– Привет, – холодно сказал он в ответ на радостный возглас Влада. – У тебя большие проблемы. Ты где сейчас?
– В офисе. Какие проблемы?
– Некогда объяснять. Быстро сворачивай лавочку.
– В смысле?
– В прямом. Разгони всех, зачисть там всё – компьютеры, сейф. Чтобы ни бумажки не осталось, понял? Паспорт у тебя где? Зарубежный? Шенген открытый?
– Дома… Да что случилось-то?
– Ты жить вообще хочешь? Тогда шевелись. Лавочку закрой, потом мухой домой, забери, что нужно. И закажи себе билет на ближайший рейс в Европу.
– Куда?
– Куда угодно в шенгенской зоне. В аэропорт я тебя отвезу. Подъеду к твоему дому через два часа. Встану за гастрономом, чтобы не светиться. Давай.
– Я не успею за два часа.
– А ты постарайся.
Через два часа запыхавшийся Влад влез в машину, швырнул на заднее сиденье небольшую сумку, уселся и повернулся к Максу:
– Ну?
– Баранки гну. Когда твой рейс?
– В семь утра.
– Время есть, хорошо. Сейчас я тебя отвезу в одно место, там переночуешь. А утром я тебя заберу и закину в аэропорт. Отсидишься в Европе пару недель, а я тебе свистну, когда рассосется.
– Ты можешь объяснить, в чем дело?
Макс покосился на Влада – разговаривать категорически не хотелось. Но придется.
– Зачем ты спер лондонский договор? – спросил он.
Влад вздрогнул:
– Какой договор?
– Ты понял, о чем я.
– Так в этом все дело?
– Именно. Так откуда?
– Увидел в его офисе на столе.
– Что, прямо так на столе и лежал? – не поверил Макс.
– Ну, не прямо. В папочке. Он вышел на пару минут, а я… того, поинтересовался. И сфоткал на всякий пожарный случай. Мало ли, вдруг пригодится!
– Ага, на похоронный случай точно пригодится. Зачем ты оказался у него в офисе?
– Как зачем? Докладывал о расследовании. По поводу его жены, для развода. А откуда ты вообще знаешь, что я?..
– Я там работаю, забыл?
– Там что, камера была?
– А тебе не пришло в голову, что так нельзя поступать, а? Ты же к клиенту пришел, мать твою! Которому, между прочим, я тебя рекомендовал. Ты же, козел, меня подставил!
Влад молчал.
– Кто еще в курсе?
– Никто. Что я, совсем дурак?
– Уж и не знаю. Где фотки?
– На флешке.
– А еще?
– Больше нигде.
– Молодец.
Они долго ехали молча. Москва закончилась, пошли какие-то пригороды, промзоны, пустыри и лесочки.
– Куда мы едем-то? – спросил Влад, с недоумением глядя в окно. Быстро темнело – день вообще был сумрачный.
– На одну дачку. Оттуда до Шереметьево рукой подать.
Они проехали еще немного, потом Макс свернул на какую-то грунтовку и остановился на обочине. С обеих сторон дороги стояли стеной тонкие березы и осины, кое-где перемежающиеся елями. В Москве зимой еще и не пахло, а здесь все было запорошено снегом.
– Вылезай, приехали. Дальше пешком пройдем, чтобы не светиться. Тут недалеко.
Макс повел Влада по узкой тропинке вглубь леса, потом пропустил вперед:
– Иди прямо, я догоню. Отлить надо.
Влад прошел вперед, потом поставил сумку, зашел за куст и тоже пристроился, но не успел расстегнуть штаны, как что-то сильно ударило его по затылку – Влад мгновенно отключился и упал лицом вниз. Макс перехватил пистолет, рукояткой которого ударил Влада, перевернул ногой вялое тело и выстрелил в сердце. А потом еще раз – в голову. Быстро обыскал все карманы, снял с шеи Влада цепочку с заветной флешкой и, ухватив за ноги, оттащил тело подальше в лесочек. Забрал сумку и пошел к машине. Огляделся – никого. Постоял немного, подышал. И потихоньку поехал восвояси. Когда выезжал с грунтовки, повалил снег, и Макс подумал: «Очень кстати! Завалит – глядишь, до весны не найдут».
Потом он долго метался по Москве: вернулся к дому Влада, обыскал его машину и квартиру, но ничего важного не нашел. Разобрал сумку Влада, куда свалил все, добытое из карманов: документы, ключи, кредитки и мобильник взял, а остальное барахло так и оставил в сумке, сунув ее в шкаф. Поехал в офис Влада – влез через окно туалета на первом этаже, чтобы не светиться перед охраной, поднялся на пятый этаж, открыл дверь найденными ключами и осмотрелся: конечно, этот придурок оставил после себя полный бардак. Макс собрал все бумаги в предусмотрительно захваченный мешок для мусора и взялся за компьютеры – их было два. Он снял задние щитки и выдрал с мясом жесткие диски и материнские платы, сложив их в отдельный пакет. Выбрался, как и вошел, через окно, а мешок с бумагами выкинул на какой-то случайной помойке. Напоследок Макс поехал к Алине, собрал вещи Влада в очередной мешок, прихватил фотоаппарат и все гаджеты, что попались под руку, подивился на плавающий в ванне ноутбук, забрал и его до кучи. Очередная помойка была осчастливлена грудой барахла, а все ненужное «железо» он, выбрав подходящий момент, выкинул в Москву-реку.
