Старик вздохнул: для точного прогнозирования ему катастрофически не хватало знаний местных реалий и законов. Не исключено, что он на самом деле нарушил их целую кучу и достоин самого строгого наказания. Выходит, что? Бежать? Ехать в Боротон с повинной? Пустить все на самотек?
Ох, такие волнения – не для человека, давно перешагнувшего столетний рубеж!
Глава 3Оболиус. От слов к делу
Ученик искусника внимательно прислушивался, затаившись под высоким крыльцом. Дом, в котором они с учителем нынче квартировали, был совсем новый и очень большой. Его строили на перспективу, чтобы увеличивающееся семейство без проблем разместилось в нем. Уже сейчас за юбку Трошки, молодой толстухи, держался пацаненок лет пяти, а на руках у нее гулил младенец, завернутый в серую пеленку. И это явно не предел. Вдобавок в дальней комнате доживал свой век парализованный старик, однако, несмотря на все это, пока что в доме нашлась комната для денежного постояльца.
Оболиус прятался под крыльцом не просто так – он ждал, когда хозяйка выйдет во двор, чтобы сейчас же молнией метнуться в кухню и стащить пару калачей. Здешние порядки были совсем иные, нежели в избушке старой Финны. Бабка готовила часто, лишь бы было из чего. Как правило, это «хоть что-нибудь» не баловало разнообразием и нередко страдало отсутствием того или иного необходимого ингредиента. Причем в силу возраста старушка порой забывала про горшок на огне, и похлебка подгорала. В кладовой у Трошки, наоборот, продуктов хватало. К приготовлению пищи у нее был явный талант, но зато делала она это нечасто. Точнее, один раз в день к ужину стол сервировался сразу многими блюдами, начиная с наваристых щей и заканчивая квашеной капустой из погреба. Также из печи появлялся румяный каравай. Вставая затемно, хозяин дома дожевывал вчерашний хлеб и отправлялся на весь день пасти стадо. Трошка, оставшись одна на внушительном хозяйстве, вдобавок с двумя малышами на руках, о еде до вечера не вспоминала, обходясь парой крынок молока.
К удивлению Оболиуса, старый искусник безропотно принял такой график и не жаловался, наедаясь от пуза на ночь, а дневные часы коротая за не очень понятной ученику работой с артефактами. Рыжего мальчишку такая система питания категорически не устраивала: он начинал мечтать о еде с самого утра. На его беду, Трошка, в отличие от Финны, абсолютно не признавала за Оболиусом какого-то особого статуса, безжалостно гоняя его точно так же, как любого другого пацана, который пробирался в ее огород за горохом али яблоками. Напротив, ученика Толлеуса она почитала за лентяя и бездаря, норовя отвесить подзатыльник при любой возможности. В такой ситуации просить у нее что-нибудь из запасов было глупо. Но и демонстрировать свои таланты искусника взрослым он благоразумно не спешил. Сверстники – это одно, здоровые мужики или их жены – совсем другое. Именно поэтому юный искусник ежедневно часами бдел под крыльцом или в сенях за дверью, чтобы совершить отчаянный рывок в кладовую и украсть что-нибудь съедобное или хотя бы, давясь и захлебываясь, по-быстрому выглотать полкувшина еще теплого молока. Сегодня был особенный день – сегодня Трошка ни с того ни с сего с самого утра взялась месить тесто и к полудню напекла целую гору калачей, запах которых сводил Оболиуса с ума.
Хозяйка не была полной дурой и прекрасно понимала, что за румяными красавцами, сложенными горой на подносе, нужен глаз да глаз.
Было бы идеально, если что-нибудь выманит Трошку во двор: соседка ли позовет обсудить новую сплетню, али боров вырвется из загона и начнет топтать грядки… Как назло, именно сегодня ничего такого не случилось. Рыжик, глотая слюну, с завистью вспоминал творения своего учителя. Например, в Широтоне он сделал невидимую искусную гусеницу, которая утаскивала нечистоты из уборной в сточную канаву, предварительно скрывая их от взгляда простого обывателя. Вот бы и здесь так – заключить поднос с пирогами в сферу невидимости, которая вынесет его на улицу прямо в руки довольного Оболиуса! Увы, подобный уровень Искусства был для юного ученика недоступен. Но он твердо дал себе зарок овладеть подобными трюками в будущем – очень полезная вещь. Особенно для воровства вкусностей!
Другой способ – выпустить борова – был чреват наказанием. Одно дело, когда тот сам подроет столб или выломает пару изрядно погрызенных жердей, и совсем другое – когда калитка в загон окажется не заперта. Впрочем, Оболиус потихоньку настраивался совершить эту акцию вредительства. Калачи того стоили!
Внезапно через распахнутые ворота во двор заглянул Креп. Он вертел головой, явно кого-то выискивая, после чего направился в дом. Рыжик услышал, как его недруг спросил господина Толлеуса. А когда узнал, что тот в отъезде (старик на самом деле укатил в Боротон для консультации с адвокатом), то поинтересовался и про Оболиуса, к немалому удивлению последнего.
Ночной вояж мальчишек в чародейский дом что-то поменял в их отношениях. Конечно, друзьями они не стали, но теперь явно относились друг к другу с бо́льшим уважением.
