– Привет!
– Здравствуй, – безучастно ответила Алина.
Макс расстроился: все было гораздо хуже, чем он предполагал. Забыв свои домашние заготовки, он выпалил:
– Прости меня!
– За что?
– Ты знаешь.
Алина пожала плечами:
– Да ради бога! Я сама виновата. Выдумала какую-то любовь. Действительно, девочка с тараканами в голове. О какой любви я могу мечтать, после всего, что со мной было.
Ее передернуло, а Макс сжал кулаки. Алина подняла голову и впервые посмотрела Максу в лицо. То, что она увидела, ее удивило:
– Тебе что… стыдно?!
– Да. Мне стыдно, что я мужчина. Стыдно, что говорил тебе о своей жене и верности, а сам… хотел тебя. Стыдно, что не понимаю разницы между любовью и сексом. Прости. Я так зверски поцеловал тебя… со страху.
– Со страху?
– Да. Я не знал, что с этим делать. С твоей любовью. И в результате оскорбил тебя. Не знаю, чем я лучше… сама знаешь кого.
– Ты в миллион раз лучше. Я не хотела тебя пугать. Просто я еще никогда никого не любила. Наверное, у меня скопились слишком большие запасы любви. Вот на тебя все и обрушилось. А ты не понял. Было очень больно. И я подумала, что вообще недостойна любви.
– Не говори глупостей!
– Макс, но ведь так оно и есть. Кто меня полюбит, если я сама себя ненавижу?
– Знаешь, я тебе кое-что привез. В подарок. Вернее, кое-кого. Сейчас, погоди!
Макс выскочил за дверь и вернулся с коробкой.
– Вот! Это живая любовь. Неисчерпаемая и бескорыстная.
Алина заглянула в коробку и ахнула:
– Щеночек! Это такой щеночек, да?! Ой, мама!
Алина вытащила из ящика крошечного песика палевой расцветки – плюшевого, мягкого, с висячими ушками и черным влажным носиком, которым он тут же стал тыкаться ей в лицо. Крошечный хвостик мельтешил, розовый язычок норовил лизнуть Алину в щеку, песик радостно повизгивал. Макс смотрел на счастливое лицо Алины и чувствовал, что сейчас самым позорным образом заплачет. Он несколько раз глубоко вздохнул и кое-как справился, незаметно смахнув показавшиеся слезы рукой.
– Это лабрадор-ретривер, – сказал он хриплым голосом. – Почитаешь потом в Интернете про породу. Она вообще-то охотничья, так что с ним придется много гулять и играть. Очень добрая собака. Займешься дрессировкой, когда подрас…
Договорить он не успел – Алина сорвалась с места и кинулась ему на шею. Щеночек, зажатый между их телами, сучил лапками и лизал Макса, а Алина целовала:
– Как ты угадал! Я всегда мечтала о собаке! Спасибо!
Наконец Макс кое-как стряхнул их с себя. Весь облизанный, обцелованный и красный, он уже не знал, как унести ноги.
– Кстати, можешь звать его Максом. Это мальчик, – смущенно сказал он, глядя на сияющую Алину.
– Нет уж! Я выберу имя посимпатичней!
– Твое право. Но в паспорте у него написано «Рус Юклас Флинт Максимилиан Второй», а родители – какие-то невероятные чемпионы. «Рус Юклас» – это питомник.
– Максимилиан! Ты поэтому его выбрал?
– Точно. Ну что, я поехал? Если захочешь рассказать про Максимилиана, звони – вот моя визитка.
– Ты больше меня не боишься?
– Еще не хватало. Да чтобы я боялся всяких девчонок с тараканами в голове!
– Люблю тебя!
– Спасибо. Ты тут того… не раскисай сильно, хорошо?
– Не буду! У меня же теперь Максимилиан Второй, я за него отвечаю.
Макс, добравшись до Москвы, поехал к музею, где работала Лия, с трудом нашел место для парковки и долго сидел, рассеянно глядя в пространство. Чечня не прошла для него без последствий: Макс хорошо знал, что такое посттравматический синдром, не зря ж был сыном психолога. И крышу сносило, и в запой уходил, но потом справился. Не без помощи матери, конечно. Сейчас он испытывал нечто похожее – не так сильно, конечно, но лучше бы вообще обойтись без этой нервотрепки. Он кожей чувствовал, как его потихоньку окружает колючая ледяная тьма, и дышать все труднее, и крик колотится в горле, готовый вырваться, и хочется крушить все вокруг, и…
Так, стоп. Возьми себя в руки. Ты знаешь, как это сделать. Ты справился один раз, справишься и сейчас. Надо просто поговорить с Лией. Или сразу поехать к матери? Нет, не стоит. Может, и Лию не надо нагружать? Как-нибудь сам разберешься со своими тараканами? Тараканами! Это… динозавры, а не тараканы. Черт, как некстати.
В конце концов он сдался и позвонил жене:
– Ты не могла бы отпроситься? Поговорить надо. Я тут рядом стою, около магазина… как его… «Глянсе» какое-то.
– Сам ты глянсе! Glance! А что случилось?
– Я ж сказал – надо поговорить.
Встревоженная Лия прибежала через пару минут, а увидев мужа, совсем разволновалась, уж очень серьезен был стоявший у машины Макс – она никогда его таким не видела.
– Мы куда-то поедем? – спросила Лия.
– В машине посидим. Полезай.
Они уселись на заднее сиденье, и Лия выжидательно уставилась на мужа.
– Я должен тебе кое-что рассказать, – мрачно сказал он. – Только не перебивай, ладно?
Макс коротко, без подробностей, рассказал Лие всю историю Алины – она только ахала.
