Надо вставать, причем стоит поторопиться. Плетение в спальне Гласуса – совсем не бутафория.
Толлеус с кряхтением сел, зажег искусного светляка, огляделся. Трость далековато, не дотянуться. Впрочем, идти в соседнее помещение совершенно не обязательно. Свое плетение вполне можно нащупать через стену, благо недалеко, а архейский амулет (или после всех манипуляций с ним – уже не архейский?) всегда при себе.
Старик мощным усилием напитал плетение маной, выдохнул: «Успел!» Речь, конечно, шла не о последних секундах, но чародей был прав – без подпитки оно очень сильно истончилось и до утра точно не достояло бы. Пожалуй, систему нужно доработать, чтобы и срок побольше, и напоминание было, и пожаробезопасно. Но снимать не надо – это весомый аргумент на пути к контакту с Гласусом.
Хорош бы он был – получить в руки живого призрака, который, похоже, готов сотрудничать, найти способ общаться с ним и по собственной безалаберности и забывчивости все потерять! А ведь привидения вызывают отнюдь не праздный интерес. Это ведь пусть иная, но жизнь. Толлеусу остался не такой большой срок в этом мире, чтобы не задумываться о том, что будет дальше. Так что это направление исследований очень важное. Возможно, это перспектива на будущее.
Хотя, признаться, немного боязно. Все-таки чародей в него вселился, и не помогли ни защита комнаты, ни обруч, ни плетения… Стоп! Защита помещения – с нее спроса нет. Старик понятия не имел, остановит ли она призрака, и даже предполагал, что, скорее всего, нет. Поставил просто на всякий случай. Плетения сегодня он тоже забыл поставить – все баня виновата, расслабила. Всегда так после нее. Но купленный у Меривы амулет?
Искусник схватился за голову, чтобы убедиться, что обруча нет. Заметался взглядом по комнате, нашел, выдохнул с облегчением.
Вещь всем хороша, но чуть-чуть великовата. Днем частенько съезжает на глаза, а тут вон совсем свалилась.
Зрение пришло в норму, и Толлеус решил, что хватит сидеть на полу – стоит переместиться обратно в кровать. И мягче, и не застудишься на холоде.
Откинувшись на подушку, искусник провел ладонью по обручу, который водрузил обратно на голову.
«Логично, что с ним чародей не может влезть ко мне в голову. Но, кажется, этот самый амулет не пускает меня самого в Суть Мира!»
Толлеус столько бился над этой загадкой: почему иногда получалось, а в другие разы – нет? А ведь, похоже, все сходится! Всегда, когда получалось, рядом была мохнатка и не было никакой защиты от вселения. А потом началось: то плетения для защиты от Оболиуса, то этот обруч, и больше ни разу не удалось покинуть тело даже с мохнаткой! Обязательно нужно проверить. Вот только как быть, если это так?
Без защиты искусник засыпать опасался – слишком много кандидатов вокруг залезть ему в голову. Да, прожил сотню лет и горя не знал, но это было на родине, а тут даже собственный ученик – немного чародей. В общем, если захочется проверить идею и выйти в Суть Мира, то стоит спланировать это мероприятие заранее и как следует подготовиться. Все равно боязно, но по-другому никак. И для того чтобы пообщаться с Гласусом, тоже придется снимать всю защиту. Значит, придется рисковать и переступить через свои страхи.
В голове роилось столько мыслей и вопросов, которые стоило бы задать чародею, что сон никак не шел. Он бы, пожалуй, не отказался продолжить разговор прямо сейчас. Но сам себя одергивал. Во-первых, сперва нужно все обдумать – что спрашивать, что рассказывать, как себя поставить. Во-вторых, нужно успокоиться, чтобы общаться на холодную голову, и уснуть, а сна ни в одном глазу. В-третьих, насколько искусник знал, призраки после любых действий быстро устают и нуждаются в отдыхе. Гласус ведь сказал «хоть завтра», а не «сегодня».
На всякий случай старик обруч снимать не стал.
Самое забавное, что в хороводе вопросов чаще всего мелькала одна, совершенно глупая, мысль: «Где чародей мылся, если в замке нет бани?»
Глава 6Тристис. Приманка
В Боротоне кордосская делегация гостила уже четвертый день, но Тристис по-прежнему не спешил ехать в пригород на встречу со стариком-искусником. Не потому, что он манкировал свое задание, совсем нет. Скорее наоборот, перед встречей пытался собрать как можно больше информации и подготовиться получше.
За плечами остался по-настоящему долгий и тягостный путь, и окунуться в работу было для него подобно глотку воды в пустыне.
Сказать по правде, со сбором были огромные сложности – полевых агентов тут не было. В Боротоне, как и в других крупных городах, есть информаторы, но, во-первых, они специально не следят за искусником, а во-вторых, выходить с ними на контакт чревато разоблачением: за кордосцами, понятное дело, ведется постоянное наблюдение со стороны «Недремлющего Ока».
В составе делегации, кроме ВИП-персон и немногочисленной охраны, не было никого. Сыщик считал это необъяснимой глупостью – отправить в такой длительный автономный вояж на территорию Оробоса столь слабый отряд. Мало того что в команде нет ни единого профессора Искусства, так вдобавок телохранители – все сплошь обычные воины, пусть и снабженные мощными амулетами. Ни о какой серьезной работе с такими кадрами не идет и речи. Правда, ничего эдакого и не планировалось, но все равно неприятно чувствовать себя стесненным в возможностях. А с точки зрения безопасности – отдельная история. Корнелия явно представляет интерес для чародейских спецслужб и нуждается в куда более надежной защите. Впрочем, Тристиса не спросили – перед отправлением просто поставили в известность, и все.
