И тут же почувствовал себя последним куском дерьма.
А потом обнаружил в своём воспалённом мозгу ещё одну мысль: что меня дико бесит, что парни, сворачивая шеи, пялятся на её зад в этих полупрозрачных штанах. Я готов был повырывать им глаза, лишь бы они не смотрели в её сторону. И в тот день я впервые коснулся её лица… Впервые оказался так близко… Почувствовал её тонкий аромат, заглянул в искрящиеся зеленью глаза… Такие чистые, такие живые… И что-то во мне треснуло. Больно треснуло. Огонь разгорался на пальцах, когда они скользили по её мягкой коже. Это было… Это дико меня разозлило!
А потом я собственными руками подтолкнул её к Калебу. Думал — поймёт, насколько всё плохо может закончиться для них обоих. Насколько далеко она должна находиться от кого-либо из FB — должна соблюдать дистанцию. Хотел, чтобы она держалась как можно дальше от всех нас, но в первую очередь думал о себе. В первую очередь Тейт должна была держаться подальше от меня, потому что я ещё долго чувствовал жар от её кожи на своих пальцах, и жалкая болезненная сущность внутри меня вдруг перестала кричать о ненависти, притихла, признала правду и требовала немедленно отправляться к Тейт и коснуться её ещё раз. Но я-то не мог эту правду признать! И это сводило меня с ума! Из-за этого я начинал ненавидеть её ещё больше! Хотел видеть, как она будет мучиться при каждой нашей встрече… Но с каждым разом лишь понимал, что делаю хуже только себе…
Я ограждал её от Калеба, уверяя себя в том, что делаю это исключительно ради друга, потому что такая, как Тейт, способна загубить его карьеру. Я ограждал её от всех нас, тем самым очерчивая границы, выставляя её на посмешище. Она не ладила ни с кем из своей группы, и меня это устраивало, потому что я хотел, чтобы она сломалась. Для этого я и стал её наставником. Чтобы довести дело до конца. Чтобы она ушла из проекта и меня перестало бы наконец разрывать на части!.. Хотел, чтобы эта сущность, мурлыкающая во мне с каждым брошенным на Тейт взглядом, заткнулась уже, наконец!
В тот день я впервые пожалел о том, что пропустил её в следующий тур. С ней было весело, я развлекался, но меня пугало то, что из всей группы на Тейт хочется смотреть дольше, чем на кого-либо. И я до последнего не мог признаться себе в этом. Даже когда, как последний баран, попёрся покупать ей этот спортивный костюм! Чёрт! Ведь я мог отправить за ним кого угодно, но хотел сам это сделать, убеждая себя в том, что таким образом не придётся смотреть на изъяны её тела. Но у Тейт нет изъянов — я не хотел, чтобы на неё глазели.
И ещё ни разу в жизни я не чувствовал себя такой мразью, как в тот вечер, когда Тейт подвернула из-за меня лодыжку. И, как всегда, моя трусость, мой эгоизм, моя самовлюблённость оставили меня стоять на месте и наблюдать, как Калеб уносит её на руках.
Тогда, в зале, я чуть не сошёл с ума от желания поцеловать её. Но у меня ещё не хватало смелости признаться себе в том, что эта девушка мне не безразлична. В том, что я не испытываю к ней ненависти… Сейчас постоянно ломаю голову на тем, как бы всё было, поступи я тогда по-другому. Поцелуй я её. Уверен — пощёчина была бы сильной. Или удар под дых. Скорее всего — удар под дых. Ведь это Миллер. У неё всё не так, как у других. Просидел весь вечер, как идиот, пялясь в пустой дисплей мобильного… Всё убеждал себя в том, что назначил ей дополнительную тренировку исключительно, чтобы добить её моральный дух, а не просто для того, чтобы увидеть её ещё раз. Наедине.
Какой же я идиот!
Самый настоящий идиот!
В ту ночь впервые за год я сам позвонил брату. Он был… удивлён, потому что у меня нет привычки звонить кому-либо из семьи. Обычно они сами это делают. Редко, но делают.
Николас сказал мне название одного из лучших в мире обезболивающих кремов, я буркнул «спасибо», вызвал такси и объехал несколько ночных аптек Лос-Анджелеса в поисках этого чудо-средства из самой Швеции.
Уверен, Тейт думает, что это всё Калеб для неё сделал. Пусть думает. Я не собираюсь использовать эту новость, как оружие для того, чтобы реабилитироваться в её глазах. Стать лучше в её глазах. Я должен добиться этого другими способами. Да и должен ли?..
В эту ночь я перенёс её на кровать, укрыл одеялом, позволил себе поцеловать её в губы, едва коснувшись, и лёг спать на диване. Через несколько часов мне нужно было вставать и ехать на пресс-конференцию.
Утренний Лос-Анджелес медленно пробуждался, когда я с кружкой кофе в руках наблюдал из окна за белеющим небом, за владельцами собак, выгуливающих своих питомцев, за такси, всё ещё развозящими по домам выпивших пассажиров, за спортсменами на утренней пробежке. А Тейт спала за моей спиной. И она, всё, о чём я мог думать.
Принял душ, оделся, нацепил кепку на ещё влажные волосы… Кепка придаёт мне уверенности в себе. Я не знаю, как это объяснить… Просто в ней я чувствую себя по-другому, словно во мне что-то включается, когда я надеваю её на голову, словно что-то добавляет сил в мой измотанный сумасшедшими графиками организм… А может быть, таким образом я просто пытаюсь получше скрыться от этого мира…
В столе моего брата хранилось с десяток рабочих телефонов. Взял первый попавшийся, вставил свою сим-карту и поставил заряжаться.
На губах невольно растянулась улыбка. Я не верил до последнего, что Тейт это сделает. Что она разобьёт мой телефон! Видя то, как она относится к простым вещам, как говорит о деньгах… я не думал, что она окажется способна разбить чьё-то имущество. Это девушка в очередной раз удивила меня. Всегда удивляет. Даже страшно представить, на что ещё она способна. Такая взбалмошная, упрямая, непредсказуемая…
Через полчаса я был готов выходить. Хотел вызвать такси, но телефон завибрировал в руках, прежде чем я снял блокировку.
Калеб.
Тяжело вздохнул.
«Что ему надо в такое время?»
Взглянул ещё раз на спящую Тейт и скрылся в ванной комнате. Залез в душевую кабинку и плотно закрыл двери.
Тейт не должна слышать наш с Калебом разговор.
Провёл пальцем по дисплею:
— Да.
— Где она?! — взревел Калеб, так что я по инерции убрал мобильный от уха. — Где Тейт?! Шейн!!! Где она?!
Устало прикрыл глаза, успокаиваясь, потому что орать так же у меня нет возможности — я не хочу разбудить Тейт.
— Понятия не имею, — бросил в трубку равнодушно.
Следующие несколько секунд было слышно лишь тяжёлое рваное дыхание Калеба.
— Ты на часы смотрел вообще? — поинтересовался я. — Шесть утра, придурок. Почему в два ночи не позвонил?
— У тебя телефон был выключен!!! — проревел Калеб. — Я звонил в её нью-йоркскую квартиру, — заговорил более ровно, — её подруга сказала, что Тейт не вернулась домой.
— Интересно, как тебе в такое время удалось узнать её номер.
— Я узнал его ещё вчера.
— Вот ты молодец какой.
— Где она?!
Я тихо усмехнулся:
— С чего ты взял, что она со мной?
— С чего?! Ты обычно ночуешь в отеле! Где ты сейчас? — Калеб пытался говорить спокойно, но у него это плохо получалось.
Да, вчера я соврал о том, что регулярно ночую в этой квартире, иначе Тейт могла бы попросить меня вернуться в отель и оставить её одну. А я не хотел этого делать.