– Ну вот. Потом я отвез ее к родителям.
И тут Макс вздохнул так выразительно, что Лия поняла: сейчас и будет самое главное. Но, судя по виду Макса, оно никак не выговаривалось. Лия внимательно в него всмотрелась – Макс немедленно покраснел.
– Она в тебя влюбилась! – догадалась Лия. – Конечно, ты же ее спас, так положено. Или наоборот – ты в нее? Она красивая, да?
– Очень, – честно ответил несчастный Макс. – И сексуальная.
– И несчастная! Классика.
– Но я не влюблялся.
– Значит, она. И что?
– Ну, в общем… Короче, я ее поцеловал. Один раз! – воскликнул Макс в полном отчаянии.
– Похоже, это был эпический поцелуй, если ты так переживаешь.
– Да. Но ей это не нужно было. Она мне все толковала, что я ее первая любовь и всякое такое. И я прямо чувствовал эту ее любовь, понимаешь? Физически! Словно на меня прожектор светил или рефлектор волну гнал. Говорила, что ей от меня ничего не надо. Просто будет любить издали. А я…
– А ты, как любой мужик, понял все совершенно однозначно и полез целоваться, забыв про жену. Еще бы, такая любовь! Как рефлектор.
– Ты что, смеешься?!
– Макс, а что мне еще делать? Тебе тридцать семь, а ты, как школьник, переживаешь из-за поцелуя. Я-то думала, у тебя десяток любовниц!
– Нету никакого десятка. Вообще никого.
– Ну и хорошо. Ты с девочкой потом поговорил?
– Я ей щенка подарил.
– Молодец. Ну ладно, что ты, в самом деле? Я оценила, чего тебе это стоило – рассказать. Но я взрослая, Макс. Я понимаю, что… плоть слаба. А тут рефлектор, понимаешь ли!
Макс не выдержал и рассмеялся:
– Господи, и как ты меня вообще терпишь, придурка такого!
– А зачем ты все время прикидываешься придурком? Я, между прочим, тебя сейчас не узнала, когда к машине подходила. Смотрю – стоит высокий красивый мужчина с печальной думой на челе, сразу видно, что крутой, серьезный, значительный. Хозяин жизни.
– Это ты сейчас опять надо мной смеешься, да?
– Макс… Горе ты мое!
Лия потянулась и поцеловала его дрогнувшие губы, но он не ответил.
– Да что с тобой такое?
– Я не все рассказал.
Макс молча смотрел на Лию, она на него, чувствуя, как пробирает озноб, хотя в машине было тепло.
– Это насчет… того человека, который… мучил девушку? – осенило Лию.
Макс кивнул.
– Я правильно понимаю, что… В полицию ты, похоже, не обращался?
– Полиция здесь ни при чем. Я сам разобрался.
– То есть?
Макс глядел ей прямо в глаза, и Лия поняла.
– Господи… Но… Тебя не смогут вычислить?!
– Нет. Я все сделал чисто. Я правильно понял: тебя не сильно волнует сам факт? Лишь бы я был в безопасности?
– Похоже, так. А что еще с ним делать, с этим гадом? Я представляю, как трудно все это доказать. Да еще адвокаты встрянут. Ну, посадят на сколько-то. Отсидит – выйдет. Если на зоне не пришьют. А девочке теперь всю жизнь придется это дерьмо разгребать. Да если б наша Анютка так влипла, я бы своими руками… эту тварь… придушила, – всхлипнула Лия. – Я только не понимаю, почему ты вдруг решил мне все рассказать? Раньше-то не рассказывал, а наверняка что-то такое было! Было?
Макс пожал плечами.
– Так почему?
Лия взглянула мужу в лицо и ужаснулась, увидев гримасу страдания. Он процедил сквозь зубы:
– Потому что… это… Влад.
– Влад?! – вскрикнула Лия и с силой обняла Макса, притянув к себе. – Боже мой!
– Я же… с ним… с первого класса, понимаешь? Мы вместе… Друг был… И я не знал, веришь? Даже… не подозревал! – рычал Макс, уткнувшись ей в колени.
– Я понимаю, понимаю! Бедный мой! Но как же так? Кто мог подумать? Он мне не слишком нравился, но ничего такого и в голову не могло прийти!
– Он ногами ее бил, представляешь?! В ванне топил! А в последние дни уже за нож брался – пугал! И все из-за меня. Я эту сволочь рекомендовал.
– Макс! Ты не виноват, ты же не знал!
– Ну да, не знал. От этого не легче. Он и меня подставил. По работе. Так что не думай, что дело только в девушке.
Помолчав, он добавил:
– Прости за эту истерику. Мне стыдно.
– Перестань. Легче стало?
– Да.
Они долго сидели, ничего не говоря. Лия держала мужа за руку, чувствуя, как постепенно уходит страшное напряжение, в котором он пребывал.
– Я так боялся, что ты… – тихо сказал Макс.
– Нет. Никогда. Что бы ты ни сделал.
– Спасибо. Но вообще я зря тебе рассказал.
– А ты мне разве что-то рассказывал? Только про поцелуй, и все.
– Прости меня.
– Ничего.
Лия поцеловала Макса, и он совсем воспрял духом:
– Ну что, может, покатаемся, раз уж ты с работы сбежала? Или в ресторан? Куда ты хочешь?
Но Лия отрицательно помотала головой и снова поцеловала, очень настойчиво.
– Что ж ты делаешь? – воскликнул Макс, перехватывая руку Лии, которая забралась довольно глубоко в его джинсы.
– Я тебя… отвлекаю и… утешаю.