— Анастасия Ивановна! Подождите! — крикнула она.
Венька обернулся на голос и с радостным визгом бросился к матери.
— Олюшка, ты только не расстраивайся, — осторожно начала соседка, заглядывая ей в глаза.
— А что случилось? — Оля обняла сына, потом отодвинула его от себя и заглянула в глаза. Но хитрый мальчишка сделал вид, что не понимает вопроса. — Веня, где бабушка?
— Оля, Галина Семёновна попала под машину, — ответила за мальчика соседка, но, увидев испуганное лицо девушки, заторопилась, — она не пострадала. Просто упала, когда гналась за этим пострелом.
— Ма-ма, — заревел в голос Венька, — это не я-я-я. Мячик укатился. Не ругай меня!
— Ох, Веня! Сколько раз я тебе говорила… — вздохнула Оля и погладила сына по румяной щечке. — Анастасия Ивановна, присмотрите за ним. Я в больницу.
Ольга сдала мальчишку на руки доброй женщине и заторопилась в стационар. В приемном покое больных не было. Ее сменщица Варя пила чай, здесь же крутилась и Гульнара, для которой больница давно стала родным домом.
— Узнала про мать? — лениво поинтересовалась Варя, шумно прихлебывая горячий чай. — Да не парься. Все в порядке. Немного давление повысилось от испуга и все.
— А где она?
— Так водитель, который ее привёз, обратно домой обещал доставить. Они только что вышли. Ты с ними не встретилась?
Но Оля уже бежала по коридору, не слушая подругу. Она выскочила на крыльцо и заметила габаритные огни удалявшейся машины. Оля замахала руками. Автомобиль затормозил и остановился. Дверь со стороны водителя открылась, и, к своему удивлению, Оля увидела Михаила Васильева, с которым рассталась несколько часов назад. Его лицо тоже было ошарашенным. Глаза вспыхнули восторженным блеском. Оля даже подалась назад: с некоторых пор она боялась слишком сильных эмоций. Особенно у мужчин. И не верила им.
— Вот видите, судьба нам снова встретиться, — радостно воскликнул Мишка и рванулся навстречу. Оля опасливо по кривой обошла его,
— Вы о чем? Где мама?
— Это ваша мама? В машине. Ну, и дела! — Миша покачал головой. — Вы только не расстраивайтесь. Галина Семёновна не пострадала. Давайте я отвезу вас домой.
— Спасибо, но не надо. Мы сами доберёмся. Это недалёко, — отказалась Оля. Она помогла маме выйти из автомобиля, подала ей трость и крепко обняла. Она чувствовала себя натянутой струной — чуть тронь, и лопнет. Только увидев мать целой и невредимой, Ольга немного расслабилась.
— Как жаль! — на лице Мишки было написано такое разочарование, что она невольно рассмеялась.
— Ольга. Не капризничай, — встала на сторону парня Варя, выбежавшая следом за ней. Глаза девушки горели любопытством, уголки рта поехали вниз. Внезапно выражение лица медсестры напомнило Оле ее школьную подругу Жанну, когда она смотрела на неё перед выпускным. «Это что? Зависть? — недоуменно подумала она. — Чему завидовать? Подумаешь, парень подвёз маму до больницы! Сам и виноват, вот и исправил ошибку. Любой человек так поступит». Но избавиться от неприятного чувства дежавю не получалось.
— Варя, я сама разберусь, не обижайся. Ладно? — обратилась Ольга к девушке, добавив в голос просительную интонацию: не хотелось наживать нового врага. Есть ситуации, которые девушки не прощают друг другу. Эта — одна из таких. Замечание, сделанное в присутствии красивого парня, намного обиднее и порождает желание отомстить при случае.
— Да мне-то что? Тебе же помощь предлагают, а ты ломаешься, — все же фыркнула обиженно Варя, но не ушла, осталась.
— Спасибо, Миша. Если судьба, мы ещё встретимся. Теперь точно, до свидания.
— О, я теперь фаталистом стану, — засмеялся Васильев. — Поеду друга разыскивать. Я его бросил на вашей улице с мальчиком. Это ваш сын?
— Да, — немного с вызовом ответила Оля и, поддерживая маму, пошла по дорожке к трассе.
— Отличный мальчишка! — крикнул вслед Мишка. — До свидания. До новой встречи.
Оля, не оглядываясь, помахала рукой и свернула за угол больницы.
— Доченька, может, ты зря от помощи отказалась? Что, теперь всю жизнь от мужчин прятаться будешь?
— Мама, не надо о грустном! — Оля присела, чтобы поправить развязавшийся шнурок на кроссовке, но ее чуть не сбил с ног неизвестно откуда появившийся парень.
Оля пошатнулась, не удержав равновесия, и стала заваливаться набок. Сильные руки подхватили ее и не дали упасть.
— Спасибо! — выдохнула она в спину убегавшего человека.
— Не за что! — ответил он, помахал рукой и скрылся на больничной аллее.
— Оля, ну, что ты так неаккуратно! — с досадой сказала Галина Семёновна. — Мало нам проблем.
— Мамочка, ничего страшного. Видишь, молодой человек помог. Пойдём к остановке.
Оля взяла под руку маму, и обе женщины медленно пошли по тротуару. Говорить не хотелось. Недавнее столкновение не выходило из головы. Что-то знакомое было в голосе парня, налетевшего на неё. Интонация, тембр голоса жили в уголке сознания и будили воспоминания.