До дому он добрался во втором часу ночи. Жена не спала, ждала его. Макс вымыл руки, посмотрел на себя в зеркало… И сморщился, как от боли. Ему хотелось шарахнуться головой о стену, но вместо этого он с силой ударил себя кулаком в ладонь. Ему и раньше приходилось убивать – в Чечне и на гражданке, по службе. Но Влад! Макс выругался, длинно и забористо, потом пошел на кухню, где Лиечка уже накрыла стол для позднего ужина. Он с нежностью посмотрел на ее милое лицо, обнял и поцеловал:
– Зачем ты ждала, дорогая? Надо было лечь спать и все.
– Я что-то волновалась. Ничего не случилось?
– Все в порядке, не из-за чего волноваться. Водки нет у нас?
– Устал, да? – заботливо спросила Лия и достала початую бутылку из холодильника. Он налил в первую попавшуюся чашку и выпил залпом. Потом долго ел, не чувствуя никакого вкуса. Лия смотрела на него, подперев щеку рукой, и рассеянно жевала взятый с его тарелки кусочек огурца, а Макс изо всех сил старался не думать о том, что сказала бы Лия, узнав о его подвигах.
– Я говорил, что твои глаза похожи на осколки звездного неба? – спросил он.
– Миллион раз! – рассмеялась Лия.
Потом, в постели, он никак не мог успокоиться: все целовал и целовал ее хрупкие плечи и тонкие руки, словно умоляя о прощении, пока Лия не взяла его за щеки и не посмотрела внимательно в глаза:
– Все-таки что-то случилось, да?
– Да, – ответил Макс. – Я люблю тебя. Вот что случилось.
– Ужас какой! – тихо рассмеялась Лия, наклонила его голову и поцеловала бритую макушку, а Макс зажмурился, скрывая подступившие слезы.
Под утро ему приснился Влад – такой, каким он был в пятом классе. Они играли на школьном дворе в футбол, и Влад, сильно ударив по мячу, разбил окно на втором этаже. Оттуда высунулась ботаничка и закричала:
– Безобразие! Громов, опять ты?
– Это не я, Анна Петровна, это Кузнецов!
– Да ладно тебе, – сказал Владик потрясенному другу. – Трудно прикрыть, что ли? Тебя-то предки отмажут, а мне куда деваться?
И Максимка кивнул – он знал, что отец бьет Владика смертным боем за малейшую провинность. Сколько раз Владик, спрятавшись в лопухах за гаражами, плакал злыми мальчишескими слезами, зло повторяя: «Вот вырасту и врежу ему! Будет знать, как нас с матерью обижать! Так беспомощно отделаю – мало не покажется». Его отец умер через два с половиной года от инфаркта. С похорон Владик сбежал – они с Максимкой сидели все в тех же лопухах и пили водку прямо из горлышка, Максимка впервые в жизни.
– Представляешь? Она рыдает, – говорил Владик, и руки его, державшие бутылку, дрожали. – Радоваться надо, а мать рыдает! Мало он ее бил, дуру. Ненавижу.
– Ее-то за что? – тихо спросил Максимка, но Владик не ответил…
С утра Макс позвонил Федору, потом заехал в банк и положил в свою ячейку обе драгоценные флешки – снятую с шеи Влада и Алинину. Там же оставил его кредитки, толком не зная, зачем их сохранил. Можно было засветиться с ними где-нибудь подальше от Москвы, оставив ложный след, но стоило ли? Об этом нужно будет подумать позже.
А потом Макс отправился к Федору.
– Все нормально! – сказал он в ответ на вопросительный взгляд Феди. – Где красотка? Мне с ней поговорить надо.
Он направился было на кухню, откуда доносились какие-то звуки, но Федор перехватил его и развернул в другую сторону:
– Алина в комнате.
– А там кто?
– Там… другая девушка.
– Ну, брат, ты силён!
Федя только махнул рукой. Макс открыл дверь и попятился, не узнав Алину:
– Ни х… Ничего себе! Постриглась! Когда ж ты успела?
– Долго ли, – сказала Алина.
Она сидела с ногами на диване, завернувшись все в тот же халат – в нем оказалось тепло и очень уютно. Некоторое время они молчали, разглядывая друг друга. «В этом чудовищном бурнусе и со смешными вихрами она все равно красива. Но то, что было в ней раньше, исчезло: женская победительность, уверенность в собственной красоте – вчера это еще чувствовалось, особенно когда она улыбнулась. А сейчас нет и в помине. Только трогательная беззащитность. А это еще опаснее», – думал Макс, который хорошо знал цену трогательной беззащитности, потому что именно так и влюбился в свою жену – в нежного «потерявшегося олененка» с глазами Одри Хепберн.
«Он сегодня совсем другой. Какой-то погасший, усталый и… злой. Но его внутренняя сила чувствуется еще больше. Опасная сила. И притягательная!» – думала Алина.
Первым опомнился Макс:
– Тебе Федор передал, что все в порядке?
– Да, спасибо. А что… с Владом?
Макс не сразу вспомнил, кто такой Влад, так она на него действовала. А ведь вчера за весь вечер почти ни разу об этой девчонке не вспомнил!
– Влад тебя больше не побеспокоит. Никогда.
Алина открыла было рот, чтобы спросить: «Почему?», но Макс так посмотрел, что ее этим взглядом придавило к спинке дивана, словно каменной глыбой. Алина помолчала и тихо сказала:
– Я поняла.
– Поняла и помалкивай.
– Спасибо.
– Чтоб ты знала, я это сделал вовсе не ради твоих прекрасных глаз. У меня был собственный интерес. А так черта с два я бы в это дерьмо полез! – внезапно вспылил Макс.