Не прикрыть глаза не получилось.
Боже мой, какая глупость…
— Что касается Шейна, — продолжал мистер Сок, — фанатки закроют глаза на его ответный поцелуй, так как и в прошлом в сети уже появлялись фото Шейна с другими девушками. Зная его характер, скажем, что Шейн просто развлекался, как и всегда это делает. Шейн любит красивых девушек, поэтому не стал отказывать себе в удовольствии. Как и мы, он принесёт свои искренние извинения по поводу случившегося инцидента, заявит, что был неправ и просто веселился. Мисс Миллер, — Сок заглянул мне в глаза со всей суровостью, — попрошу вас хорошенько запомнить эту историю и в случае непредвиденного общения с прессой, которое мы всеми силами будем пресекать, говорить то же самое. Вы — фанатка в состоянии аффекта. Шейн — безрассудный весельчак, не умеющий устоять перед красивыми девушками. Всё ясно?
— Более чем, — просто пожала плечами, сдерживая порывы смеха.
Пусть делают, что хотят. Плевала я. Хуже, чем есть, уже не будет. Фанатка в состоянии аффекта? Да ради Бога! Через пару часов меня всё равно здесь не будет. Перекрашу волосы в чёрный, сделаю пирсинг, набью тату на всё лицо и катись всё в пекло.
Почти рассмеялась собственным мыслям. Тату, пожалуй, лишнее. Я не стану этого делать. Но как только самолёт поднимется в небо, вздохну полной грудью, потому что буду свободна. От телевидения. От шоу. От Шейна…
— Надеюсь, мисс Миллер, подобное не повторится, — закивал мистер Сок. — Потому что в следующий раз вы не будете пострадавшей, и все вопросы мы будем решать через суд.
Угрозы. Ничего другого и не ожидала. Я ведь теперь — «фанатка в состоянии аффекта»! Психически нездоровая, в общем.
Как же я устала от всего этого…
— Тейт, — обратился ко мне мистер Тур, — пожалуйста, подожди снаружи. Я велю охране, чтобы она провела тебя в отель через чёрный вход. И некоторое время попрошу не покидать стены своего номера. Тебе дадут знать, как мы поступим дальше.
Поднялась на ноги, избегая распределения веса на обе ноги.
Мистер Тур мягко улыбнулся:
— Доктор зайдёт к тебе через несколько часов, чтобы осмотреть лодыжку.
— Мистер Тур, можно мне задать вопрос? — спокойно поинтересовалась я.
Директор кивнул, но задать вопрос я так и не успела: дверь кабинета с грохотом распахнулась, отскочив от стены, и в помещении возник Калеб, далеко не с самым доброжелательным выражением лица. Да что там… с таким лицом, словно только что кого-то жестоко прикончил и примчался чистосердечно сдаваться.
Ох-ох… не нравится мне всё это. Всё больше и больше.
Что он вообще здесь делает? Тоже в скандале собрался поучаствовать?!
— Калеб? — удивлённо вскинул брови мистер Сок, замерев на месте. — Что ты здесь делаешь?! Разве не должен быть на стадионе?
Калеб тяжело дышал. Не знаю от чего: то ли от злости, то ли от бега. То ли и от того, и от другого. Бросил на меня короткий изучающий взгляд, скользнув глазами по телу, точно проверяя, всё ли на месте, и жёстко уставился на своего директора:
— Вы не должны исключать её! — голос прозвучал чересчур резко, я бы даже сказала — категорично, что тут же отразилось на выражении лица мистера Сока.
А я всё так и стояла с нелепо приоткрытым ртом и круглыми глазами.
Почему он здесь? Разве не должен презирать за то, что я сделала вместе с Шейном?..
— Ка… Калеб! — заикаясь, воскликнул Сок, едва ли не хватаясь за сердце. — Прошу тебя… не доводи до абсурда. Ты… ты ведь… Ты ведь не можешь тоже… Она, Шейн, этот нелепый поцелуй… Ты ведь не можешь тоже быть в этом замешан! Калеб! Только не ты! — директор предостерегающе помотал головой, словно был на грани от нервного срыва… или инфаркта. — Если сейчас скажешь, что и у тебя с этой… девушкой что-то есть… я… ЭТО БУДЕТ КОНЕЦ ДЛЯ FB!
— Нас с Калебом ничего не связывает! — воскликнула я, прежде чем рот парня открылся; а выглядел Калеб весьма решительно.
Он резко взглянул на меня. Ответила строгим взглядом, повернулась к директору Соку и твёрдо повторила:
— Нас с Калебом ничего не связывает!
Глаза мистера Тура прищурились, что нельзя было не заметить, так как он стоял ко мне слишком близко. Цвет лица директора Сока вроде бы начинал приходить в норму. Он сжал пальцами высокую спинку стула и, сложив губы в трубочку, медленно выдохнул.
— Тогда что ты здесь делаешь? — обратился он к своему подопечному. — Почему просишь за неё?
Калеб молчал.
Я поглядела на него с опасением.
«Ну же, Калеб, не делай глупостей. Хотя бы ты»…
— Я… — Калеб коротко откашлялся в кулак и потупил взгляд. — Я… просто… считаю её талантливой участницей и… — он не мог говорить.
Чёрт. Калеб просто не умеет врать!
— Он считает меня талантливой участницей, вот и всё! — с энтузиазмом повторила я, фальшиво улыбаясь.
— Я пришёл просить, чтобы вы не выгоняли её из шоу, потому что она достойна дойти до финала, — закончил Калеб более уверенно, и посмотрел на своего директора.