«Что со мной? Почему я думаю об Илье? Он просто не может быть здесь! Наваждение какое-то!» — сердито ворчала про себя Оля. Хотелось встряхнуть головой, прогнать ненужные мысли и тайные желания.
А они были. Эти желания. И тревожили душу, вызывали сердцебиение. Сколько раз она фантазировала себе встречу с Ильей, и всегда она заканчивалась печально. Вот и утренний сон был о том же. Какую бы ситуацию Оля ни представила, их с Ильей всегда разводила судьба. Между ними стояли те подонки в масках. И друзья, которые сначала сочувственно качали головой, а потом внезапно исчезли. И мама, уверенная, что насилие совершил Илья. И его отец, который в день насилия пришёл в больницу и попросил не вмешивать сына в неприятную историю.
Иногда Оля думала, что, возможно, мама не была бы так категорично настроена против Ильи, если бы не полковник Шереметов. Он появился на пороге палаты уже вечером. Рассказал, что Илья попал в серьёзные неприятности из-за Оли. Большой, сильный и красивый мужчина разговаривал жестко, сурово. В его голосе звучала неприкрытая угроза.
Оля, перепуганная и растерянная, сжалась в уголке кровати, как мышка. От стыда и неловкости она хотела провалиться сквозь землю, но лишь натягивала на лицо простыню. Мама тогда раскричалась, выгнала полковника из палаты, а потом долго плакала. Когда пришёл следователь, она высказала вслух мысль, что Илья и есть главный подозреваемый. Оля с ней чуть не поссорилась. Никак она не могла доказать матери, что узнала бы любимого даже под маской.
Однако следствие быстро зашло в тупик, и его через месяц свернули. Опросы свидетелей ни к чему не привели. Все давали противоречивые показания. Одни говорили, что видели Илью, направлявшегося к лесу, но не сходилось время. Другие доказывали, что он все время был с ними. Камер наблюдения на пляже не было. Запах парфюма, который чувствовала Оля, тоже ни о чем не говорил. Можно было сравнить образцы спермы, но для этого нужен был подозреваемый, а его так и не вычислили. Следов преступники не оставили. Игорь Владимирович кричал о несгибаемом алиби, а Илью подозревала только Галина Семёновна.
Непреодолимая пропасть из людского осуждения и предвзятого мнения стояла между влюблёнными.
А теперь ещё и Венька.
— Девушка, может, вас подвезти? — услышала Оля сзади знакомый голос и оглянулась.
И замерла… Утонула в синем взгляде. Дышать перестала. Мысли заметались, побежали, обгоняя друг друга.
— Илья? — прошептали дрожащие губы.
— Где Илья? Какой Илья? — воскликнула стоявшая рядом мать, но Оля на неё не смотрела. Она видела перед собой только эти глаза, когда-то любимые, а теперь… Теперь вызывающие смятение и… страх.
Илья тоже молча смотрел на неё. Целая цепочка выражений: удивление, растерянность, радость узнавания, тревога — сменилась на его лице за несколько мгновений. Сколько продолжалось это противостояние взглядов, Оля не знала. Мир перестал существовать для неё. Только он и она. И радость. И боль. И обида. И желание обнять. Или сбежать?
— А-а-а-а! Дьявол! Изыди! — закричала вдруг, очнувшись от шока, Галина Семёновна. Оля вздрогнула и наконец включилась в действительность.
— Какой Дьявол? Где? — она перевела глаза и с ужасом увидела перекошенное лицо матери. Галина Семёновна вырвала свою руку из ладони дочери и отступила назад, будто увидела призрак.
— Осторожно! — крикнул Илья, открыл дверь машины и выпрыгнул на асфальт. Он опоздал буквально на секунду. Галина Семёновна споткнулась второй раз за утро и упала.
Оля бросилась к матери. С другой стороны ее подхватил Илья. Галина Семёновна сопротивлялась, все норовила оттолкнуть парня, ударить локтем в близкий живот, но он отпрыгивал и не позволял это сделать. Вдвоём они осторожно довели несчастную женщину до больничной аллеи и посадили на скамейку.
— Ничего не понимаю, — сзади подбежал Михаил. Оля посмотрела на его растерянное лицо. — Вы знакомы?
Миша показал глазами на друга, который стоял рядом и не отводил глаз от Оли.
— Да. Мы раньше учились в одной школе. Немного. Два месяца. А потом наши пути разошлись, — скороговоркой ответила Оля, не отводя взгляда от матери. То, что она видела, совершенно не нравилось ей. — Мамочка, тебе лучше? Пойдём в больницу.
— Мне будет лучше, если этот человек, — Галина Семёновна резко выбросила руку в сторону Ильи, — снова исчезнет из твоей жизни! — она внезапно встала, вцепилась в футболку Ильи и завыла. — Уйди! Исчезни! Мы только стали приходить в себя! Ненавижу тебя! Ненавижу! Подлый, ничтожный мальчишка. Я дочь тебе доверила! А ты! Ты… Ты…
Крик оборвался на полуслове. Галина Семёновна распахивала рот, как рыба, выброшенная из воды, но только заходилась надрывным кашлем. Слезы клокотали, бурлили в горле. Оля перепугалась, подхватила мать и потащила ее к приемному покою. Галина Семёновна волочила правую ногу, тяжело заваливалась на дочь. С другой стороны ее подхватил Миша. Ошарашенный Илья, явно не ожидавший такой реакции на случайную встречу, остался на месте.
— Уходи! — крикнула ему Оля.