Когда вожак деревенских подростков вышел во двор, ученик искусника на мгновение высунул голову из укрытия, обозначая себя. Молча кивнув, Креп втиснулся под крыльцо. «Калачи!» – одними губами прошептал Оболиус. Мальчишки обменялись понимающими взглядами. Конечно, будущий староста уже перешагнул тот возраст, когда не зазорно забраться в чужой огород за сливами или устроить иную проказу, но чарующий запах свежей сдобы оправдывал многое.
Рыжик остался караулить на своем посту, а белобрысый скользнул к выходу. Не прошло и четверти часа, как со стороны улицы раздался какой-то шум, и во двор ворвалась отчаянно ревущая корова, преследуемая парой босоногих пастушков. Корову явно поразило бешенство, так как она периодически странно подпрыгивала, абсолютно не реагируя на увещевания мальчишек. Через мгновение она и вовсе ломанулась в сарай, круша все на своем пути и распугивая кур, которые флегматично рылись в навозной куче.
Трошка уже стояла на крыльце, понося незадачливых пастухов на чем свет стоит. Однако сама помогать им не спешила, хотя весь расчет малолетних налетчиков строился именно на этом. Оболиус с досадой сжал зубы: незаметно проскочить за спиной хозяйки в дом не представлялось возможным. Причем дело осложнялось тем, что также нельзя было попадаться на глаза старшему отпрыску Трошки, который остался где-то в доме и сейчас же разболтает матери, если увидит Оболиуса с подносом калачей в руках.
Была и другая проблема: Трошка появилась на крыльце не сразу после начала переполоха. Это могло означать, что вожделенный поднос сейчас убран куда-то высоко, чтобы калачи не растащили собственные домочадцы. Юному искуснику с его невеликим ростом достать будет непросто.
«Натянуть нить поперек крыльца, чтобы она упала в грязь и пошла переодеваться? Обрушить поленницу, выдернув нитью несколько чурок, чтобы жадная толстуха не вытерпела и лично принялась наводить порядок?» – роились мысли в голове подростка, но он с досадой отвергал их все – не годится! Он так ничего и не придумал, а между тем корова была наконец изгнана сначала из сарая, а потом за ворота.
В глубине дома заплакал младенец, и хозяйка вернулась к прерванным делам, что-то бурча себе под нос. Призрачная надежда, что она все-таки пойдет в сарай проверить ущерб, растаяла.
Во дворе снова показался Креп, тихо проскользнул вдоль забора и уверенно забрался под крыльцо.
– Зря только колючку Милке под хвост воткнули, – озвучил он то, что было понятно обоим. – Есть идеи?
Оболиус вздохнул и насупился.
– Ты как-то похвалялся, будто умеешь в голову влезать и заставлять свои желания выполнять, – не упустил возможности поддеть соперника Креп. – Вселись-ка в Трошку, пускай глаза закроет и постоит спокойно, а ты пойди и унеси весь поднос! Или не можешь?
– Могу! – огрызнулся ученик искусника. – Только как, по-твоему, управиться сразу с двумя телами? Хотя… – задумчиво протянул он. – Если получится, я выгоню ее в поветь, а ты заскочи и вынеси все!
Креп с сомнением посмотрел на лучившегося энтузиазмом Оболиуса, потом на дверь.
– Валяй! – наконец решился он и выжидающе уставился на подельника.
Ученик искусника, который уже имел определенный опыт и представлял трудности согласованных действий, тихим шепотом приступил к подробному инструктажу. Потом побежал за мохнаткой.
Булька была явно рада видеть своего юного чародея. Похоже, она забыла недавние болезненные эксперименты и даже пританцовывала на месте (разве что не улыбалась!), когда парень открыл загон. А может, ей просто надоело сидеть взаперти, и она чувствовала приближение свободы. Увы, в последнем она ошибалась. Оболиус уверенно влез ей в голову и скомандовал идти на улицу.
Поднявшись на крыльцо, мохнатка пару раз привалилась боком к двери, имитируя деликатное постукивание. Вышло не очень похоже, но Трошка все-таки услышала и вышла узнать, что за шум. Одной рукой она поддерживала за голую попку младенца. Голова и верхняя часть его тела скрывались под ее кофтой, так что наружу торчали лишь крохотные ножки. Чмоканье и старательное пыхтение сопровождали процесс кормления, и Оболиус мимоходом подумал, что кушать – это тяжелый труд. А поскольку Рыжик такой работы совсем не чурается, то выходит, что хозяйка зря обзывает его лодырем.
Впрочем, он сейчас же выбросил эту мысль из головы, забыв о ней, – пора было переходить к самой сложной части плана. На словах все выглядело легко – вселился, заставил выполнять приказы. Только любой подсознательно сопротивляется вторжению в свой разум. У каждого, конечно, силы разные, но все равно у людей «дверь» не в пример крепче, чем у животных, а за «дверью» поджидает сам хозяин, если, конечно, не спит. Ученик искусника поначалу пробовал подчинять людей, но не достиг результата и переключился на домашних животных. Учиться этому он начал совсем недавно, так что говорить об увеличении потенциала не приходится, зато он приобрел кое-какой опыт и набил руку. Оболиус понимал – его ждет серьезное испытание, но отказаться было нельзя. Опростоволоситься тоже нельзя – это подорвет его авторитет. Это было гораздо важнее калачей, которые он тоже не получит в случае неудачи, поэтому парень горел решимостью во что бы то ни стало добиться цели.