И откуда в лесах беотийских разросся такой виноград?
И с чего все вакханки – с манерами оперной дивы?...
Разберись-ка! Да, тут девятнадцатый век виноват!
Так... без козьего сыра Эсхил бы, пожалуй, и выжил
Не случайно трагедии первые в мире – его
(То есть «пенье козлов»)... Ну, октавой чуть ниже, чуть выше
А насчёт молока... Но козлы, извини меня, не для того!...
А вот как без козлов обойтись чудаку-Эврипиду?
Никакого тут хора не хватит: актёры нужны!
И копытца надёжней котурн, хоть и хилые с виду,
И трагедии – ах! –персонажами густенько заселены!
Времена и вообще-то плотнее набиты людьми, чем пространства,
Вон смотри, той оливе, наверно, не менее тысячи лет –
Не под ней ли король-трубадур тут с Бертраном де Борном ругался,
И бренчали на арфах вдвоём, пока их не разгонит рассвет?
Заселённость у дядюшки Хроноса – многоэтажна,
А Пространство всего лишь по плоскости населено...
Стенка Тёмных веков... (Как ты через неё перебрался отважно!
Да, Силен, ты силён, хоть и не протрезвел всё равно.)
Знаешь, Аристофан тебя прочил нередко в герои,
И поэтому, славный Силен, мы с тобою дружны,
Ну, Мольер тебя переодел в Сганареля, не скрою...
Почему Ботичелли не привёл тебя в свиту Весны?
2 июня 2012
МОХОВАЯ 41
Маше Кассель
1.
В стёклах – только то, что далеко,
Или – до чего нам нет и дела:
Увеличивай хоть за пределы
Эти фотографии окон –
Смотришь на окно – во весь экран,
А в окно – не заглянуть снаружи.
Только блеск холодный между рам:
Приближенье дальних стен, да лужи.
Лишь слепые отсветы в глаза
Бросит злого отраженья сила,
В собственное прошлое – нельзя:
Всё поляризовано, что было...
Не увидишь, что за жизнь теперь
В той квартире... Кто ответить может?
Там чужая и глухая дверь.
Каждое окно – чужое тоже.
И возможно, изнутри сюда
Равнодушно обернётся кто-то...
Миновали дни? Века? Года?
В чьём окне? Да наша ли забота?
Девочка в облезлые ворота
Всё выносит мусор как тогда...
2.
Каждый двор – верней и неизменней
Всех фронтонов, всех кариатид,
Он времён полуживые тени
Дольше, чем любой архив, хранит.
Мячик... Звон соседского окошка.
Не сочтешь тут всяческой муры...
(Требуют обычной рифмы «кошка»
Эти петербургские дворы.)
Цепь дворов осталась той же самой,
Полутьма... Но из неё, как гром –
Сквер, да Цирк, да Инженерный Замок
Вдруг за третьим проходным двором!
Двор как двор. Но непременно надо
В памяти облупленной стены...
Отыскать запрятанные клады...
Ледяными глыбами блокады
Окна до сих пор ослеплены,
Улица молчит в огне и пепле,
В тёмной клетке каждого двора
Окна повторяют, что ослепли
От снарядов, рвавшихся вчера!
А потом твердят опять, что кто-то
Перепутал дни, века, года...
Девочка в облезлые ворота
Всё выносит мусор как тогда...
5 июня 2012
* * *
Эти камни болтливы, а те – бессловесны,
Ко всему мы привыкли.
Кто Европу в Европу увёз неизвестно:
Зевс ли, бык ли?
Мир где боги всё возятся между собой –
Жизнь в романах и ссорах! –
Ограничен людской мифогенной судьбой
В Средиземных просторах...
Мир, в котором не сыщешь начал и концов –
Ну, спалённая крепость,
Да убитых побольше, чем было бойцов –
Именуется «эпос».
И Аякс, и Ахилл, и Арес, и Зевес,
Сочинителю вторя,
Грозным криком трясли основанья небес –
Пострашнее, чем в Торе.
Да сравнить ли ходьбу по Синайским холмам
И сердитых сограждан торжественный гам –
Сорок лет Моисея –
С пёстрым шляньем по греческим по островам
Хитреца Одиссея?
А пока Одиссей шлялся по островам,
Да по койкам Каллипсих,
Претенденты на руку жены его там
Рок-н-ролл или липси...
Всё танцуют, да пьют из его погребков,
Ну и жрут эскалопы...
Но откуда взялись целых сто женихов
Для одной Пенелопы?
Кто, когда сляпал постмодернистской рукой –
Эту книгу, где вместе –
Сатирический трёп, и роман плутовской,
И роман путешествий?
Кучу книг самых разных – мы тоже смогли...
Но длиннее, скучнее
Или, может быть, Эко на пьянке взял и
Сочинил Одиссею?
9 июня 2012
* * *
Форма резко меняться умеет, а – суть – как придётся:
В Риме церковь из древнего храма растёт иногда,
И кордовским собором мечеть на глазах обернётся! –
В том же городе могут жить разные города...