Как бы то ни было, возникла такая ситуация, что практически любое действие ложилось на плечи этих самых ВИП-персон. Имаген работы не боялся и опытом обладал колоссальным – даже в радость размять ноги и немного побыть обычным полевым агентом, но чародеи из «Ока» наверняка потешались, наблюдая, как ллэр уполномоченный императора по особым расследованиям, переодевшись в платье небогатого путешественника, лично разговаривает с жителями деревень, а пара гвардейцев старается выполнять свою работу по обеспечению безопасности доверенного лица, при этом не отсвечивая рядом и не смущая опрашиваемых.
Заключительным мазком сюрреалистичной картины было то, что кордосцы наводили справки о своем же соотечественнике со странным статусом не то чемпиона, не то преступника. Тристис, непредвзято глядя на себя со стороны, вполне понимал комизм ситуации. Однако это все при условии, если Толлеус завербован оробосцами. Если же нет, то подобные странные телодвижения должны доставить коллегам из «Ока» немало головной боли при попытке понять, что это все означает.
Корнелия, уставшая от путешествия не меньше, тоже изъявила желание поучаствовать. С учетом того, что она являлась главой их маленького отряда, а также из необходимости скрыть от оробосцев истинные цели ее присутствия, Имаген был вынужден мириться с этим ее капризом.
Опыта подобной работы у нее не было совсем, но это оказалось некритично – на время уступив Тристису роль лидера, она проявила себя толковой и послушной ученицей. Однако ее внешность никак не гармонировала ни с образом жены, ни с образом дочки «простого путешественника». Бывший сыщик кривился оттого, что вынужден участвовать в этом цирке, но понимал, что слишком предвзят, ориентируясь на собственную планку: дремучая аудитория из оробосского захолустья подвоха не чувствовала.
Жители деревень с удовольствием травили разные байки новым слушателям, вот только эти истории обросли такой бахромой выдумок и откровенной глупости, что найти в них зерна реальности требовало большого труда.
Как бы то ни было, совершенно ясно следующее: Толлеус как искусник на самом деле вполне комфортно чувствует себя без посоха. При этом еще совсем недавно он испытывал финансовые затруднения, что можно было трактовать как отсутствие связи с чародеями (что, честно говоря, выглядело не совсем убедительно на фоне остального). Теперь же, после странной истории с замком, оспаривать факт сотрудничества было попросту глупо. Похоже, оробосцы сами поняли, как топорно выглядит весь спектакль, и решили не пытаться скрывать очевидное.
Имаген не исключал какую-то хитрую игру – ведь декорации поменялись словно специально, аккурат к их приезду. Причем не было ни одной версии, что же это за игра. Корнелия считала так же, но, сколько ни хмурила прекрасные брови, тоже не могла предложить мало-мальски правдоподобного объяснения.
Да еще оробосский мальчишка, который, по словам очевидцев, демонстрирует искусные навыки. Естественно, тоже без посоха. Это, конечно, напрямую к делу не относится, но вызывает вопросы. Возможно, для целостного восприятия картины нужно нанести на нее и эти штрихи.
Домыслы домыслами, а задание никто не отменял. Встретиться и поговорить со стариком необходимо. Девушку придется брать с собой. Во-первых, сама рвется, во-вторых, она единственный серьезный искусник в их маленьком отряде – Тристис не в счет. Пожалуй, главным результатом сбора информации стал вывод о том, что своими силами производить насильственный захват и транспортировку искусника в Кордос не стоит ни при каких обстоятельствах. Тем более что напрямую такая задача не ставилась, иначе группа была бы совсем иной, хотя несколько месяцев назад, когда Имаген только отправлялся в путешествие, этот вариант совсем не исключался.
Предстояла обычная встреча, которая не должна быть опасной… Главное, не злоупотреблять плетениями, которые уместны на допросе, а не при обычном разговоре. Лишь бы только компаньонка не совершила какую-нибудь глупость (сыщик умом понимал, что она не зеленый стажер, но привык доверять только себе).
Когда Тристис озвучил свои мысли на этот счет, Корнелия, против обыкновения мрачная, согласилась, но огорошила его новостью. Оказывается, у нее также была директива от руководства насчет беглого искусника – академики заинтересовались способностью Толлеуса быстро составлять новые плетения. Такую ценную информацию хорошо получалось добывать, только копаясь у человека в голове. Тогда он не пытается ничего утаить. Но плетение правды и более жесткие аналоги, как ни крути, подразумевают силовой захват носителя знаний. Вот только реальных возможностей для этого с учетом опеки чародеев практически нет. В команде – один-единственный приличный искусник, Корнелия, рисковать которой нельзя из-за ее статуса на родине. Так что это будут делать совсем другие люди. С учетом специфики места работы – искусники специального назначения, команда «СИ». Самого Тристиса это мало касалось, а вот девушка расстраивалась, заранее понимая, что сама задание не выполнит, и тоже недоумевая, отчего вместо гвардейцев в команду не включили боевых искусников.