– Очень просто. Ею не нужно мазаться, она не выдыхается и действует не только против комаров, а против всего гнуса, что алчет вашей крови.
Старик исподтишка уже давно рассматривал амулет – браслет с искоркой-конструктом. Знакомая ситуация – никаких накопителей, конструкт питается от ауры владельца. Но пока что ему не попадались амулеты, которые убивали кого бы то ни было. Пусть даже такую мелочь, как насекомые. К тому же непонятно, как один конструкт справится с целыми полчищами. Несмотря на то что вопрос спасения от комаров стал неактуален, игрушка старика заинтересовала.
Платить пришлось серебром, но взял. Не та сумма, которая делает погоду.
На прощанье женщина пояснила, что браслет надолго бросать нельзя, нужно хотя бы раз в месяц брать его в руки. Впрочем, старик и это уже понял сам – опыт!
Пошли дальше, обходя площадь по кругу. Толлеус задумался об отношении чародеев к искусникам. За время, проведенное в Оробосе, он достаточно пообщался с этой братией и сделал любопытные выводы. Во-первых, не все чародеи относятся к искусникам негативно. Да, встречается и откровенно враждебное отношение, но оно характерно для стариков, которые воевали, пускай и не для всех. Хотя был случай и прямо противоположного поведения со стороны бывшего фронтовика-чародея, который всю войну провел на передовой и не раз на своей шкуре испытал удары боевых искусников. Чародеи помоложе или те, кто в войне не участвовал, вели себя настороженно, но кулаки и челюсти не сжимали, с ними вполне можно разговаривать. И была еще одна чародейская братия – те, которые никогда с искусниками не встречались и потому зачастую вообще не понимали, кто перед ними. Да, они видели ауру необычного человека, но тут, в Оробосе, старик насмотрелся на всякие ауры. Чародеи, колдуны, ведьмы… Еще можно вспомнить «Железных братьев» и жрецов – у всех у них были необычные ауры, отличные друг от друга. Встречались и другие, кого старик сам не мог идентифицировать. Похоже, для таких неопытных чародеев он тоже попадал в категорию странных, но не опасных. Вот как сейчас с торговкой. Это очень удобно.
Оболиус явно собирался куда-то слинять, но ему было велено находиться рядом на случай покупок, так что помощник рыжей тенью следовал сзади, лишь бросая по сторонам печальные взгляды. Странная конструкция в самом центре площади привлекла внимание старика. Протолкавшись поближе, он с удивлением уставился на человеческий череп на высоком, по пояс, каменном постаменте. В выбеленных дождями, ветром и солнцем костях не было бы ничего необычного, если бы не размер. Череп был очень большой, размером с пивной бочонок. Заподозрив подвох, Толлеус посмотрел истинным зрением, но ничего примечательного за одним исключением не разглядел. Ясно лишь то, что вещь подлинная, а совсем не иллюзия или подделка, как он сперва подумал. В целом композиция выглядела донельзя странно: постамент из почерневших от времени, заросших мхом камней, не менее старый, но отлично сохранившийся череп.
Тщательно изучив его, искусник отметил чрезмерную толщину стенок и некоторые особенности вроде слишком мощных надбровных дуг и слегка выступающей челюсти. Так что бывший хозяин при жизни отличался от обычных людей не только выдающимися размерами, но и внешностью.
В искусном зрении старик под слоем грязи на постаменте разглядел некоторую неоднородность. Когда он хорошенько потер в этом месте, счистив мох и песок, его взору открылась высеченная в камне надпись. Время практически стерло ее, так что разобрать можно было лишь верхние два слова, которые были написаны нарочито крупно. Язык старый, поэтому с пониманием возникли трудности. Второе слово означало что-то вроде «великий» или «героический», а что означает первое слово «лахт», у Толлеуса вообще не было вариантов.
– Учитель, мне кажется, или он светится? – выступил из-за его спины Оболиус, тыча пальцем в постамент.
– Как – светится? – не понял искусник, с подозрением глядя на череп.
– Ну, не как фонарь… – замялся помощник. – А как ваш Паук, когда его сделали неломаемым!
Старик снова посмотрел, наклонившись к самому камню, и действительно разглядел повышенное излучение Искусства от костей.
– Как будто укрепление материала, – в задумчивости пробормотал он. – Но кому понадобилось это делать?
– Возможно, тем, кто хотел сохранить эту реликвию для потомков, – прошелестел сбоку чей-то голос.
Толлеус скосил глаза и увидел рядом высокого человека в серой мантии, который также рассматривал удивительный памятник. Незнакомец в свою очередь повернулся к старику, и тот сейчас же распознал даймона – третий глаз, пускай всегда закрытый, бывает только у представителей этого народа. Причем, что интересно, гость с побережья немного практиковал Искусство, точнее, его даймонскую разновидность, отличающуюся ярко выраженным красным оттенком плетений.
– Простите? – осторожно отозвался бывший настройщик манонасосов.
Понять статус незнакомца по его одежде не представлялось возможным, поэтому сперва требовалось определиться, как себя вести с ним.