Из реки, или озера, крана, ручья и колодца –
Разный вкус? Но вода всё равно не вино, а вода!
... Был папирус, пергамент, бумага – так что за беда?
Будь на плёнке, на диске – но книга собой остаётся!
Слишком важною нам представляется разница там,
Где не всё ли равно - на паромах, или по мостам,
А река остаётся рекой будь хоть шире, хоть уже...
И не только ведь камни – свидетели разных времён,
И не только от колоколов разливается звон –
Слышишь, в джазе тарелки звенят? И пожалуй не хуже!
9 июня 2012
ПОСЛЕ ФИЛЬМА «БАЛ»
Притворится новинкой старое –
Так уж множество раз бывало!
Притворятся балы историей,
Той, что точно глупее бала,
Той, что не прекращая танца
Сдвинет ритмы, как ни старайся,
Так, что вдруг арентинское танго
Незаметно окажется вальсом...
Инструменты в оркестре другие:
Меньше скрипок, больше железа.
Как не спутать гопак с полонезом
И камаринскую с литургией?
Времена разложив по полочкам –
Навели мол порядок всерьёз! –
Тут же спутаем танго с полечкой
И ответом сочтём вопрос....
А под музыку Нино Рота
Украдут ли там в Риме что-то,
В Триполи замочат кого-то,
Превратят ли пески в болото...
Ну, а тут – кого то под стол,
А в Москве поломают ворота...
Краковяк обернется фокстротом,
И его обзовут рок-н-ролл!
Мир упорно хочет меняться
От театра и до базара...
Что ты, Время, зубами клацаешь?
Дирижёр ведь тебе не пара!
Изменяются декорации,
И портьеры, и стойка бара...
Год за годом с ленивой грацией
Беспрестанно меняют одежды,
Чтобы разными притворяться...
Только мы всё – такие, как прежде.
16 июня 2012
ГРИБНОЙ ДОЖДЬ
(репортаж на 21 июня)
Дождик вялый, не забубённый,
Забыл, видно, где-то свой барабан,
В пруду, между селезней сине-зелёных
Ныряет чёрный тощий баклан!
Странно: баклан ведь птица морская –
Ну, что ему делать у нас на пруду?
Не проживает он, а провожает
Самое светлое утро в году...
Вверху, пополам разделившись резко,
Как две штанины, и в тучу сшит,
Дождь раздвигается занавеской,
А за дождём – ничто не спешит.
Медленно ряска раскроет окна,
Чтоб заблестел оголённый пруд...
Дни под деревьями, не промокнув,
Посуху в лето идут и идут.
В пятнах просветов ярче трава, и
Непромокаемая листва
Дорожку мою зонтом прикрывает,
Как несминаемые слова,
Чем дальше в аллею, тем зеленее
Непроницаемая листва,
И рвутся с обеих сторон на аллею
Все несметаемые слова
Щавель любопытный, наставя ушки,
Аллею стесняет – с обоих боков...
Сейчас подорожник – квакнет лягушкой,
И сам запрыгает в ритме стихов...
24 июня 2012 г.
ЛОКРОНАН
(Финистер, западная Бретань)
Городок двухэтажный гранитный,
И гранитный тяжёлый собор...
Монотонным кубическим ритмам
Подчиняется каждый забор,
Каждый дом из камней тёмно-серых
С амбразурами окон в стене
На соседний похож и размером,
И гортензией в каждом окне...
Будто кто-то сложил этот город
Тут, из кубиков, в день или в два,
Взгромоздил так немыслимо скоро,
Что за ним не успела трава,
Что четыреста лет в самом деле
Для строителя в час или миг
Стайкой чёрных ворон пролетели
Над камнями кривых мостовых,
Вдоль десятка тех улиц мощёных,
И обкаркав с обоих боков
Ерунду сувенирных лавчонок
И придавленный свет кабачков.
По всему невнимательным глазом
Ты скользнёшь и уйдёшь?...
Что ж с того:
Этот город запомнится разом,
Не отделаешься от него.
Память всю о граните и вздоре
Вновь уносишь, не ведая сам,
Что клочки твоей личной истории
Прилипают к гранитным домам.
2 июля 2012
ИСТОКИ
Пейзаж, опять пейзаж? А что мне остаётся?
История скучна, политика – на миг...
Верней – черпать стихи бадейкой из колодца,
Или просить подарки у кустов лесных...
Ну, может со зверьём удастся сговориться –
Лев «эр» даст поиграть, или корова «му»,
Подарит « тру-лю-лю » неведомая птица,
А ветер – долгий звук, не нужный самому...
И улицы шуршат, и лес неисчерпаем,
И гул морской волны симфонии важней,
И скрипка иногда прикинется трамваем,
Насмешник саксофон ржёт, как табун коней...
И ветер иногда звучней трубы Армстронга,