– Ты что? Прямо здесь?!
– А что? Мы никогда не делали этого в машине, надо же попробовать. Стекла тонированные, кто нас увидит?
– С ума сошла… Женщина, вы кто? Куда вы дели мою жену?
Им было тесно на заднем сиденье, поэтому Лия сделала все сама. Для Макса это оказалось таким чувственным потрясением, что он словно провалился в черную дыру, в которой все время что-то взрывалось, сверкало и грохотало. Раньше всегда он нападал, напирал, безумствовал и крушил все вокруг, а сейчас ему пришлось испытать все это на собственной шкуре и просто отдаться во власть этой хрупкой и страстной женщины, которую он, похоже, совершенно не знал.
– Вот черт… – пробормотал он, когда обрел способность говорить. – Ничего себе…
Лия поцеловала его в щеку:
– Ну что? Пришел в себя?
– Какое там… Слушай, так ты, оказывается, вовсе не олененок, а боевая подруга?
Лия рассмеялась:
– Одно другому не мешает.
– Люблю тебя, – очень серьезно, даже торжественно, произнес Макс.
– Я рада. И чтобы не было больше никаких эпических поцелуев со спасенными девочками!
– Какие девочки?! Даже не понимаю, о чем ты!
– В ресторан-то поедем? Есть хочется.
И они поехали в ресторан, где заказали половину меню. Как ни странно, все съели.
Глава 11Свадебные хлопоты
Можно я побуду счастливой?
Даже если не заслужила.
Лера взглянула на часы и вздохнула: уже половина пятого, а сна ни в одном глазу. Конечно, ей положено волноваться, она невеста, сегодня свадьба – но не с половины же пятого! Лера покосилась на Сашу, который как раз весьма выразительно всхрапнул, и осторожно выбралась из постели. Подхватила халат и на цыпочках пошла в другую комнату – полюбоваться на платье. Как же оно ей нравилось! И как же Лера сопротивлялась, когда портниха, которую ей сосватала Ада Львовна, предложила розовую ткань:
– Я буду похожа на свинку Пеппу, вы что!
– Это совершенно другой оттенок розового, называется «пепел розы», – сказала портниха. Увидев отрез, Лера обомлела: какая красота! Ткань была холодного бледно-розового оттенка с серебряным отблеском.
– Посмотрите, как играет в складках! Японцы добивались подобного эффекта, надевая одно прозрачное кимоно на другое: белое на вишневое, например. А тут два в одном. Эта ткань требует очень простого фасона, она самодостаточна.
Платье нисколько Леру не полнило – впрочем, она каким-то чудом похудела до шестидесяти килограммов, хотя ела все подряд. Вряд ли бы ей удалось вернуться к своим семнадцатилетним сорока восьми, да она и не стремилась, к тому же Саша уже начал переживать, что от нее осталась одна тень, но Лера была собой довольна. К платью прилагались серебряные туфельки на невысокой шпильке, а волосы Лера собиралась украсить веточкой сакуры, так искусно сделанной из шелка, что она казалась живой. Больше никаких украшений, только короткие бусы из серебристого жемчуга, подаренные Адой Львовной: она так радовалась свадьбе, словно выдавала замуж собственную сестру. Лера пригласила ее в свидетельницы, а шафером вызвался быть Федя. Вспомнив сына, Лера затосковала: единственное, что омрачало ее радужное настроение, была ссора с Федей. Пять месяцев назад он без предупреждения заявился к ней на работу, чтобы поговорить наедине. Лера привела его в один из пустых кабинетов:
– Что случилось?
Федя постоял, потом рухнул на стул и, глядя в пол, быстро проговорил:
– Как ты отнесешься к тому, что я женюсь на Янке?
Лера так и ахнула:
– Феденька, но как же? У нее ведь есть жених – Иван!
– Уже нет. Они расстались.
– Но… Яна же беременна…
– И что?
– Ты хочешь жениться на женщине, которая беременна от другого?!
Лера тут же пожалела о сказанном, но было поздно – Федя вскочил, возмущенно взглянул на нее и выбежал за дверь.
– Федя! Подожди, давай поговорим!
Лера побежала за сыном, который тоже решил вернуться, поэтому они столкнулись в дверях. Лера отступила, Федор шагнул вперед и дрожащим от ярости голосом сказал:
– Значит, когда дядя Саша воспитывает чужого ребенка, это подвиг! А когда я собираюсь сделать то же самое, это чудовищная глупость, да?! Спасибо за поддержку!
И ушел. Лера постояла, опустив руки, и хотела было побежать к Саше, чтобы пожаловаться, но вовремя опомнилась: да он только счастлив будет, если их дети поженятся. С тех пор Федя общался с ней очень холодно и при малейшем намеке на болезненную тему сворачивал разговор. Потом и Саша узнал, что свадьба Янки с Иваном расстроилась. С Лерой он это не обсуждал, и она не понимала, знает ли Саша о намерениях Федора. Жизнь вдруг как-то чрезвычайно осложнилась: все говорили сплошными недомолвками и намеками. Наконец, Саша признался Лере, что собирается снять квартиру для Яны: не жить же ей с матерью.
– А она не захочет поселиться в той квартире? Вместе с Федей и Волковым?
– Это неудобно.
– Почему? Места много. Там пять комнат.
