третьей полевых армий и директора Управления разведки.
Перед выступлением Садека директор Управления разведки рассказал о репортаже советского журналиста, который во время посещения наших полевых частей задавал провокационные вопросы: «У Израиля есть современное оружие. Когда мы поставляем вам оружие такого же класса, вы узнаете, что у Израиля появляется еще более современное оружие, и тогда обращаетесь к нам с новыми просьбами. Разрыв между вами и Израилем не исчезнет. Он может даже увеличиться. Означает ли это, что вы никогда не начнете войну? Почему народ Вьетнама может сражаться таким же оружием против самих американцев?»
Садек бросил на меня взгляд. «Об этом говорит генерал Саад эль-Шазли» – было все, что он сказал. (После совещания ко мне подошли генералы Саад Мамун и Абдель Мунейм Васел, командующие Второй и Третьей армиями, и спросили, что Садек имел в виду. Я рассказал им о совещании 6 июня).
Докладывая о своей поездке в Советский Союз, Садек сказал, что, по словам Гречко, Египет должен готовить свои вооруженные силы, гражданское население и страну в целом к длительной войне. И Египту будут поставлены вооружения для победы. Затем высказался Брежнев: