Крыша домика была видна прямо от белой стрэтайрской двери. А через несколько ярдов их глазам предстал и он сам.
Он был несколько кукольный, как высокая коробочка, коричневый, с коричневой же, но более темной, черепицей и простой белой дверью. Три окошка с белыми рамами, два вверху и одно с резными ставнями и табличка над входом — «Крошечный домик» — довершали картину.
В небольших комнатах с центральным отоплением была лишь самая необходимая мебель. Спаленки были похожи, как близнецы: в обеих на окнах одинаковые белые тюлевые драпировки и набивные шторы, имитирующие вышивку крестиком в серых и глубоких синих тонах, одинаковые кресла с обивкой сине-павлиньих тонов и ночники из полированного алюминия над кроватями. Ковер в гостиной был смелой желто-зеленой тропической расцветки, а в кухне преобладала золотисто-коричневая гамма.
Комнаты выглядели скромными, но новенькими и светлыми. А в ванной неожиданно захватывало дух от стен в черно-золотых пейслейских обоях, дорогого черного с золотом фаянса и желтовато-белого ковра, в котором нога утопала по щиколотку.
— Мак переехал в гостиницу, — объяснил Ангус Макаллан, — и миссис Керр — она помогает по дому — привела все в порядок к вашему приезду. Она наверняка купила и кое-что из провизии. Если чего-нибудь не хватает — дайте мне знать. Сегодня вы, разумеется, ужинаете у нас.
«Разумеется»… Неделю назад ей было бы дико услышать это слово из его уст. А сейчас, похоже, все чудесным образом переменилось.
— Не так близко к приятелям, как в Ирландии, — заметил Ангус. Мэгги не сразу сообразила, что это он о лошадях. — Конюшни вон там, — он махнул рукой. — В вашем распоряжении будет транспорт.
Это была шутка. Ржавый велосипед стоял, привалившись рулем к задней стене дома.
— Понятия не имею, чей он, — сказал Грэм, и вдруг его глаза расширились. — Смотри! — воскликнул он с негодованием. — Только посмотри… на… эту… машину! — Бледно-синий мини несся прямо на островок газона. — Да стой же ты! — воскликнул он, и тут дверца открылась и появилась стройная фигура Трой. — Она-то здесь зачем?!
Было ясно, что особых родственных чувств к кузине он не испытывает. Также было ясно, что родительский контроль действует.
— Но-но! — угрожающе произнес Ангус, нахмурившись. Он шагнул вперед, приветственно взмахнув рукой. — Привет, Трой! В программе этого, кажется, не было.
Любезность главы Макалланов наводила на мысль о приеме посла иностранной державы, лимузинах и поклонах с открыванием дверей. Трой, напротив, была сама непринужденность в сочетании с почти балетной грацией. Она была в одном из своих слегка экстравагантных нарядов, на этот раз он состоял из темно-коричневых брюк, такой же рубашки со стойкой и жилета в крупную елочку. Очень короткая стрижка была бы рискованной для кого угодно, но совершенно не портила лица Трой с забавными бровями и вздернутым носиком.
— Никак не могла разыскать вас, Ангус, — заметила она беззаботно. — Я не знала, что вы здесь. — Она посмотрела на Мэгги: — Я так рада вас видеть, Мэгги. Здорово, что вы согласились приехать. — Она очаровательно улыбнулась: — Привет, Келли.
Келли смотрела на нее во все глаза.
Глава 5
Приезд Трой для Ангуса послужил сигналом к отступлению. Он быстро ушел за Грэмом.
— Пожалуй, нам следует повидаться с Маком, — решила Трой. — Ну, как тест на выносливость? Держу пари, он всю дорогу морил вас лекциями.
— Мистер Макаллан был очень любезен, — твердо произнесла Мэгги. — Он угостил нас ленчем в Абердине и много рассказывал Келли о Шотландии.
— Могу себе представить. Я тоже через это прошла, — простонала Трой. — Послушайте, он что-то говорил об обеде или ужине сегодня вечером. Это не обязательно. Я вас спасу.
Мэгги рассмеялась.
— Не так уж это страшно. Я переживу.
То, что она ждет этого ужина с нетерпением, походило на предательство по отношению к Трой. Словно она была уже готова переметнуться во вражеский лагерь. А она действительно его ждала. Она уже решила, что это будет поводом для того, чтобы надеть платье, что предполагало также новые колготки, туфли на каблуках и ванну, если хватит времени. Келли тоже принарядится. У нее есть сарафанчик розово-лилового цвета и новый белый свитер. Мэгги давно не приходилось надевать платье, чтобы пойти в гости, а кроме того, ей очень хотелось увидеть Стрэтайр внутри.
— Откровенно говоря, не думаю, что я пойду, — саркастически заметила Трой, подчеркнув слово «я». — У вас же тут есть какая-нибудь еда? Давайте поужинаем здесь. Вы да я. У нас есть о чем поговорить.
Ужасно, когда чувствуешь такое разочарование. Мэгги решительно посмотрела на Трой.
— Вы не думаете, что мистер Макаллан может огорчиться?
— Огорчиться? Ангус? — Она расхохоталась. — Скорее он почувствует, что, потеряв пять пенсов, нашел десять. Вы же не думаете, что он на самом деле хочет нас видеть?
Смысл этих слов отдался холодом в душе. «Наверное, нет».
Глаза Трой оглядывали комнату. Красивые глаза. Такие глаза трудно забыть, в них есть что-то притягательное. Еще они были проницательными.
— Я вполне допускаю, что он неплохо притворяется. Если ему что-то нужно, он может устроить целое представление. Через это я тоже прошла. Но поверьте мнению эксперта — он терпеть не может компанию. Так что не беспокойтесь о сегодняшнем вечере, мы делаем ему одолжение. Конюшни вон там — видите? Надеюсь, они вам понравятся.
В этом не было ни малейшего сомнения. Если конюшни Стрэтайра были стариковской игрушкой, то уж, наверное, ее купили в магазине для миллионеров.
Они были обращены фасадом на юг и представляли собой Г-образное каменное строение. Зеленые двери и черепичная крыша, которую венчала башенка с часами, были так нарядны. Каждая дверь имела решетку для вентиляции и крюк для закрепления в том состоянии. Стойла были просторные, светлые и без сквозняков. Вода в денники подавалась самым современным способом — Мэгги только читала о таком: вода включалась автоматически, как только лошадь опускала морду в ведро.
Мак, а точнее, Маккензи оказался мужчиной кельтского типа, лет сорока и вовсе не таким лощеным, как она себе его представляла. Бесспорно, он и его помощник Макинтайр работали на совесть. Безупречные денники, чистые бетонные полы, идеальный порядок в кладовке для сбруи, в кормовой, в конторе — все свидетельствовало об этом. Однако комплименты Мэгги воспринимались как оскорбления.
— Почему бы им не быть чистыми? Это моя работа.
Бухгалтерские книги он показывал молча. Уроки верховой езды, аренда и небольшие конные походы — все это делалось, но доходы были лишь немногим выше, чем в Фэйрли-Холле, а Мэгги знала, что в Ирландии верховая езда была куда менее дорогим удовольствием. Попытки Мэгги перевести разговор на эту тему успехом не увенчались.
— Меня не касается происходящее за пределами конюшни, — безапелляционно заявил он. — Никогда об этом не задумывался, — ответил он так же сухо на ee замечание о том, что в конюшне маловато животных — пять лошадей и один уэльский пони. — Мне платят за ту работу, которую я делаю. Не в свои дела я не вмешиваюсь.
Так же холодно-безразлично он показывал ей будущих подопечных. Одна из лошадей, серая, похоже, отлично брала препятствия — об этом говорил ее мощный круп. Остальные были хороши для верховой езды. В последнем стойле находился гнедой мерин. Он стоял спокойно, не проявляя к пришедшим особого интереса.
— Присмотрите за этим. — Первый раз в голосе Маккензи послышалось нечто человеческое. — Может, ничего и нет, а может, он заболевает.
Мэгги взглянула на его шкуру. Шерстка чуть ерошилась.
— У него температура?
— Нет. Но все равно, поласковее с ним.
— Хорошо, — пообещала она.
Он дал ей карточку ветеринара и его телефон.
— Я сегодня же позвоню, — сказала она.
То человеческое, что было проглянуло в нем, сменилось холодом. Он предостерегающе поднял руку:
— Не торопитесь. Он очень занятой человек и не любит, чтобы его дергали по пустякам. Подождите, утром придет Роб и все вам скажет, что делать.
— Сами видите теперь, почему Ангус так держится за Мака, — заметила Трой, когда они шли обратно. — Оба одинаково невысокого мнения о женщинах!
От Мэгги не ускользнул намек Мака, что отныне ей придется всегда просить совета у Роба Макинтайра. Хорошенькое будущее!.. Угнетала и мысль, что уже заболела одна из лошадей. Она не паниковала, но гнедой действительно плохо выглядел.
— А что, той лошади плохо? — неуверенно спросила Трой.
Первый долг управляющего — всегда успокоить. Мэгги так и сделала:
— Не думаю. Я еще раз посмотрю его и все-таки позвоню ветеринару, если будет нужно. — Ее все не оставляло оскорбительное чувство, что ее не принимают всерьез. — А этот Роб — он каков?
— Ворчун, — ответила Трой. — Так что стойте на своем, как и начали. Я тоже так делаю.
Слова прозвучали легко, но в глазах не было веселости. Вдруг сразу они стали совсем светлыми и холодными, как кварц. Странные глаза, такие красивые, но в это мгновение совершенно холодные. Мэгги и не заметила, что дрожит, пока Трой не спросила ее:
— Замерзли?
— Да нет, просто солнце заходит. И я ужасно устала.
Трой шла, засунув руки в карманы брюк, широкий жилет развевался.
— Дерека отставили? — спросила она небрежно.
Это было неожиданно и бесцеремонно. У Мэгги были очень старомодные взгляды относительного личного, но времена изменились, и теперь это скорее было комплиментом. Значит, Трой чувствовала, что с ней можно легко разговаривать.
— Не думала об этом. — Она так же легко ответила. — А почему вы спрашиваете?
— Мы не чужие, — в том же тоне ответила Трой. — Старина Дерек знает, как я отношусь к нему. Теперь ему все немило.
— Отчего? — Мэгги даже остановилась.
— Оттого, что вам по душе Ангус.
— Мне… по душе? — Она не знала, что сказать. И холодно, да еще полная тишина… Черный силуэт птицы промелькнул по огнистому небу. — Вы шутите?