Саша посмотрел на нее, поморщился и сказал:
– Как же мне надоели все эти мадридские тайны! Лера, я знаю, что Федя делал предложение Яне. Знаю, что ты это не одобрила. Не волнуйся, Яна ему отказала. Поэтому вряд ли разумно ей там жить.
– Как отказала?
– Вот интересно, сначала ты была недовольна, что твой прекрасный сын увлекся моей непутевой дочерью, а теперь тебе не нравится, что непутевая дочь отказала твоему принцу? Ты уж разберись, чего хочешь.
Тут Лера заплакала:
– Сашенька, не сердись, пожалуйста! Федька меня ненавидит, еще и ты… Прости меня!
– Ах ты, господи! Да никто тебя не ненавидит, вот выдумала. Федор просто страдает, что Янка отказала, только и всего.
– Да-а, он со мной и разговаривать не хочет! И почему я так настроилась против бедной Янки? Сама не понимаю…
– Лера! Ты не обязана любить мою дочь. Я не знаю, почему Янка тебе не нравится. Мне кажется, это что-то типично женское. Ревность, может быть?
– Ты на меня не обижаешься из-за этого?
– А я могу что-то изменить? Дело-то в тебе, а не во мне или Янке. Она к тебе очень хорошо относится.
– Мне стыдно.
– Понимаешь, на самом деле Федор ей нравится. Но она решила, что не вправе перекладывать на Федю свои проблемы. И я с ней согласен. Девушке в двадцать лет обзавестись ребенком – нормально. Но для парня это рановато. Он вряд ли готов для семейной жизни. Не перебесился еще. Янка решила, что родит, а там видно будет. Может, и Федя к тому времени передумает.
– Слушай, а пусть Янка с нами живет. А что? В трех комнатах вчетвером – нормально.
– Знаешь, тогда я точно не выживу! Ты хочешь, чтобы я между вами разрывался?
– Сашенька, я буду хорошо себя вести, честное слово! Ну как она одна справится? А тут мы поможем. Поговори с ней.
– Ладно, приедет – поговорю.
– А где она?
– К какой-то подруге на дачу поехала. Пока там поживет.
– На дачу? Осенью?
– Это загородный дом.
Поехала Янка конечно же к Алине, родители которой были счастливы, что нашелся человек, который способен развлечь их дочь. А Федор вдруг круто поменял свою жизнь. Для начала он постригся – очень коротко. Лера даже зажмурилась, когда его увидела, но не рискнула что-нибудь сказать. Потом он устроился на работу и поменял стиль одежды: никаких джинсов и футболок, только строгие костюмы и галстуки, отчего его сходство с отцом чрезвычайно усилилось. Работа нашлась в «конторе» Макса – он давно зазывал Федора. И в завершение метаморфозы Федор продал мотоцикл и купил машину – какой-то навороченный Lexus.
– Ой, лучше не спрашивай! – махнул рукой Саша в ответ на Лерин вопрос, почем нынче «Лексусы». – Все-таки твой сын выпендрежник! Вполне мог подешевле что-то купить, а не последнюю модель «Лексуса».
– Да уж, весь в отца! – вздохнула Лера. – Откуда у него столько денег, интересно…
– Сказал, что Павел Волков подкинул.
Вот на этом «Лексусе» Федор и повезет их в загс. Лера снова взглянула на часы: всего пять! Что ж делать-то? Кофе, что ли, выпить? Но тут в дверях появился Саша – сонный, взлохмаченный, в помятых пижамных штанах и со следом от подушки на щеке. Жених, что тут скажешь. Он посмотрел одним глазом на Леру и спросил, зевая:
– Ты чего не спишь в такую рань? Предсвадебная трясучка? А я уж решил, что ты сбежала. Пойдем, еще поваляемся.
Лера поднялась, но Саша вдруг подхватил ее на руки:
– Ты что? Я тяжелая!
– Ты легче пушинки.
– Вот, а ты недоволен, что я похудела! А то как бы на руках носил?
– Легко!
В конце концов они проспали. Разбудила их Янка – вернувшись от Алины, она согласилась поселиться у Леры. Саша страшно переживал, но все сложилось на удивление мирно: Лера сразу же поговорила с Яной и даже просила прощения, что плохо о ней думала.
– А я всегда Федору завидовала, что у него такая классная мама, – сказала Янка. – Моя полный отстой. Папу я себе хорошего выбрала, а мама уж какая есть. Я так рада, что вы женитесь!
В это предсвадебное утро Янка собралась быстрее всех и даже успела сделать кофе. Чтобы не мешаться, она ушла к себе и только прислушивалась, не приехал ли Федя. Впустил его Саша и тут же убежал бриться. Федор осторожно заглянул к матери – она, сидя на стуле, надевала туфли.
– Смотри-ка, а шузы у тебя опять серебряные! – сказал Федя, улыбаясь. – Тенденция, однако.
– И правда! Я и не подумала.
– Зайца, прости меня. Мне жаль, что я так вел себя все это время. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива!
Федя подошел и опустился на колени около матери, а она прижала его голову к своей груди:
– И ты меня прости, Медвежонок. Ой, как же непривычно тебя видеть с этой стрижкой! Но тебе идет. Встань-ка, я полюбуюсь.
Федор поднялся. Он был в элегантном темно-сером костюме, а галстук показался Лере знакомым:
– Это что, отцовский?