— О, даже так? — мистер Сок вскинул брови и переглянулся с Туром. — Считаешь её достойной?
— Её талант этого достоин, — на этот раз уверенно ответил Калеб, не глядя на меня.
Я опустила взгляд в пол, чувствуя себя последней дрянью на свете.
— Что ж, поздравляю, — небрежно махнул рукой директор Сок, — Тейт Миллер продолжает участие в проекте. Но, Калеб, прошу тебя, держись от неё подальше. Или у меня инфаркт случится.
Калеб даже кивком не ответил.
— Можешь идти, — добавил Сок, — возвращайся к расписанию. Шейн временно отстранён от дел группы.
Я нерешительно поглядела на Калеба. Он смотрел на меня. Ледяными, потускневшими глазами, в которых больше не было волшебных искорок серебра.
— Слепая зона, — тихо и безо всякого тепла произнёс он.
— Что? — переспросил мистер Сок.
Калеб бросил взгляд на него:
— Всего доброго, говорю. — И дверь громко хлопнула за его спиной.
— Так что ты хотела спросить, Тейт? — обратился ко мне мистер Тур.
Глубоко вздохнула, приходя в чувство, и на выдохе произнесла всего одно слово:
— Танцы?
— Откуда утечка, Майкл? — нахмурил брови Сок. — Мне уже пятый человек за сегодня задаёт этот вопрос!
Я мрачно усмехнулась. Значит — правда! Дани не врала.
Что ж, в таком случае я точно ничего не теряю.
— Да, Тейт, — со вздохом ответил мистер Тур, — в новой экспериментальной группе большое внимание будет уделено синхронным танцам. Но проект по-прежнему направлен на рок.
— Понятно, — мягко улыбнулась я. — Могу идти?
— Да.
Развернулась к двери.
— И, Тейт… — окликнул мистер Тур, — всё будет в порядке, верно?
— Конечно, — улыбнулась я. — Теперь всё будет в полном порядке.
Глава 25
В номере никого не было. Скорее всего, участников ещё только везут в отель после соревнований. Видимо, Калеб покинул поле одним из первых. Или самым первым.
Спокойно собрала вещи в рюкзак, приняла душ, высушила волосы и уставилась в своё отражение в зеркале.
Губы казались краснее, чем обычно. До сих пор… До сих пор я чувствую, как они горят. Горит всё тело. Будто меня лихорадит.
Медленно выдохнула и, оперевшись руками о раковину, опустила голову.
«Зачем?»
«Зачем? Хотел бы я и сам это знать»…
Провела подушечками пальцев по губам… И резко одёрнула от лица руку.
Что же я делаю?.. Почему думаю об этом? Думаю о том, кто разбил мою гитару… О том, кто унижал меня на протяжении всех туров. О том, кто опозорил меня перед половиной мира.
Он и Дани. Это всё их рук дело.
Но почему я больше не чувствую злости?..
Его глаза… смесь чувств. Я никогда в них такого не видела. Будто это был не Шейн. Его двойник, да кто угодно, только не Шейн.
Опять притворялся? Но как можно развлекаться с такими глазами?.. Как можно изображать такое отчаянье и безысходность?.. Что вообще это было? Что с ним происходит?
И что ещё более важно — почему меня это волнует?!
Я схожу с ума. Не понимаю своей реакции. Разве я не ненавидела его в тот момент, когда поцеловала? Разве не желала его уничтожения?..
Я жаждала его уничтожения!
А сейчас всё прошло. Просто… ничего не осталось.
Раздавленной оказалась я. Во всех смыслах.
Николь вернулась через полчаса. Впервые я увидела, как она рыдает. Кажется, мы сблизились даже больше, чем того обеим хотелось. Она переживала за меня, грозилась перерезать горло каждому, кто ещё посмеет меня обидеть. Терпеливо выслушала все, что я услышала от обоих директоров, и снова взорвалась рыданиями, сидя на моей кровати и пытаясь задушить в объятьях огромную подушку.
— Прости, у меня уже два месяца не было месячных, но чувствую себя так, будто они только что начались, — выдавила она горький смешок.
— Что? — я вскинула брови, перестав натягивать любимые джинсы. — Два месяца? Думаешь, это нормально? Тест делала?
— Тест? — сквозь слёзы рассмеялась Николь. — С ума сошла, девочка?! Я не беременна!
Взглянула на подругу предостерегающе:
— Твои эмоциональные всплески говорят об обратном.
— Ладно-ладно! Я сделаю тест! Давай сейчас о главном! — Поскорее сменила тему. — Ты… ты серьёзно собралась уйти?
— Да, — вздохнула я, застегнула брюки, взяла со стола крем, что Николь не забыла забрать для меня из раздевалки, подвернула штанину и принялась густо намазывать лодыжку.
— Тейт…
— Я уже всё решила, — грустно усмехнулась я, взглянув на Николь. — Какой смысл? Я не собираюсь прыгать по сцене, тряся полуголой задницей. Я хотела играть, хотела петь, хотела доносить до людей свою музыку. Хотела, чтобы они каждое мгновение проживали со мной, чувствуя каждый звук… Но… — с досадой пожала плечами. — Мне здесь больше нечего делать.
— А Шейн?
Я сузила глаза:
— Почему ты о нём спрашиваешь?
Николь слегка смутилась и уткнула взгляд в стену.
Я резко выдохнула, вернула крем на столик и упёрла руки в бока:
— Ты смотрела его.