Мне удалось улыбнуться, зная, что ее чувства сразу бы изменились, стоило лишь узнать, как опасно ее дочери делить кровать с человеком, чьи ужасные ночные кошмары могут причинить серьезный вред.
Ева и я начали подниматься по лестнице.
- Гидеон…
Я оборвал ее.
– Нам куда?
Она посмотрела на меня.
– На самый верх.
Комната Евы была действительно на самом верху, занимая полностью то, что было когда-то, вероятно, большим чердаком. Низкая остроконечная крыша имела удобной высоты потолок и открывала поразительный вид на Лонг-Айленд в дневное время суток.
Двуспальная кровать располагалась в середине комнаты, лицом к оконной стене. Ее медное изголовье формировало небольшой гостиный уголок вместе с диваном. Ванная комната занимала остальную часть пространства.
Ева повернулась ко мне.
– И что делать будем?
- Позволь мне об этом беспокоиться, - я уже привык беспокоиться о том, как делить ложе со своей женой. Ежедневно. Среди всех тех вещей, что ставили под угрозу наши отношения, моя атипичная сексуальная парасомния, как ее называл доктор Петерсен, возглавляла список. Пока я спал, то не имел никакой власти над своей чокнутой головой. В самые кошмарные ночи, существовала физическая опасность для той, которую я любил больше всего.
Ева скрестила руки.
- Так или иначе, не думаю, что ты заинтересован в том, чтобы подождать свадьбы, как в этом заинтересована я.
Я смотрел на нее и понимал: мы думали о двух совершенно разных вещах.
– Я возьму диван.
- Возьмешь меня на диване, ты хотел сказать. Ты…
- Я отымею тебя, если представится шанс, хоть прямо здесь, - жестко сказал я. – Но спать с тобой не стану.
Ее рот открылся, чтобы возразить, но затем закрылся, когда ее настигло понимание.
– Ой.
Настроение изменилось. Вызов в ее глазах и голос сменились на приглушенную осторожность. Меня убивало понимание, что я – источник какого-то ни было несчастья в ее жизни.
Тем не менее, я был слишком эгоистичен, чтобы уйти. Однажды ее семья увидит во мне это и возненавидит.
Рассерженный, я искал сумку и нашел ее на тумбочке рядом с ванной. Я пошел за ней, испытывая необходимости делать что угодно, лишь бы не видеть разочарование и сожаление Евы.
- Я не хочу, чтобы ты спал на диване, – произнесла она мне вслед.
- А я и не планировал спать.
Схватив банные принадлежности, направился в ванную комнату. Свет включился, как только я вошел, освещая раковину и отдельно стоящую ванну. Я включил воду в стеклянной душевой кабине и снял рубашку.
Дверь отворилась, и зашла Ева. Я взглянул на нее, перестав расстегивать ширинку на брюках.
Ее горячий взгляд скользнул по мне, не пропуская ничего, касаясь всего. Она глубоко вздохнула.
- Нам надо поговорить.
Меня возбуждало ее восхищение и бесили свои собственные недостатки.
– Разговоры – это последнее, чего бы мне сейчас хотелось. Иди спать, Ева.
- Не уйду, пока не выскажу, все, что хотела.
- Я принимаю душ.
- Хорошо, - она стянула майку через голову. Все, что охватывало меня изнутри, соединилось в единую потребность.
Я выпрямился, каждый мускул натянут и напряжен.
Она потянулась за спину к расстегнула бюстгальтер.
Мой член затвердел до боли, когда ее пышные, упругие груди оказались в поле моего зрения. Не когда не восхищался грудями, пока не увидел грудь Евы. Теперь…
Боже. Я могу потерять сознание.
- Разговора не произойдет, если ты и дальше продолжишь раздеваться, – предупредил я, чувствуя, как пульсирует член.
- Ты выслушаешь меня, Ас. Здесь или в душе. Тебе выбирать.
- Сегодня не та ночь, чтоб принуждать меня.
Она опустила шорты.
Я снял свои трусы и спустил их на пол, прежде чем она успела переступить через шелковый треугольник нижнего белья.
Несмотря на то, что влажность затуманила комнату, ее соски сжались в упругие бугорки. Ее взгляд упал на мой член. Словно воображая, как она пробует меня на вкус, ее язык скользнул по нижней губе.
Мой голод по ней поднялся вверх по груди и вырвался рычанием. Ева вздрогнула. Я хотел прикоснуться к ней... трогать ее руками и губами везде…
Вместо этого я позволил ей сполна наслаждаться зрелищем.
Ее дыхание участилось. Наблюдать, какой эффект я на нее произвожу было болезненно, но несомненно эротично. Испытываемое мной чувство от ее взгляда… трогало меня.
Она замерла у двери. Пар скользил над душевой кабиной, посягая на пространство краев зеркала и затуманивая мою кожу. Ее взгляд упал на мою шею.
– Я была не полностью честна с тобой, Гидеон.
Мои руки рефлекторно сжались в кулак. Она не могла сказать подобное, не переключив мое внимание.
- О чем ты говоришь?