— Шейн! Клянусь Богом, если ты с ней что-нибудь…
— Что я мог с ней сделать?! — прикрикнул я. Терпение сдавало. — Ты сам её отпустил! Какого чёрта сейчас бесишься?!
Молчание.
— Так она с тобой, — тихо произнес Калеб.
А во мне закипала злость.
— Почему ты её отпустил?! — зарычал я в трубку. — Ты идиот! Хоть знаешь, что с ней могли сделать?! Почему отпустил её?!
Калеб молчал, а потом тихо выдохнул:
— Потому что она этого хотела…
— А если бы она захотела, чтобы ты её с крыши сбросил, сделал бы одолжение?! — Ярость набирала обороты. — Калеб… чёрт… ты… Её избили!!!
После этого Калеб так долго молчал, что я уже было подумал, что он отключился.
— Где она? — спросил дрогнувшим голосом.
— Она в порядке, — ответил я тише.
— Где она?!! Шейн! Отвали от неё! Найди себе другую жертву для издевательств!!! — раздался громкий звук чего-то падающего, и Калеб проорал ещё громче: — Что тебе от неё надо?! Иди и дальше развлекайся с Дани!!! Оставь Тейт в покое!
Теперь паузу выдержал я.
— Я не собираюсь больше причинять ей вред, — сказал твёрдо.
— Тогда что?! — с угрозой зашипел Калеб. — Зачем она тебе?!
— Это не телефонный разговор.
— Нет! Говори сейчас! Потому что при встрече я боюсь, что убью тебя раньше, чем услышу ответ!!!
— Ответ тебе не понравится.
Калеб будто воздухом подавился, горько усмехнулся и выдохнул:
— Ты больше не ненавидишь её. И как давно? Как давно она тебе нравится? Ты ведь её за человека не считал!
— Ты упустил свой шанс, расслабься, — бросил я, сверля гневным взглядом банку с шампунем.
— Как давно?!
— Не знаю, — честно ответил я. — И ты последний, с кем я должен обсуждать это.
— Ты хотел, чтобы она ушла.
— Да. Потому что я трус. Потому что, если бы Тейт уехала сразу, мне не пришлось бы давить её, разрываясь между ненавистью и…
Калеб усмехнулся:
— Ты не можешь её любить.
— Я и не говорил этого.
— Тогда зачем она тебе?! — взревел Калеб. — Она всё равно никогда не простит тебя! Ты вёл себя с ней, как законченная мразь!
— Знаю, — ответил, помедлив. — Я мразь. А ты идиот, который позволил ей уйти. Я хотя бы нашёл её вовремя. А всё, что сделал ты, это выяснил её нью-йоркский номер. Поздравляю. Ты определенно в лидерах.
— Почему? Как?.. Что ты в ней увидел? — дрогнувшим голосом произнёс Калеб. — Ты не видел ничего, в то время как для меня она сияла!
— Теперь я вижу, — ответил спокойно. — Я долго думал, пытался понять… Сломал всю голову… Но теперь я понял, почему даже такого, как ты, она смогла зацепить. Всё дело в её глазах.
Калеб молчал. Потому что знал — я докопался до истины.
— Всё дело в том, как она смотрит, — продолжал я, невольно начиная улыбаться. — Другими глазами, не так, как смотрят остальные. Их глаза пустые по сравнению с глазами Тейт. А она… она умеет смотреть внутрь. В самую глубь. Сквозь звёздный статус, сквозь грёбаную внешность, сквозь маску безразличия… Её глаза видят простого человека, за всеми этим слоями фальши. Так, словно и нет миллионов фанатов, словно и нет мировой известности, словно я обычный парень, такой же, как все. Ей неважно, кто мы. Она видит по-другому. Это ты в ней увидел. Так она смотрит. Так она вчера смотрела на меня. Впервые. Теперь я понимаю, почему она такая особенная.