– Мое имя Мерива из рода Одонас, веду свой караван в Боротон, – тут же представился даймон.
Толлеус секунду помялся, раздумывая, стоит ли представляться своим настоящим именем. С одной стороны, он в бегах, и глупо выдавать себя. Но с другой – при желании выследить его труда не составит. Да, он старался не афишировать свои перемещения, но также прекрасно понимал, что если захотят – найдут. Так что вся надежда лишь на то, что не ищут. По большому счету кордосские власти уже узнали от него все, что им надо. Основная цель – не он, а Никос. Хотят посадить за хищение государственного имущества? Посадят, если старик попадется под руку. Но исключительно ради этого устраивать облаву во враждебном государстве вряд ли будут.
Почесав в затылке, Толлеус рассудил так. Все равно ауру искусника не скрыть от людей, умеющих видеть, если не озаботиться этим заранее. А раз искусник, то родом из соседней державы, тут других вариантов практически нет.
– Толлеус из Кордоса, так же как и вы, двигаюсь в Боротон, – в конце концов честно назвался старик.
Насчет города, возможно, слегка приврал: планировал сперва добраться до этого крупного восточного форпоста чародейской империи и уже там решить, куда и как двигаться дальше.
– Из Кордоса… – эхом отозвался Мерива, кивая своим мыслям, и бывший настройщик понял, что поступил правильно. – Путешествуете? – тут же продолжил расспросы даймон.
– Не совсем. Перегоняю свое стадо на восток.
– Занимаетесь животноводством? – изумился любопытный купец.
Старик легким кивком подтвердил догадку собеседника и в напряжении замер. Было совершенно очевидно, что Мериве что-то от него нужно, иначе бы он не стал приставать с такими подробными расспросами. Это вызывало беспокойство. Но, возможно, опасения напрасны, потому что болтливый даймон не пытался выведать какие-то секреты, а вел обычный, ни к чему не обязывающий разговор.
Удивительно, но купец ни слова не сказал о минувшем Турнире. Толлеус уже привык, что это любимая тема всех болтунов в Оробосе, даже среди людей, бесконечно далеких от чародейства. Несмотря на то что с момента выступления минуло три месяца, тема актуальности не теряла. Особенно здесь, вдали от столицы, – новости сюда добрались немногим раньше самого искусника.
Зато кости на постаменте обсудили достаточно подробно. Старик знал лишь сказки о великанах, однако Мерива искренне верил, что люди ростом выше обычного в три-четыре раза существовали в прошлом, а может даже, до сих пор живут где-то на юге. В доказательство своей гипотезы он приводил этот череп, развалины какого-то южного города с высоченными ступенями, а также гигантский доспех, выставленный в главном зале императорского дворца в Широтоне.
Даймон предложил отобедать вместе, а точнее, испросил разрешения угостить кордосца. Толлеус согласился, заинтригованный, так как знал, что среди купцов этой расы принято вести дела за столом. Всю дорогу до трактира, в котором остановился торговец, искусники шли рядом, непринужденно беседуя на отвлеченные темы. Старик не спрашивал в лоб, что же от него хочет его трехглазый собеседник, а тот нарочно не спешил затрагивать интересующие его вопросы. Оболиус послушно плелся следом, не очень понимая, о чем речь, но старательно прислушиваясь.
Оказавшись в полутемном зале с рядами столов в пятнах и кислым винным запахом, старик поморщился.
– Что поделать, – в ответ на его реакцию всплеснул руками Мерива, – трактир неказист, зато конюшня просто великолепна и главное дешева. Нашему брату, – он подмигнул Толлеусу, – самое то. А вы где остановились?
– За городом, – честно признался старик. – Так еще дешевле.
– Стадо в полях оставили? – вытаращил глаза даймон и тут же схватился за голову: – Чую, добром не кончится.
– Да ничего страшного, – уверенно возразил старик. – Животные под искусным куполом, никуда не денутся.
Мерива ничего не ответил, но во взгляде его сейчас же появилось уважение к человеку, способному накрыть весь свой караван защитным пузырем, да к тому же еще отлучиться по делам.
– А где же тогда ваш… – начал было он, но прикусил язык.
К столу подошла дородная тетка в засаленном фартуке и спросила, что господа желают. Искусник заказал копченый окорок с хлебом, большего забегаловка все равно предложить не могла. Если уж торговец хотел расположить к себе потенциального клиента и настроить его на добродушный лад, ему стоило выбрать другое заведение.
Даймон покосился на Оболиуса, который сел на краешек лавки, и, тепло улыбнувшись, предложил тоже что-нибудь заказать. А потом, когда повариха ушла, принялся расспрашивать Толлеуса об ученике, кто он и откуда. Старик даже удивиться не успел, отчего такое внимание к скромной персоне рыжего прохвоста, – торговец наконец сам озвучил свою цель.
– У мальчишки, судя по ауре, неплохие способности к Искусству, – одобрительно цокнул языком Мерива. – Не желает ли бывший искусник отдать его мне в ученики?