- Сейчас, когда мы были в спальне. Я чувствовала, как ты отстраняешься, и та паника, что я почувствовала…
Ева молчала довольно долго. Я ждал, сдерживая похоть глубоким дыханием.
- Ждать до свадьбы... Это не только из-за совета доктора Петерсена и не только ради борьбы с твоими демонами, – она сглотнула. – Это и ради меня тоже. Ты знаешь кем я была – я тебе рассказывала. Долгое время у меня все было закручено на сексе.
Она переступила с ноги на ногу, склонив голову от стыда. Больно было видеть это. Меня поразило, что я был слишком зациклен на собственных реакциях на события прошлой недели, не думая о том, что переживала моя жена.
- Так же и со мной. - Я напомнил ей грубо. – Но между нами все иначе.
Она поймала мой взгляд.
– Да. Иначе.
Мои сжатые кулаки расслабились.
- Но это не значит, что я не прокручиваю эту мысль в голове, - продолжала она. - Ты вошел в ванную, и моя первая мысль была – трахнуться с тобой. Словно, если мы займёмся сексом, все встанет на свои места. Ты перестанешь сердится, и я снова обрету твою любовь.
- Она всегда твоя. И всегда будет.
- Я знаю, – по тому, как сжалась ее челюсть, я понял - это так. - Но это не останавливает голос в моей голове, говорящий, что я слишком многим рискую. Что я потеряю тебя, если подчинюсь. Что ты слишком сексуален, чтобы так долго держаться.
- Боже, – сколько раз мне еще придётся сталкиваться с этим дерьмом? - То, что я говорил тебе на пляже... Я мудак, Ева.
- Иногда, - она улыбнулась. – Но также ты - самое лучшее, что когда-либо случалось со мной. Этот голос взвинчивал меня многие годы, но он больше не имеет прежней силы. Благодаря тебе. Ты сделал меня сильнее.
- Ева, - слова подводили меня, ничего не лезло в голову.
- Я хочу, чтобы ты думал об этом. Не о ночных кошмарах, или моих родителях, или еще о чем-то. Ты именно то, что мне нужно. Такой, какой есть. И я очень сильно люблю тебя.
Я подошел к ней.
- Я все еще хочу ждать, - тихо сказала она, но глаза выдавали какой эффект я произвожу.
Она схватила меня за запястье, когда я потянулся к ней, взгляды прикованы друг к другу.
– Можно все прикосновения буду делать я?
Я резко выдохнул.
– Не могу согласиться.
Ее губы изогнулись.
– Нет, можешь. Ты сильнее, чем я, Гидеон. В тебе больше контроля. Больше силы воли.
Другая рука потянулась к моей груди. Я поймал ее и прижал к коже.
– Я это должен доказать? Мой контроль?
- Ты - молодец, - она поцеловала меня прямо в бьющееся сердце. – Мне нужно осмыслить кое-что.
Ее тон был мягким, почти певучим. Внутри меня все бушевало, сгорая от похоти и любви, а она пыталась успокоить меня. Я чуть не рассмеялся от невозможности этого.
Затем она подошла, ее тело мягко прилегало ко мне, ее руки обнимали с такой силой, что между нами просто не оказалось пространства.
Я был обескуражен ее близостью, моя голова склонилась. До этого момента я не понимал на сколько нуждался в такой близости с ней. Принятие и нежность, обнажение во всех проявлениях.
Она прижалась щекой к моей груди.
- Я так сильно люблю тебя, - прошептала она. - Ты можешь почувствовать это?
Меня накрыло. Ее любовь ко мне, моя любовь к ней. Каждое ее слово было ударом.
- Однажды ты сказал, - прошептала она, - в момент, когда мы занимаемся любовью, я открыта, ты открыт и мы единое целое. Я хочу, чтобы так было все время, Гидеон.
Предположение о том, что нам чего-то недоставало, застыло в позвоночнике.
– Неужели действительно важно, когда мы ощущаем подобное?
- Можешь привести иные доводы, - ее голова наклонилась назад. - Я не буду оспаривать. Но если ты окажешься на другом конце земного шара и тебе потребуется перестраховаться, я должна знать, что смогу дать ее тебе.
- Ты будешь со мной, - пробормотал я, разочарованный.
- Не всегда, - ее рука обхватила мою щеку. – Иногда тебе придется быть в двух местах одновременно. В конце концов, ты будешь доверять мне заменить тебя.
Я изучал ее, ища следы сомнений в ее стремлении. То, что я видел, было решимостью. Я не совсем понимал, чего она надеялась достичь, но не мешал. Если она собирается измениться или же развиваться, мне нужно быть частью этого процесса, если я хотел удержать ее.
- Поцелуй меня, - слова прозвучали, словно команда, но она должна почувствовать в них тоску.
Она предложила мне свои губы, и я с силой впился в них, мой голод был жесток и беспощаден. Я оторвал ее от пола, желая, чтобы она обняла меня ногами, отрывая себя, давая войти.
Но она не сделала этого. Она просто висела, ее руки ласкали мои волосы, а тело дрожало от того же негасимого желания, что и мое. Звук наших сплетающихся языков сводил с ума, дразня меня воспоминаниями, как этот язык ласкал остальные части моего тела.